Чтение 31–й страницы книги ~Долгий путь в лабиринте~

опасности... - Саша запнулась, наморщила лоб, пытаясь поймать
ускользавшую мысль. Вдруг всплеснула руками. - Смотрите, как все
просто!.. Возле привоза Ящук опознал старого знакомца. Пытается
следить за ним и, разумеется, делает это неумело. В свою очередь
опытный преступник узнал наблюдателя: можно ли забыть Ящука, если хоть
раз видели столь колоритную личность? Вскоре возчик отстал. Посчитав,
что на том дело и кончилось, преступник успокоился. Но вот он видит:
опасный свидетель появился в здании УЧК!.. Теперь для предателя все
прояснилось. Он понимает, что Ящук должен быть немедленно убран. И
ночью проникает в гостиницу... Смотрите, смог установить, куда мы
поселили старого возницу. Наверняка знал, какого рода операция
готовится, как скоро состоится, какова в ней роль Ящука. Все знал,
иначе не торопился бы, а выждал, чтобы совершить убийство в более
безопасной обстановке. И последнее. Дверь отворил не преступник, а сам
Ящук. Вам известно, она не взломана, а отперта - специалисты не нашли
на замке следов отмычек.

- Быть может, дверь не была заперта?

- Ящук запер ее, когда я уходила. Я стояла за дверью и слышала,
как дважды в замке повернулся ключ. Мы условились: отопрет утром,
когда я приду и он услышит мой голос...

- Почему же был впущен убийца?

- Этого я пока не знаю. Можно только предположить: преступник
сказал что-то такое, что успокоило Ящука...

- Убедило его, что пришел друг, скажем работник ЧК?

- Да, именно так.

- Я бы хотел сказать... - Кузьмич потер виски, как делал обычно в
минуты волнения. - Видишь ли, с одной стороны, преступник вроде бы
одержал над нами победу, но с другой - разоблачил себя...

- Круг поисков сузился?

- Да.

- К этой мысли может прийти и он сам.

- Что ты хочешь сказать?

- Что противник показал себя человеком изобретательным,
решительным. И есть все основания полагать, что он правильно оценит
обстановку, в которой оказался, не оплошает. А оценив ее, предпримет
новые шаги в свою защиту, задаст нам еще одну нелегкую задачу.

- Чего ты опасаешься? Каких его шагов?

Саша пожала плечами. Допив чай, снова наполнила стакан. Кузьмич
пододвинул ей свой кусок сахару.

- Не буду! - сказала Саша.

- Ну-ну, не надо капризничать! Вспомни, как образцово я вел себя
в тюрьме: ел все, что вы приносили, мадемуазель!

Саша взяла сахар.

- Знаете, чего мне хочется больше всего на свете? - сказала она,
глядя куда-то поверх головы Кузьмича. - Хочется допросить того самого
Захара Пожидаева, который лечился в Харькове и должен ехать или уже
едет к нам. Допросить его и убедиться, что он действительно уходил с
Константином Лелекой весной этого года...

Она хотела сказать и еще что-то, но Кузьмич жестом остановил ее.
С минуту прислушивался, потом стремительно вышел в приемную.

- Кто здесь сейчас был? - спросил он секретаршу, закладывавшую в
машинку новый лист.

- Константин Лелека, - сказала сотрудница, ударив пальцем по
клавише.

- Зачем приходил?

- Звонил по телефону.

- У него в кабинете испорчен телефон?

- Сказал, что испорчен.

Кузьмич повернулся, чтобы идти к себе. В дверях стояла Саша. Она
все слышала.

В кабинете Саша крутанула ручку телефона, сняла трубку.
Коммутатор тотчас ответил.

- У кого из сотрудников неисправен телефон? - спросила Саша. -
Назовите номер кабинета.

- Испортился номер двадцать девятый, - последовал ответ.

- Чей телефон?

- Товарища Лелеки.

- Что случилось с телефоном и когда?

- Не действует со вчерашнего дня. Не доходят звонки. Монтер был
болен, но сегодня вышел на работу. Исправляет неполадки... Минуту! Вот
он звонит. Спросить, какое было повреждение?

- Не надо, - Саша положила трубку. - Я хочу ехать в Харьков,
Кузьмич. Сегодня же выехать, первым поездом. - Она поежилась, будто в
комнате стало холодно. - Почему-то мне кажется, что и с Захаром
Пожидаевым может случиться неладное... Нет, я никого не подозреваю. Во
всяком случае, для этого пока нет оснований. Просто боюсь за Захара.
Боюсь и ничего не могу с собой поделать. Ему нельзя возвращаться сюда,
пока мы не распутаем всю эту мрачную историю. Дайте депешу на линию,
пусть осматривают все поезда, идущие к нам, отыщут Захара и снимут. Во
время поездки я буду связываться с вами, где-нибудь найду его - в
Харькове или по дороге... Нельзя отдать им еще одну жизнь!..

- Этих твоих опасений не разделяю, - сказал Кузьмич. - Но в
Харьков поедешь.

- Сегодня?

- Не успеешь. - Кузьмич взглянул на часы. - Завтра утром туда
уйдет эшелон... Теперь одно деликатное дело. Хорошо бы приглядеться к
Лелеке. Меня интересует, чем он занимается вне стен учреждения.

- Думаю, обычное наблюдение не даст результата.

- Верно. Нужен человек, который мог бы с ним сблизиться. Найдешь
такого?

- Попробую.

- Тогда решили. Поаккуратней, Саша.

Она кивнула, пошла к двери. У выхода обернулась:

- Ко мне обязательно обратятся из группы, расследующей убийство
Ящука: известно же, кто поселил его в гостинице. Что я должна
ответить?

- Пошлешь их ко мне.

У себя в комнате Саша долго перебирала в памяти всех, кого хорошо
знала. Для выполнения трудного задания требовался абсолютно надежный
человек.

В конце концов выбор пал на Олеся Гроху. Правда, был он порывист,
не в меру горяч, имел и другие недостатки, но отличался острым умом,
хитростью, способностью мгновенно принять нужное решение и четко его
выполнить.

Гроха тотчас явился на вызов. Выглядел он озабоченным, усталым.
На ходу дочитывал письмо. Пояснил: письмо от дружка, которого не видел
несколько месяцев. Спрятав письмо в карман, сел на стул и приготовился
слушать.

А Саша медлила - все прикидывала, как лучше изложить Грохе суть
поручения и при этом умолчать о причинах, по которым руководство УЧК
решило понаблюдать за одним из своих сотрудников.

Начала Саша с того, что сделала Грохе внушение за красные глаза и
щетину на щеках и подбородке. Чекисту надлежит являться на работу
бодрым, выбритым и подтянутым, а не как после какой-нибудь гулянки.

Гроха усмехнулся. Он вовсе не гулял. А что не спал, это точно.

- Что же ты делал? Чем занимался?

- Шахматами.

- Шахматами? - недоверчиво переспросила Саша. - Вот не замечала
за тобой этих способностей.

- Я и сам не замечал.

- Тогда не темни, выкладывай все начистоту.

- Не играли мы в шахматы, это верно, - сказал Гроха. - Задачки
решали. Какая тебе разница?

- Шахматные задачки? - Саша начала злиться. - Ну-ка, прекрати
этот цирк!

- Ей-богу! - Гроха молитвенно сложил руки, подался вперед. -
Ей-богу, Саша, не вру! До утра просидели над теми задачками. Знаешь
как интересно!

Гроха - забияка, сорвиголова, Гроха - и шахматы? Это было
невероятно. И тем не менее Саша чувствовала, что он говорит правду.

- С кем же ты решал те задачки?

Гроха сказал:

- С Костей Лелекой.

Вот так совпадение! Казалось бы, Саше надо радоваться, что все
так удачно складывается. А она ощутила тревогу, растерянность.

- Всю ночь? - проговорила она, стараясь не выдать волнения. - Где
же вы были?

- Дома у него.

- Оказывается, он шахматист?

- Еще какой! Шахматы у него знаешь какие - слоновой кости! Книжки
всякие, учебники... Мы с ним в синематографе были вечером. Потом он
говорит: "Пошли ко мне, посидим". Ну, добыл я по дороге бутылку
красного... Побыл немного у Кости, стал собираться. А он возьми и
достань ту книжку с задачками. Взял доску, расставил фигурки:
попробуем, мол. Я отнекивался. Да он настырный, Лелека! Потом я
увлекся. Так и просидели до света.

- Понятно, - сказала Саша. - Ну что ж, шахматы штука такая:
втянешься - не отлипнешь. Вот и я знала одного: час сидит за доской,
другой, третий. Не замечает - день на дворе или ночь. Выйдет на воздух