голос, - шепнула мне Груня, и я загнусила:
спектакль было столь велико, что я всецело сосредоточилась на порученной мне
роли, и на то, что делают другие, внимания обращала мало. Наконец оба
сотовых полетели на стол, Витек вытер пот со лба, а Ряха разулыбался более
обыкновенного.
спектакль окончен, и тоже вздохнула с облегчением.
прояснится. Я Шляпу не трогал и Кролику в багажник его не засовывал. Гад,
что это сделал, должен как-то себя проявить.
силой.
отказалась. Только киллера мне и не хватает... третьего по счету.
- Мой-то хоть и дурак, но в этих делах смыслит. Не стоит тебе домой идти.
Наверняка ждут.
сказала я.
звони на мобильный. Номер помнишь?
Земфиры пристрою. Там не найдут.
десятки лет дружат, и он мне все равно что брат.
удирать придется? Что ж я его, больше никогда не увижу?
корзину, Груня вернулась в кафе, а я побрела домой. Поначалу я рада была,
что избавилась от киллерской компании, но через пять минут почувствовала
печаль, а потом отчаяние, ну и одиночество, конечно. Я переживала из-за
Груни, Пафнутия, даже из-за Витьки и улыбчивого Ряхи. Угораздило же его в
киллеры податься...
душе. Я уже подумывала вернуться к ребятам, но решила для начала попробовать
проникнуть в квартиру. В самом деле, надо переодеться... Да и деньги лишними
не бывают. Входить во двор через арку я поостереглась и пошла гаражами.
Сердце при виде родных окон учащенно забилось. В кухонном окне маячила бабка
с какой-то белой тряпкой в руке. Я взглянула на часы. Наша бабка спать
ложится рано, и в это время ей положено видеть сны, а не метаться по кухне.
выглядела крайне подозрительно и "Опель" возле площадки тоже. Впрочем,
"Опель" Клавдиной внучки, а вот "мерсу" что здесь понадобилось? И бабка с
полотенцем мечется... ой, не к добру... Я направилась к домику на детской
площадке, откуда могла бы преспокойно обозревать весь двор. Согнувшись,
протиснулась внутрь и вскрикнула от неожиданности: в домике кто-то сидел в
самом углу, он тоже вскрикнул, и я узнала Юрасика.
снова сел. -
ждут. Бабка велела передать, иди к папе. Папа все знает, он подскажет, как
дальше жить.
выследят, ироды. Она тебе и сумку собрала. - В самом деле, в ногах Юрика
стояла моя спортивная сумка, плотно набитая.
кармашек, мы их в шкафчике нашли, и бабка своих добавила. Честное слово. Вот
тебе и Варвара, а мы ее мымрой звали. Человек, Васена, в беде познается.
Нет, не мымра наша бабка, а большой души человек... Я, Васена, пятьдесят
рублей взял. Своих-то нет, а по ночам здесь сидеть холодно. Ты уж это... не
сердись.
передать привет бабке.
рискнув пересекать двор. Возле гаражей я торопливо переоделась. Избавившись
от Груниного платья и туфель, я почувствовала себя несколько лучше, но все
равно на душе было скверно.
человек вовсе. Вот взять меня, к примеру. Иду темной ночью - куда, зачем и
что ждет меня за поворотом?"
Ухватился рукой за сумку и загробным голосом вопросил:
вперед и поинтересовался:
багажнике. Домой не могу попасть, бабка полотенцем машет, Юрик в домушке
сторожит. Не жизнь, а детектив какой-то.
вздохнув, спросил он.
Выспишься, и уж точно никакая мафия тебя там не достанет.
гастроному. По дороге познакомились. Звали мужчину Стасик, и он как две
капли воды был похож на нашего Юрика. Я хотела было расспросить его на
предмет их возможного родства, но передумала, потому что доподлинно знала:
никакой родни у Юрасика и в помине нет.
восторженным оптимистом. Быстро рассказал мне собственную жизненную историю
и посоветовал не падать духом. История его оригинальностью не блистала: был
женат, пил как все, потом Райка, стерва, сбежала с хахалем и пацана увезла.
Замуж вышла за крутого, живет за городом, в собственном доме, не дом, а
домище, а хоть бы раз взаймы дала, ни-ни. И пацана против отца родного
настраивает. Не помнят люди добра.
закуски, на худой конец, хлеба. Понимаешь, Ирка тоже в запое, потому не
работает, а если Ирка не работает, то жрать нечего.
Стасик принял пакет и, улыбаясь, сообщил:
хлипкое деревянное строение, похожее на барак. Оно бараком и оказалось. На
сегодняшний день в нем проживало пять семей, причем все запойные, это с
гордостью сообщил мне Стасик. Не успели мы войти в длинный коридор, как я
увидела бабу лет пятидесяти, огромную, сплошь покрытую синяками, с
ярко-красными патлами и почему-то в одном белье.
обходя ее, и взял меня за руку. - Проходи, Василиса.
выключатель, свет вспыхнул, а я огляделась. Комната оказалась вполне уютной,
шторы на окнах старенькие, но не грязные, круглый стол, три стула, шифоньер,
кровать в углу, застеленная покрывалом с кистями, и диван, на котором в
настоящий момент спала женщина без возраста, кутаясь в клетчатое одеяльце.
Серое личико с острым носом выглядывало из-под одеяла, субтильного вида дама
храпела так, что стены дрожали. Я вздохнула и пристроила сумку возле
свободной стены, а Стасик начал вынимать покупки из пакета.
дважды и в конце концов заявил:
в тельняшке. Волосы его торчали в разные стороны, а левый глаз больше
походил на щель из-за синяка гигантских размеров.
Вопрос адресовался Стасику.
Стасик не успел закончить фразу, а тип в тельняшке уже устроился за столом.
Я вздохнула и тоже села, жалея, что не осталась с Груней. Ладно, пойду к