Чтение 31–й страницы книги ~Все в шоколаде~

- Мальвина, скорее всего, уже отбегалась, - хмыкнул Лукьянов, но я не
спешила соглашаться с ним.

- Девчонка была у Гарика той ночью. Если бы предполагаемые грабители
застали их вместе, мы имели бы два трупа. Так?

- Конечно. Лично я не вижу смысла убирать куда-то один труп.

- Я тоже. Значит, на момент появления предполагаемых грабителей ее
там не было, то есть не было в гостиной.

- Она спряталась на веранде?

- Почему бы и нет? И отлично видела, что происходит. А потом смылась,
перемахнув через перила, при этом потеряв свое украшение. Домой она не
показывается, значит, укрылась у знакомых. А преданный Пастух ее ищет.

- Есть еще версия. Преданный Пастух, узнав, что она в гостях у
Гарика, отправляется туда с целью выяснить отношения. Парни
поскандалили, в результате появился труп. Кстати, в этом случае
становится понятно, почему труп перетаскивали с места на место. Умные
детки перепугались, когда сообразили, что произошло, возможно, хотели
оказать Гарику помощь, но тут до них докатило, что помощь ему уже без
надобности, и они решили инсценировать ограбление. Девчонка смылась от
своего обожателя, а он ищет ее совсем по другой причине. То есть причина
та же: она свидетель убийства, но спасать ее он не собирается, а совсем
даже наоборот, хочет заткнуть девке рот и очень может быть, что уже
преуспел в этом. Ну, как?

- Отлично, - согласилась я, - только в твою версию не укладывается
визитная карточка Деда, которую предположительно отец убитого обнаружил
на месте преступления.

- Кто видел эту визитную карточку? - недовольно хмыкнул он. Я пожала
плечами. - А твоему менту это не пригрезилось?

- Могло, конечно, но до сей поры за ним такого не водилось.

- То, что Ромка решил, что к нему могут иметь интерес не только
менты, вполне объяснимо: он знает, кто отец убитого, и мог подумать, что
тот, пылая жаждой мести, затеял сам вершить правосудие.

- По-моему, парню не до логических построений, он должен быть напуган
до смерти.

- В любом случае его надо найти.

- Найдем, - заверила я. - Куда деться мальчишке в таком городе, как
наш. День-два он еще где-то отсидится, а там появится дома или у друзей.
Чтобы смыться подальше, нужны деньги...

- А богатый папа?

- Значит, надо искать папу.

- Я думаю, если как следует тряхнуть убитую горем мамашу, то с папой
мы познакомимся очень быстро.

- А если папа в самом деле большой человек? Не забывай, у нас скоро
выборы.

- Если большой человек прячет подозреваемого в убийстве, ему о
выборах тоже стоит подумать.

Возразить на это было нечего, и я опять набрала номер Марка.

- Что желает моя госпожа? - отозвался он. - Сегодня я живу в лампе.

- Пошли кого-нибудь из ребят (я назвала адрес), узнайте у женщины,
кто отец ее сына.

- И только-то?

- Заткнись, - рявкнула я, как раз за такие минуты я и ненавижу свою
работу.

Лукьянов с усмешкой взирал на меня. Мне очень хотелось заехать ему по
морде, но нашу зарождающуюся дружбу это бы не укрепило, пришлось
отказать себе в удовольствии. Я взглянула на часы.

- Можно обзвонить знакомых Мальвины или заглянуть в бильярдную...

- Пусть этим займется твой Марк, - отмахнулся Саша.

- Как скажешь, - пожала я плечами, - других предложений нет. Может,
закончим на сегодня?

Он тоже взглянул на часы.

- Хорошо. Отвези меня на квартиру.

- А где твои вещи?

- О них я сам позабочусь.

Маленький особнячок располагался в самом центре города. Во времена
моего детства здесь находилась стоматологическая поликлиника. Два года
назад обветшавшее здание выставили на торги. Дед его приобрел,
отреставрировал, и теперь дом являл собой образчик рачительного
хозяйствования. Не дом, а маленький дворец. На первом этаже расположился
штаб предвыборной кампании, на втором - мини-гостиница из трех номеров
люкс, два сейчас пустовали, а третий поджидал дорогого гостя.

Я нажала кнопку домофона и представилась, дверь незамедлительно
открыли, и мы поднялись на второй этаж, где нас с улыбкой встретило
длинноногое чудо с наклеенными ресницами.

- Добрый вечер, - задушевно проворковала она и попробовала улыбнуться
еще шире, а я попыталась вспомнить, как зовут девушку. Мучиться не
пришлось, подойдя ближе, я заметила на ее груди карточку с именем
?Виктория? и затараторила:

- Принимайте дорогого гостя. Александр Васильевич - ближайший друг
Игоря Николаевича. Прошу любить и жаловать.

- Я надеюсь, вам у нас понравится, - задержав дыхание, ответила
длинноногая, грациозно пятясь к двери и одаривая Лукьянова взглядом, в
котором было все, вплоть до обещания вечного блаженства. Положительно,
следует присмотреться к парню.

- Пока, - бросил он мне через плечо, что можно было расценить как
предложение сгинуть с глаз долой, но я не торопилась.

- Я должна убедиться, что дорогой гость устроен по высшему разряду, -
проворковала я, чувствуя, что мое воркование не идет ни в какое
сравнение с воркованием Виктории. - Мне завтра перед Дедом отчитываться.

Мы вошли в небольшой холл, затем в гостиную, которую от холла
отделяла арка. Прямо находилась кухня, а из гостиной вели три двери.

- Сейчас у нас нет гостей, - сообщила девушка, все еще пятясь. -
Выбирайте, какой номер вам больше нравится?

- Без разницы, - буркнул Лукьянов, а я прогнусавила, поняв, что с
воркованием дала маху:

- Мог бы взглянуть из вежливости. Лукьянов выразительно посмотрел на
меня, чувствовалось, что ему есть что сказать, но он промолчал,
направился к ближайшей двери, предусмотрительно распахнутой Викой, и
заявил:

- Подойдет.

- Чай, кофе? - продолжила она воркование.

- Спасибо. Не нужно.

- Если вам что-нибудь понадобится, я на кухне, - улыбнулась она так,
что стали видны коренные зубы, и удалилась, прикрыв за собой дверь.

- Я тебя просил найти квартиру, - рыкнул он, снимая пиджак.

- Это лучше. К тому же так распорядился Дед, а я против желания
начальства ни-ни... Отличный сервис, есть сауна.

- Мы с тобой вроде бы простились?

- Нет. Спокойной ночи ты мне не желал. Но если я опять что-нибудь
напутала, извини. Всего доброго. Утром жду звонка и дальнейших указаний.
Кстати, Виктория чудная девушка и совмещает массу обязанностей. Не
интересуешься?

- Ты так старательно остришь... У меня возникло чувство, что ты сама
не прочь остаться.

- А я не против, - отчаянно замотала я головой, - только скажи. Мы
тут все здорово натасканы, понимаем...

- Исчезни, - попросил он и даже прикрыл глаза, должно быть, больше
сил не было меня видеть.

- Что ж, - вздохнула я, - может, в следующий раз, может, подобреешь.
- И покинула номер, боясь, что он швырнет в меня чем-нибудь тяжелым.

Однако, прежде чем покинуть райский уголок, я заглянула в кухню,
которая одновременно была офисом, то есть возле окна стоял стол с
компьютером, а на стене висела полка с документами, Вика сидела в
кресле, демонстрируя свои потрясающие ноги, и листала журнал. Увидев
меня, сразу поднялась.

- Вика, - перешла я на шепот и на всякий случай дверь прикрыла, - это
очень важный гость, Дед на него рассчитывает.

- Не беспокойтесь, - тоже шепотом ответила она. - Я все сделаю.

- Постарайтесь, дорогая.

Я уже собралась уходить, когда заметила на столе внушительного вида
папку.

- Это что? - кивнула я.

- Какие-то документы. Шофер Игоря Николаевича привез для вас, то есть
для гостя. Сейчас отнести?

- Когда я уйду.

- Я тоже так подумала, - хихикнула она.

- У вас сока не найдется? Желательно вишневого.

- У нас есть все, - улыбнулась девушка и пошла к холодильнику, что
позволило мне заглянуть в папку. Так и есть. Мое личное дело лежит
сверху. Я выпила сок, поблагодарила и исчезла. И, только подойдя к
машине, сообразила, что оставила сумку. Надо бы вернуться, но Вика,
скорее всего, уже испытывает свою неотразимость на Лукьянове, и я им
поломаю весь кайф. Подождем до завтра. В сумке все равно только деньги и
сигареты.

Я завела машину, прикидывая, чем занять себя в этот вечер. Мысли то и
дело возвращались к дорогому гостю. При всем моем старании я так и не
смогла узнать, что у нас с ним за старые счеты. Я никогда не встречала
его раньше, это совершенно точно, если не допускать мысль, что он сделал
пластическую операцию, изменившую его до неузнаваемости. Однако что-то у
него ко мне было. Я бы классифицировала это как любопытство с изрядной
долей ненависти или ненависть с изрядной долей любопытства. Ну,