лодок. Частенько у них руки чешутся при виде чужой лодки. То бензин сольют,
самый большой дефицит в тайге, то просто напакостят. А тут хозяева
возвращаются, ну и все.
Вовремя ты свой вопрос задал. Покажу я вам его.
что он говорил, пообещав показать это нечто. Но часа через два он
притормозил около громадного кедра, расщепленного молнией. Половина дерева
высохла, а половина еще упрямо цеплялась за жизнь.
его мало осталось! А ведь всего два года прошло.
дождями и временем человеческий череп. У него отсутствовала нижняя челюсть.
Приглядев шись, я заметил рядом еще какие-то кости, обрывки истлевшей
фуфайки, пряжку
понял, какой ерундой были разговоры мужиков о скелетах, охраняющих мешки со
старинным золотом.
лопоухих. Берут с собой в побег какого нибудь дурика из шелупони, он и рад.
А как дело до голодухи
этот, - он мотнул головой в сторону черепа. - Аж двоих съел. С самого
Магадана срывался. Если б не Снежка, он бы и нас тут оставил. Ночью на огонь
вышел, с ножом уже подползал. Хорошо она его прижала, а потом мы уже ему
трибунал устроили.
очень хорошо. Сколько я за этот месяц смертей повидал во всех видах, что
называется, а все равно не мог с ней смирится и привыкнуть.
выбрал Иван. Павел с Андреем занялись дровами, я варил ужин, а Иван выбрал
дерево, что поближе, здоровую такую ель, и в каких-то пять ударов топора
свалил ее на
Сначала мы не поняли, зачем это ему нужно, но после ужина наш таежный "зубр"
сапогом сдвинул угли костра в сторону, на это место постелил свой тощий
брезент, а на угли пристроил разрубленное на три части дерево. Я как-то
скептически отнесся к этой его задумке. Наши мужики тоже делали такую штуку,
но из сушняка, а тут сырое дерево.
шее и, глянув на небо, объявил: - Распогодилось-то как, не иначе заморозок
будет. Давно такой теплой осени не было. Уж октябрь скоро, а все бабье лето
стоит.
длиннополый плащ.
ночь, равномерно расточая тепло во все стороны и оставив к утру три
небольшие головешки. А первое, что я увидел, открыв утром глаза и подняв
голову был иней,
перышком со своей природной "перины". - Отжужжали, носастые. Теперь до
следующего года.
на нашу долю, комары и гнус казались мне самыми ужасными. Иней скоро
растаял, и особенно бросилось в глаза, как похорошела осенняя тайга. Просто
глаза разбежались от такого обилия красок, от светло-зеленого до бордово-
красного.
программы. Он вытащил из рюкзака и положил на стол солидный шматок копченого
сала. Оно чуть-чуть прогоркло, но еще вполне было пригодно к употреблению.
Мы с особой жадностью накинулись на такое существенное добавление к нашему
"фирменному" блюду.
него это было что-то вроде церемониала. Достав небольшой обмылок, Жереба
отправился к небольшому ручью, весело журчащему неподалеку. Там он долго
мылил щеки и делал это неторопливо и обстоятельно. Затем Иван вынул из ножен
здоровенный охотничий нож. Клинок его блеснул на солнце зеркальной
полировкой, но Иване попробовал на палец остроту лезвия, и, не
удовлетворившись им, вытащил из рюкзака небольшой оселок и несколько раз
осторожно провел кромкой лезвия по мелкозернистой поверхности точила.
Проверив лезвие на остроту еще раз,
намыленные щеки. Делал он это вслепую, на ощупь, ловко и точно выворачивая
лезвие. Когда от мыла и щетины не осталось и следа, он провел ладонью по
щекам и подбородку, прополоскал нож и, использовав его вместо зеркала,
убедился в качественно проведенной операции. Затем он долго плескал себе в
лицо студеной водой, покряхтывал от наслаждения, а затем, войдя в азарт,
скинул свитер и рубаху и, взвыв от восторга, начал плескать на свой могучий
торс пригоршни хрустально-чистой родниковой воды. На всех нас большое
впечатление произвела мускулатура Ивана. У него не было такой
гипертрофированной рельефности мышц, как у культуристов, наоборот казалось,
что торс его даже слегка покрыт жирком, самую малость. Но объем его плеч,
размеры бицепсов и подтянутая строгость пресса радовали глаз.
тело, взвалил на плечи рюкзак и рванул вперед с такой скоростью, словно мы
хотели его убить, а ему этого почему-то этого очень не хотелось. Через
полчаса мы уже плавали в собственному поту, а проводник наш, по-моему, даже
и не запыхался. Все это время меня мучил один вопрос. Куда-то исчезла
собака. Еще утром она вертелась на стоянке, а перед самым завтраком словно
сквозь землю провалилась. Я указал на это Ивану на первом же привале, но он
только отмахнулся, буркнув:
обнюхала нас всех, минут пять шла рядом с хозяином, а потом снова рванула в
пологий овраг, заросший густым малинником, и мы не видели ее уже до
вечернего привала.
вопросы. - Она сейчас по всей округе рыскает, слышит каждый шорох, мимо так
просто не пройдет, все проверить надо. А службу она знает, ни зверя, ни
человека близко не подпустит.
первую мы преодолели просто в брод, там даже мне было по пояс, то для второй
пришлось рубить плот. Лишь здесь Жереба объяснил причину нашей гонки:
будем изображать последний заплыв Чапая.
бревен, но длинный. Жереба показал нам способы вязки бревен, и признаться
честно, мы бы вряд ли соорудили что-нибудь похожее, по крайней мере не такое
крепкое.
зато глубокой, не чета всем показавшимся нам до этого. Иван даже не стал
вырубать шест, а быстро и ловко вытесал два весла.
отдавая второе весло Лейтенанту. Перед самым отплытием появилась Снежка, тут
же проскочила на плот и замерла впереди, сосредоточенно разглядывая
противоположный берег.
восхищенно воскликнул довольный хозяин. Застывшая как изваяние лайка только
ухом повела в его сторону, а затем снова сосредоточилась на приближающемся
берегу.
работали веслами с такой силой, что мы причалили всего метрах в тридцати
ниже по течению от места отплытия.
козырек и выпучив глаза.
со мной пойдете или своим путем? Следующая река - Оронок, а через две будет
и ваша. Плот я вас вязать научил, но идти по Мотанге на плоту не советую.
Да, - он кивнул на плот. - Веревку надо забрать. Вещь при наших делах
необходимая.
спросил Жеребу:
веревка есть?
его ловкости и координации это бы не составило труда.
Корнев Павел
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий