сам Господь назначил сына своего в жертву ради искупления людских грехов. А
Авраам... - видимо, библиофил имел в виду сцену, изображенную на потолке,
потому что грустно улыбнулся в пустоту, подняв взор и не завершив фразы.
пергамена, XVII век. Это был чудный Вергилий, венецианское издание
Джунты{20}, 1544 год. Библиофил словно очнулся.
книгу. - Взгляните на титульный лист, на бордюр, обрамляющий текст... Сто
тринадцать превосходных ксилографии, и только одну - на странице триста
сорок пять - пришлось немного подреставрировать - нижний угол, но это почти
незаметно. И как нарочно, самую мою любимую, вот: Эней с Сивиллой
спускаются в ад. Доводилось ли вам видеть что-нибудь подобное? Посмотрите:
языки пламени за тройной стеной, котел с грешниками, птица, пожирающая
внутренности несчастных...
и висках. Он поднес раскрытую книгу к самым глазам, чтобы легче было
читать, отчего голос его зазвучал глухо. И отчетливо продекламировал:
ambit torrentibus amnis..."{21} - он замолк, излучая восторг. - У художника
была своя трактовка Вергилиевой "Энеиды", очень красивая, очень
темпераментная - и очень средневековая.
le figure assai ben impresse"{22}, уверяют нас старые каталоги... - После
приступа лихорадочного возбуждения лицо Фаргаша вновь сделалось
невыразительным; он вновь от всего отключился, рухнув в темные бездны
пожиравшего его кошмара. - Скорей всего, я продам ее.
Агрикола. У вас ведь руки дрожат, когда вы до них дотрагиваетесь.
я сумел вам объяснить... Книга, предназначенная в жертву, не может быть мне
безразличной. Иначе какой смысл имел бы этот скорбный ритуал?.. Гнусная
торговая сделка по законам рынка - несколько дешевых в обмен на одну
дорогую... - Он возмущенно затряс головой. Потом побродил взглядом по
сторонам, отыскивая, на что бы излить свое негодование. - Нет, только самые
любимые, те, что красотой своей блистают среди прочих, те, что наделены
волшебной притягательной силой, - их беру я за руку и веду к месту
заклания... Да, может, жизнь и пообломала меня, лишила кое-каких
предрассудков, но я никогда не сделаюсь подлецом.
обстановка, хромота, шерстяной свитер и старые брюки усиливали впечатление
дряхлости и усталости, которое исходило от него.
стен бродят призраки любимых - и утраченных мною - книг. - Он застыл перед
камином, созерцая сложенные там поленья. - Порой они являются, чтобы
потребовать от меня, от моей совести сатисфакции... Тогда, надеясь
умиротворить их, я беру эту вот скрипку и начинаю играть, и играю часы
напролет, бродя в потемках по дому, словно неприкаянная душа... - он снова
глянул на Корсо. Силуэт его резко вырисовывался на фоне тусклого света,
проникающего сквозь грязное окно. - Библиофил-скиталец. Вечный жид.
словно решил более не оттягивать роковой момент. Теперь он улыбался улыбкой
инквизитора.
глупцы, которые, пожалуй, мне и позавидовали бы. Такие сокровища... Но вы
не ответили: какую же из двух продать? Какое дитя отправить на заклание. -
Гримаса страдания исказила его лицо, казалось, все у него болит - и тело, и
душа. - Что ж, пусть кровь их падет на меня, - добавил он очень тихо и
сдавленно. - И пусть род мой будет проклят до седьмого колена.
Вергилия, еще раз прошептав: "Кровь их..." Глаза его увлажнились, руки
задрожали сильнее прежнего.
голые стены, следы от картин на обоях, покрытых пятнами сырости. Судьба
гипотетического седьмого поколения в роду Фаргашей его абсолютно не
волновала. Ведь ясно, что роду этому продлиться не суждено, как, впрочем, и
его, Лукаса Корсо, собственному роду. Новых Фаргашей на свет не появится.
Ну и слава богу, по крайней мере, род этот наконец обретет покой.
Сигаретный дым прямой струйкой поднимался вверх - как дым над жертвенным
алтарем в мирное рассветное утро. Корсо бросил взгляд в окно, на заросший и
одичавший сад, словно подыскивая замену овечке, привязанной к кусту... Нет,
только книги. Ангел больше не удерживал поднятую вверх и сжимавшую нож руку
Авраама. Ангел заплакал и ушел. Скатертью дорога, недоумок несчастный!
чувствовал, что под пальто успел пробраться холод. Слишком много всяких
слов услышал он среди этих голых стен. Хорошо еще, что тут нет зеркал,
которые отразили бы выражение его лица. Он механически опустил глаза на
часы, правда, так и не запомнил, который был час. На старинных коврах
лежало целое состояние, но Виктору Фаргашу важно было совсем другое -
главную ценность для него составляли любовь и преданность.
этого... Извините. "Девять врат", конечно, конечно...
сна. Он казался бесконечно усталым, совсем выбившимся из сил. Подняв вверх
палец - в знак того, что ему нужно чуть подумать, он, прихрамывая, двинулся
в угол комнаты. Там лежал выцветший французский ковер, и Корсо догадался,
что на нем изображена сцена победы Александра над Дарием{23}. На ковре
стояло в ряд около сотни книг.
в сундук с сокровищами, завоеванными у врага, поместил на хранение книги
Гомера... - Он в умилении склонил голову, вглядываясь в полинявший профиль
царя. - Свой брат библиофил. Славный парень.
присел на корточки и рассматривал названия, обозначенные на некоторых
корешках. Все это были старинные трактаты по магии, алхимии и демонологии:
"Les trois livres de l'Art", "Destructor omnium rerum", "Disertazioni sopra
le apparizioni de'spiriti e diavoli", "De origine, moribus et rebus gestis
Satanae"{24}...
Корсо и провел рукой по корешкам, удостоверяясь, что ни одна книга не
сдвинулась ни на миллиметр с той поры, когда он в последний раз проводил
осмотр.
десять редчайших экземпляров... Эту часть библиотеки я унаследовал от деда,
увлекавшегося тайными искусствами, астрологией... А еще он был масоном.
Взгляните. Вот классический труд - "Адский словарь" Коллена де Планси{25},
первое издание, тысяча восемьсот сорок второй год. А вот напечатанный в
тысяча пятьсот семьдесят первом "Compendi del secret!" Леонардо
Фьораванти{26}... А вот том в двенадцатую долю листа - любопытнейший
экземпляр - второе издание "Книги чудес"{27}. - Он раскрыл уже другую книгу
и показал Корсо гравюру: - Вот, обратите внимание на Исиду... Знаете, что
это?
Фаргаш поставил книгу на место и взял следующую, ее венецианский переплет
был хорошо знаком Корсо: черная кожа; корешок в пять нитей, пентаграмма
вместо названия. - А вот то, что вам нужно - "De Umbrarum Regni Novem
Portis"... "Девять врат в Царство теней".
копией той, что лежала у него в холщовой сумке.
страницы. Все точь-в-точь, или почти точь-в-точь. У этого экземпляра кожа
на задней крышке переплета чуть потерлась, а на корешке имелся старый след,
оставленный некогда приклеенным ярлычком. Все остальное пребывало в столь
же безупречном состоянии, как и в экземпляре Варо Борхи, включая и гравюру
номер VIIII, которая была на месте - в целости и сохранности. .
истолковав гримасы Корсо. - Три с половиной века она путешествует по свету,
а открой ее - как новенькая, словно только из типографии... Можно подумать,
печатнику помогал сам дьявол.
обвел пустую комнату, шеренги книг на полу. - Отдаю душу в обмен на
возможность сохранить все это!
заклинание - здесь.
настал подходящий момент, чтобы уверовать... А? Как говорится, чем черт не
шутит!
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Трубников Александр
Андреев Николай