Чтение 31–й страницы книги ~Бой на Мертвом поле~

И не сразу прозвучал ответ.

-- Это вам такой жилет полагается по рангу, а мне после напряженной
государственной службы нужно расслабиться и спокойно отправляться домой...И
с чего вы взяли, что эта машина и все, что в ней находилось, предназначены
для покушения на президента?

-- Слишком много совпадающих составных: звонок о готовящемся покушении,
боевое снаряжение, с помощью которого можно провести серьезный теракт и само
транспортное средство. Но главная угроза состоит в заранее приготовленных
сотнях килограммах тротила, которые обнаружены в брошенном возле трассы
комбайне...Таких случайностей не бывает.

-- И кто по-вашему эти злодеи, которые все это подготовили? Может, все
это не для меня...

-- Тут тоже несколько вариантов...Один из них -- подозрительная
"девятка" и оружие, найденное в ней, служат отвлекающим фактором... Так
сказать, для отвода глаз... Второй вариант: тех, кто готовил покушение,
кто-то или что-то вспугнуло...По сведениям контрразведки, в Москву заслана
группа террористов, которая ищет подходы...

-- Выражайтесь уж определеннее...Которые ищут подходы к телу президента
Российского государства. Так я вас понял?

Трубин вытащил из кармана пачку сигарет, но без разрешения не смел
закурить.

-- Нам не могут простить Дагестан, Чечню... Бесятся от бессилия...

Президент снова заговорил.

-- У меня в 21 30 должен состояться разговор с Клинтоном. Очень важная
для меня беседа, речь пойдет о трехмиллиардном кредите, который должен нам
помочь снять некоторые социальные конфликты, -- президент вернулся за свой
необъятных размеров рабочий стол. -- Теперь насчет поездки в Барвиху...Мне
там сегодня делать абсолютно нечего, а что касается моей безопасности...У
вас красивые погоны, неплохая зарплата, а главное, почетная должность, вот и
оправдывайте ее. Старайтесь, чтобы ваш президент не ломал свою седую голову
над такими пустяками, как личная безопасность. Вы, конечно, извините, но у
меня иногда возникает мысль, что наши силовики сами доводят дело до того,
чтобы был повод показать свое рвение. Мой младший внук Глеб тоже играет в
сыщика... Стащит со стола мои часы или авторучку, запрячет, а потом говорит:
"Дед а дед, у меня есть волшебная палочка, которая знает, куда улетели твои
часики...Купишь мне сегодня вертолет "Черная акула"?" Такая есть игрушка...
Вот и вся правда, так и с нашими силовиками -- поднимут бучу на ровном
месте, нашпигуют друг друга до умопомрачения, а потом всем скопом начинают
раскрутку...Чтобы только оправдать свое существование. Когда-нибудь это
может плохо кончиться.

-- Я с вами согласен, иногда, действительно, бывают перехлесты, но тут
лучше, как говорится, пережать, чем не дожать...И в данном случае много
объективных причин для тревоги, игнорировать которые было бы непростительной
ошибкой.

-- А не кажется ли вам, Валерий Александрович, что изменение маршрута
президента, уже само по себе является элементом чрезвычайного происшествия?
На что вы толкаете высшее должностное лицо государства? Ваш
предшественник...надеюсь, догадываетесь, кого я имею в виду, тоже навязывал
мне идею отмены президентских выборов. И все это делалось под соусом моей
безопасности. Прошу вас, не повторяйте его ошибок, делайте то, ради чего вас
сюда пригласили...

-- Но, товарищ президент, когда я говорю, что надо поменять маршрут,
это ведь не политика, это часть моей непосредственной работы.

-- Вы, дорогой мой, не обижайтесь, я привык говорить такие вещи
напрямую. Через сколько времени вы собираетесь везти меня домой?

Полковник взглянул на большие часы, стоящие в углу кабинета.

-- Как только получу "добро" от ГИБДД, контрразведки и ФСБ, но, скорее
всего, не раньше 24 часов...

-- Будем тогда отдыхать. Принесите, пожалуйста, горячего чайку и пару
бутербродов с ветчиной...

...Вопреки обычному распорядку, президентский кортеж выехал с
территории Кремля не через Боровицкие ворота, а через Спасские. Двумя часами
раньше, но уже через Троицкий мостик отправился лжекортеж из одинакового
количества и марок машин, которые обычно сопровождают президента. Лжекортеж
направился по традиционному маршруту: Кутузовский проспект, Рублевский -- до
Кольцевой, а оттуда -- на Раздоры и -- в Борвиху.

Президент же с пятью машинами сопровождения поехал в объезд -- по
Волоколамскому шоссе, с пересечением, в районе Трикотажной, МКАД и оттуда,
тоже в объезд, на Павшино, Воронки -- в резиденцию главы государства
Архангельское.

После беседы с Клинтоном российский президент был слегка возбужден,
много шутил, то и дело восхищаясь зимой и предвкушая ожидаемый подлетный лов
рыбы.

Они ехали с обычной скоростью -- 150 километров в час, дороги, не без
помощи спецподразделений ГИБДД, были пустынны, посыпаны желтым песком и
потому сцепление шин с асфальтом было превосходное.

Когда они миновали Павшино, один из телохранителей обратил внимание на
трассирующие над лесом золотистые цепочки, однако вслух ничего не сказал.
Ему осточертела сверхурочка и он не хотел затягивать рабочий день на
посторонние отвлечения -- стреляли далеко и в небо. Обычное предновогоднее
развлечение богатых детей богатых новых русских...

-- Молчим! -- вдруг сказал президент и рядом сидящие с ним
телохранители поняли, зачем шеф просил тишины. На экране телевизора,
вмонтированного в панель, отделявшую передние сиденья от средних, где между
двух охранников находился президент, появились любопытные картинки
криминальной хроники. Крупным планом -- горящий ангар, дым, огонь. Камера
"входит" внутрь ангара и перед зрителями открылась картина ужасного побоища.
Три горящие, вернее, догорающие машины, в разбитых окнах которых -- в копоти
и кровавых подтеках -- едва угадываются лица людей. И снова крупный план:
лежащий на полу оплавленный огнем металлический костыль, в двух метрах от
него -- распростертое человеческое тело без обеих ног и рук. Еще дальше --
полосатое пятно тельняшки, это кто-то из бывших десантников, изрешеченный
пулями. Пошел дикторский текст, по интонации напоминающий репортаж с
автогонок: "По мнению заместителя Генпрокурора Кудинова, здесь произошла
битва между бандитской группировкой, осуществляющей контрабанду спирта и
незаконное производство водки, -- вещал диктор, -- и бывшими
воинами-интернационалистами. В прошлый раз мы уже сообщали о жертвах,
которые имели место в результате вооруженного столкновения и огромных
количествах водки и спирта, сгоревших на трех подземных складах этой
подпольной фирмы. Сейчас у нас появились новые данные по этому делу: как
сообщил наш источник, данная бандитская группировка, путем насилия и угроз,
принудила инвалидов афганской и чеченской войн продать свои квартиры и идти
попрошайничать на улицах Москвы. И деньги, вырученные от продажи этих
квартир, и деньги, заработанные бывшими воинами, поступали на счета этой
фирмы, его руководителя Алиева. Физические издевательства, спаивание и
угрозы поставили очень многих ветеранов в положение рабов -- без дома, без
семьи, без малейшей надежды на будущее...Видимо, государство забыло о своих
сыновьях, отдав их судьбы на откуп потерявшим человеческий облик подонкам,
которые сделали из русских ребят позорное средство обогащения и унижения
человеческого достоинства. Жаль, конечно, если эти страшные кадры не увидит
наш Верховный главнокомандующий, кому, собственно, и адресуется этот
печальный репортаж..."

Камера скользнула по искореженным чанам, автомобилям, рухнувшему
сегменту кровли и замерла на человеке-обрубке, у которого вместо лица --
кроваво обуглившаяся рана... Он лежал возле взорванного шестисотого
"мерседеса", из окна которого торчала мужская нога в кроссовке...

-- Дожили, -- только и сказал президент. Но кто его знал, поняли, какую
силу гнева он вложил в это короткое слово. На висках взбухла вена, нехороший
блеск зажегся в его глазах.

Вынув из ячейки телефонную трубку, президент напрямую соединился с
главой своей администрации. Когда ответили, он прогромыхал: "Лев Евгеньевич,
подготовьте к завтрашнему утру указ,.. -- он сделал паузу -- ему стало вдруг
нехорошо, однако, преодолев слабость, президент продолжал: -- Завтра утром у
меня на столе должен лежать указ о строительстве для
инвалидов-интернационалистов...нет, для инвалидов всех войн
домов-профилакториев с больничным обслуживанием, отдельных квартир... И об
обеспечении их личными автомашинами... Деньги? А это не наша с вами
проблема. Деньги возьмем у олигархов и бандитов..."

-- Вот после этого и отменяй смертную казнь, -- тихо произнес президент
и закрыл глаза...

Трубин, глядя на заснеженные поля, думал крамольную мысль, касающуюся
слов президента насчет домов-профилакториев и личных квартир: "Ваши бы
слова, товарищ президент, да Богу в уши...Сколько на вашем указе чиновники
набьют себе карманы, всякие посредники, подрядчики..."

Они въехали в лесопарковую полосу и полковник, взглянув на
умиротворенно застывшие вокруг деревья, с облегчением подумал: "И на это
раз, слава тебе Господи, пронесло..." Однако как показали дальнейшие
события, он рано благодарил Всевышнего. Это стало ясно после того, как
раздался зуммер и заместитель начальника внутренней охраны Архангельского
майор Огурцов доложил:

-- В связи с обнаружением в окрестностях объекта пока не установленного
транспорта дальнейшее передвижение кортежа считаю нецелесообразным.
Оперативная группа в составе сотрудников ФСБ во главе с капитаном Титовым, а
также работников милиции Западного округа Москвы с капитаном Недошивиным
прочесывают зеленую полосу, о результатах чего будет незамедлительно вам
доложено.

Фраза была настолько сложно-подчиненной, что Трубин не сразу осознал, о
чем идет речь.

Впереди, на дороге, они заметили группу людей в гражданском, двух
сотрудников дорожной безопасности, перетянутых белой портупеей, один из