Чтение 31–й страницы книги ~Ловушка для олигарха~

- И что теперь, утонем?

- Я не знаю.

- Ну тогда я милицию вызываю. Тут дверь открылась. На пороге стоял танцор
- Лева Бландинц!

Я бесцеремонно вошел в квартиру.

Танцор тонко ойкнул, поняв, что пришли за ним. Он быстро отскочил назад,
потом подпрыгнул и с криком "кийя", больше испуганным, чем грозным,
попытался влепить мне ногой в грудь.

Двигался он легко и свободно - профессия обязывает. Но танцор - это
все-таки не боец. И задом дергать у Бландинца куда лучше получалось.

Я отпрянул в сторону, придал нападавшему нужную траекторию, и тот
приземлился мягкой точкой на линолеум. Я подстраховал его, чтобы он
ненароком не убился, и врезал под дых, на время выбив дух.

- Полежи, - велел я.

- Пошел! - в панике вскрикнул Ростик. Художник выглядывал из кухни, в
руке он держал графин. Этим графином он и запустил в меня, по-бабьи взмахнув
рукой.

Я уклонился, сблизился с графинометателем и, схватив его за шею, устроил
на полу в коридорчике, уронив прямо на танцора,

- Ну-ка, тихо, - я вытащил пистолет и ткнул Ростику в лицо.

- Не надо! - всхлипнул он.

- Вот что, голуби мои сизокрылые, - я ткнул носком ботинка в танцора, к
которому начало возвращаться дыхание. - Поговорим спокойно? Без стрельбы и
убийств?

- О чем? - обиженно произнес Ростик.

- Можем и не говорить, - я поднял пистолет.

- Поговорим, - поспешно исправился Ростик.

- Тебе сюда, - я втолкнул его в ванную и запер ее на задвижку.

Поднял Бландинца, прислонил спиной к стенке в коридоре, встряхнул:

- А с тобой будет разговор.

Танцор наконец продышался. Он был симпатичен и мужествен на вид. И он
вовсе не походил на голубого. Это у него вывих не в теле, а в голове.

- От кого прячешься, балерун? - спросил я почти ласково. - Тебя уже почти
два месяца поклонники но дождутся.

- Ни от кого я не прячусь! - возмутился он.

Я взвесил в руке пистолет.

- От кредиторов, - тут же заявил танцор.

- Да? А я думал, ты мне о встрече в "Кукарачче" расскажешь... Зря пришел.
Шлепну обоих - и в дорогу. Мне сегодня в Нью-Йорк еще лететь, - я отступил
на три шага, поднял пистолет и прицелился ему в лоб...

- Мишуню похитили! - вдруг всхлипнув, сказал танцор.

- Зубовина, кивнул я. - Твой кавалер?

- Ну... Да. Мы не афишировали нашу любовь. У него была квартирка в
Марьино. Мы там встречались. Он приводил туда и других, но я ничего не имел
против. Я не ревновал, - Бландинц замолчал и присел на пол в коридорчике,
обхватив голову руками.

- Свободная любовь?

- Ну...

- Не стесняйся, голубь, - улыбнулся я. - И не такое слышали. Что дальше?

- В тот вечер в "Кукарачче" я к нему так и не подошел. Там было слишком
шумно. Слишком много народу. Там был Ширшиновский, у меня от него начинает
болеть голова.

- Не у тебя одного.

- Мы тогда с Мишуней только обменивались взглядами. Но полный страсти
взор может сказать куда больше, чем холодные и ничего не говорящие слова...

Как же они любят цветистости!

- Он улыбнулся пару раз, - помолчав, продолжил танцор. - Но как-то
рассеянно. Я чувствовал, что он, несмотря ни на что, хочет провести вечер со
мной. Что он нуждается во мне...

- Как чувствовал?

- Сердцем, - танцор ударил себя кулаком по груди.

- Он тебе платил за свидания?

Бландинц покраснел.

- Замнем, - сказал я. - Что дальше?

И тут он начал выговариваться. Путано, сбивчиво, но он выложил все, что
знал, и все, что думал.

Получалось, что Бландинц дождался, пока Михаил Зубовин выйдет из клуба и
вышел за ним. Они перекинулись парой слов, кумир пригласил танцора в
Марьино.

Телеведущий сел в свою машину. Танцор уселся в свою. Пока ехали по
городу, Бландинц поотстал, а когда вывернул на улицу, на которой
располагалось их уютное тихое трехкомнатное гнездышко, издалека увидел, что
около "Тойоты-лендкруизера" телеведущего стоит инспектор госавтоинспекции.

Танцор остановил машину за одиноким безжизненным рейсовым автобусом,
который давно забыли на этой улице, и видел, как инспектор проверил
документы у Михаила Зубовина. И как потом повел его к черному джипу
"Мерседес".

- Милиционер усадил Зубовина в "Лендровер" ? - удивился я, зная, что эта
машина для богатых людей.

- В него. Грубая такая машина... И я почуял недоброе... Я не знал, что
делать. Завел мотор и поехал вперед. Я хотел остановиться и спросить, что
они хотят от Мишуни. Но не смог... Да, я испугался. Кто меня упрекнет в
этом? - с вызовом спросил он.

- Никто.

- Так что я только прибавил скорости. Я знал, что Происходит что-то
плохое. Но я не мог. Не мог...

- Кто был в "Лендровере"?

- За темными стеклами я не разглядел. Я разглядел лишь водителя. Такая
грубая бандитская рожа. Он сидел, облокотившись. И руку высунул. Фонарь
светил, я четко увидел рисунок на его предплечье.

- Татуировку?

- Да.

- Что на ней?

- Змея кольцами свилась. А на голове ее - кепка с длинным козырьком.

Из дальнейшего рассказа танцора выяснилось, что после этого Михаил
Зубовин пропал. Танцор промучался пару дней. Он то хотел бежать в милицию.
То хотел спрятаться в дальний пыльный угол и не высовывать оттуда носа.
Неожиданно кумир нашелся.

- Я пытался с ним встретиться, - тараторил танцор. - Я звонил ему, он не
брал трубку. Я ждал его у квартиры - он не приходил. Я приезжал к нему на
телевидение - меня не пускали к нему. Не пускали, и все!..

- Что дальше? - осведомился я.

- Я пытался прорваться к нему в кабинет. А мне дали по лицу. Больно так
дали. Его все время сопровождали такие гориллы. Такие грубые мордовороты.
Такие мерзкие животные...

- Кто они такие ?

- Поговаривали, Мишаня взял себе охрану. Но я не поверю, что он нанял
таких грязных животных. Он любит изысканность и тонкость... Он никогда бы не
нанял грязных грубых животных!

- Он сильно изменился после того дня?

- Он стал совершенно не тот. Это все отмечали. И еще эти грязные
животные... Это какой-то заговор, Я чувствую, тут замешана политика.

- Политика? - удивился я.

- Мишаня же участвовал в создании фонда в защиту сексуальных меньшинств.
Это все наши недоброжелатели затеяли. Убрать знаковую фигуру.

- Заговор против голубых?

- Во-во.

А что, занятная мысль. Я представил, что скажет Кухенбаден, если я ему
пришлю отчет с такими выводами. Но я не пришлю такой отчет.

- Что было потом? - спросил я.

- Во мне вспыхнула обида на него. Я не находил себе места. И однажды
тоскливым, нескончаемым вечером написал ему письмо... Я погорячился. Написал
много лишнего. Я угрожал. Я обещал рассказать все.

- Что все?

- Ну, не знаю. На меня будто помутнение нашло. Конечно, ничего такого я
не знал... Отослал письмо и потом раскаялся. А через три дня спускался утром
по лестнице своего дома, выглянул в окно и увидел их...

- Кого их?

- "Лендровер", из которого вышли те самые грязные животные. Одного я
узнал. Он был на дороге, когда похищали Мишуню. Тогда на нем была форма
инспектора.

- Точно это был он?

- Конечно!.. Я убежал от них через чердак. Если б я не убежал, - он
всхлипнул. - Две недели прячусь, Я им нужен. Они меня боятся. Они меня
убьют, - он всхлипнул еще сильнее и вытер нос.

Я не стал его успокаивать словами, что если бы его хотели убить, то нашли
бы давно. Эти ребята умеют доставать людей из-под земли. Не хотели они его
убивать. Хотели просто отвезти в контору и разузнать, что же такое
собирается разглашать этот парнишка и действительно ли он что-то знает.

- Вот, - Бландинц показал трясущиеся руки. - Трясутся.

- Бедолага, - улыбнулся я ехидно. - Я бы тебя пожалел.

- Правда? - с надеждой посмотрел он на меня и съежился, будто мечтая,
чтобы его погладили по голове.

- Потом пожалею, - заверил я с желанием дать ему слегка по уху,

- Я прячусь, - пожаловался он, - А тут контракты по пятьдесят тысяч
баксов предлагают. И за что такие напасти?

- Ничего, Все перетрется.

Я потрепал его по щеке, и он застенчиво потупил глаза. Нет, с голубыми не
соскучишься.

- Выпусти своего друга из ванной, - сказал я напоследок. - Он извелся.