посмотрел на него.
бежим до тех пор, пока нас не схватят, либо раскрываем правду и деремся.
когда-то. Пришлось и самому покланяться. Я потерял нескольких друзей из
армейской разведки. Но в конце концов убедил всех, кого следовало. Им не
хотелось называть номера без специального разрешения... Вы все еще уверены в
том, что не можете доверять местным властям? Или лучше сказать так:
французским властям?
агентству Беллэя?
теребя печать непослушными пальцами.
Разведка просила - нет, даже настаивала - на том, чтобы вы оставались в
стороне, пока они проводят расследование.
И вытащил на свет Божий листок бумаги.
Междугородних, как вы и предполагали. Номера записали на компьютер
телефонной компании, и поэтому в гостиницу должны поступить счета. - Он
отдал листок Симоне. - Вот они. Номера и страны. Я понятия не имею, кто
живет по этим номерам. Но страны должны иметь какое-то определенное
значение. Франция, затем Англия, и, наконец, - Америка.
почему я колебался, говорить вам это или нет. Тайны нашего детства должны
оставаться в далеком прошлом.
остальное?
ничем помочь не могу. Разведка приказала мне держаться от всего этого
подальше. С этого мгновения вы действуете сами по себе... И вот еще что. -
Эндрюс неохотно залез пальцами в папку и вытащил из нее первую страницу
парижской газеты. - Вы это видели?
пришлось... - Хьюстон сглотнул что-то кислое. - Затем речь идет о нас,
французские полицейские даже не сомневаются, что мы ответственны за убийство
секретного агента. Благодаря Беллэю нас теперь разыскивают. Так как нас не
убили, то он представил все в таком свете, будто это мы во всем виноваты.
Если бы я смог только добраться до его глот... - Хьюстон застыл. - Они ведь
меня заставили это сделать.
как на него начали посматривать, оборачиваясь, люди. Он взглянул вниз, на
кружочки, которые оставлял на столе его стакан с вином. Они смешались,
смялись, превратившись в мертвые лица убитых им людей. - Я не был обучен
убивать. - Он затрясся. Голос его стал низким и хриплым. - Я действовал
чисто инстинктивно. Да, книги, которые я пишу, местами жестоки, и мне
приходилось кое-что изучать, ходить на стрельбища, вникать во многое. Но то,
что произошло, - было по-настоящему, и я с этим здорово справился. Я выиграл
битву. У профессионалов. Старался говорить себе, что просто везунчик. Но
ведь я знаю, что именно чувствовал. У меня на подобные штуки, оказывается,
талант. А мне не понравилось, что меня в это впутали.
моем подразделении были люди, способные убить и не перекреститься. Даже не
заметить того, кого они убили. Но у меня все время были кошмары. - Эндрюс,
как и Хьюстон в свое время, сделал паузу. Поджал, вспоминая, губы. - Вот
почему я там, где нахожусь. На кладбище. Это епитимья. Ведь я вам уже
говорил, что если человек убивает и ему на это плевать, то он кусок говна,
вот и все. Но если ему нужно убить, а он этого не делает, тогда он кандидат
в покойники.
чтобы они заплатили за все, что сделали со мной, с Дженис и Симоной. Вот,
что меня беспокоит. - Он снова взглянул на американца. - Я зол и напуган.
Потому что грохнул двоих и в следующий раз вполне возможно сделаю это с
большей легкостью.
А когда заговорил, то в голосе его прозвучало уважение.
Глава 37
будки. Руки были липкими от пота. В этом огромном, забитом людьми зале -
парижском телефонном комплексе - все стены были уставлены телефонными
кабинами. В самом центре, за стойкой, группа служащих терпеливо принимала
заказы от огромного количества людей, преимущественно туристов, пришедших
сюда для того, чтобы позвонить за рубеж. В зале было шумно, но это нравилось
Хьюстону. Он чувствовал себя защищенным в подобном хаосе.
кладбищем. Три удивительных номера. Абоненты во Франции, Англии и Америке.
Руки тряслись. Рядом послышался толчок, и дверь соседней кабины открылась.
Вышла Симона: лицо у нее было напряженным и задумчивым.
контора, а домашний телефон. Леблан. Франсуа Леблан.
что же он сказал?
которая должна состояться в загородном доме.
страх и напряжение светились в ее глазах. Он тихонько обнял женщину.
сладко пришлось. Но мы вынуждены искать ответы на вопросы.
Леблану затем, чтобы предотвратить то, что произошло, значит он в опасности.
Его наниматели засомневаются в его верности. Не может он одновременно быть
верным ?Верлену? и мне.
лицо.
нет дома. Секретарша сообщила, что два дня назад ему пришлось уехать. На
срочное деловое совещание.
Осталось проверить кое-какие детали.
предыдущего. Это Нью-Йорк. - Он вошел в будку и протянул руку к трубке, в
которой должен был - как он сам надеялся и одновременно страшился этого -
прозвучать голос его отца.
стараясь перекричать любые помехи. - Меня зовут Виктор Корриган, - продолжил
он. - Кто-то оставил для меня у моей секретарши этот номер телефона с
просьбой позвонить. Но я не совсем понимаю, кому и куда я звоню. В записке
много неясностей.
классов. Рафинирован, словно она заканчивала небольшой частный колледж в
Новой Англии.
Интонации неуверенные. Хьюстон почему-то предположил, что ей приходится
много извиняться.
секретаршу. Всю неделю только и делает, что ошибается. Придется, наверное,
ее уволить.
чем могла бы вам помочь. Видимо, вы должны поговорить с моим мужем.