Чтение 31–й страницы книги ~Кинжал и пудреница~

- Я бы хотела уехать, Флойд. Мне тяжело оставаться здесь.

- Знаю, - вздохнул я, - мне тоже. Но нужно остаться... Нельзя же просто
сорваться и уехать. До сих пор мы были здесь в безопасности.

Когда мы допили кофе, над вершинами уже посветлело. Я думал о долгом дне,
ожидавшем нас: то, что было раньше, уже не вернуть. Я знал, что убийство
совершила Веда, она же этого не знала и не должна была знать.

Женщины - удивительные существа. НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ЧЕГО ЖДАТЬ ОТ
ЖЕНЩИНЫ. Любовь между мужчиной и женщиной - вещь хрупкая. Если Веда
когда-либо перестанет меня любить, моя жизнь окажется в ее руках.

Глядя теперь на нее другими глазами, я убедился, что это может наступить
очень скоро. Еще одна ступень вниз, а спуск уже шел без остановок.

В течение трех последующих дней между нами выросла стена. Все началось с
пустяка - нам не о чем было разговаривать.

Раньше, до этой кошмарной ночи, мы говорили о том, о чем обычно говорят
влюбленные: о дожде, о погоде, достаточно ли продуктов. Теперь Веда больше
не приводила в мою постель, да и мне не хотелось близости. Мы не говорили об
этой перемене, хотя она была очевидной.

Она раздевалась и ложилась тогда, когда я возился с камином. Один-два
раза я пытался ее обнять, но она вздрагивала, и пришлось перестать это
делать. Макс был с нами все двадцать четыре часа в сутки.

Эти три дня напряжение все росло, сгущалось, и не хватало только искры,
чтобы все взорвалось.

Но ни она, ни я не хотели этой искры. Мы были внимательны друг к другу.

Я снова и снова представлял, как она плывет в темноте, такая красивая. Я
не знал, о чем она думает, но воображение рисовало картины одна ужаснее
другой. Я все время размышлял об этом и чувствовал себя скверно, задувая на
ночь огонь.

Я запер входную дверь и выждал несколько минут, чтобы войти. Мы не
встречались взглядами.

- Спокойной ночи, - сказал я, падая в кровать.

- Спокойной ночи.

"Теперь я опустился на самое дно, - сказал я себе. - Последняя точка.
Веда ускользает от меня, как вода между пальцами".

Мертвое лицо Макса... Герман смотрит на меня и усмехается... Подходящие
видения для кошмаров.

Не знаю, сколько времени я спал, но внезапно что-то заставило меня
проснуться. Со времени смерти Макса я спал плохо и вскакивал от малейшего
шороха.

В этот раз я проснулся от какого-то движения в комнате. Было темно, и я
ничего не различал. Слабые звуки заставили мои нервы натянуться как струны,
готовые вот-вот лопнуть. Дрожь пробежала по моему телу. Я подумал о Максе,
крадущемся к моей постели, и взмок от липкого пота. Еще движение, звуки
ровного дыхания все ближе.., совсем близко.

Я нажал кнопку фонарика. Не знаю, как я не понял сразу...

Она стояла совсем рядом. Глаза ее были закрыты, черные как смоль волосы
обрамляли лицо. В руке у нее был нож. Она была прелестна. Я отодвинулся от
края кровати с гулко бьющимся сердцем. Это был тот самый нож, которым я
вырезал вешалку, когда Макс впервые пришел к нам в хижину.

Я с ужасом смотрел, как она трогает одеяло на моей постели, как ее рука
поднимается и вонзает нож по самую рукоятку в то место, где секунду назад
находилось мое сердце.

- Теперь все будет хорошо, дорогой, - сказала Веда, и слабая улыбка
озарила уголки ее губ. - Тебе не о чем больше беспокоиться.

Она вернулась на свое место, натянула одеяло и заснула. Ее дыхание было
ровным и спокойным, как у ребенка.

Стараясь не шуметь, я вышел в другую комнату и затопил камин. Я пытался
заснуть, но не мог.

Глава 15

Когда солнце поднялось над вершинами деревьев, я пошел в спальню за
одеждой. Занавеска была отдернута, а окно широко растворено. Я быстро
взглянул, спит ли Веда. Она лежала на кровати, укрывшись одеялом.

Говорят, что от любви до ненависти - один шаг. После того, что произошло
ночью, моя любовь к ней сошла на нет. Я начал ее бояться и был слишком
близок к тому, чтобы начать ее ненавидеть. Ее глаза лихорадочно блестели.

- Я не слышала, как ты встал, - вяло сказала она.

- Я встал тихонько, мне не хотелось будить тебя. Она смотрела, как я беру
одежду.

- Лежи, киска, я сам приготовлю кофе.

- Не задерживайся. Следует серьезно поговорить, не так ли? - в ее голосе
слышались сердечность и сострадание.

Да, нам было о чем поговорить. Я не стал распространяться, что пришел к
такому же выводу.

- Я скоро вернусь.

Пока закипала вода, я оделся и наскоро побрился. Руки еще плохо
слушались, но мне повезло - я умудрился не порезаться.

Когда кофе был готов, я налил себе виски и выпил. С таким же успехом я
мог пить фруктовый сок, эффект был бы одинаковый.

Когда я вошел, она уже причесалась и накинула шелковую шаль. Теперь она
не выглядела так хорошо, как вчера ночью.

Я обратил внимание на ее глаза, в которых светилось непонятное выражение.

- Дождь прекратился, - сказал я, - будет хорошая погода. Ошеломляющее
наблюдение, если учесть, что солнце светило прямо в окно.

Она взяла чашку, стараясь не смотреть на меня.

- Принести чего-нибудь поесть?

Казалось невероятным, что еще два дня назад мы были влюблены друг в
друга. Внутренний голос - странная вещь. Если внимательно к нему
прислушиваться, он может сказать намного больше, чем выражение лица.

Я сидел довольно далеко от нее, и расстояние между нами было таким же,
как и расстояние между нашими душами.

- Ты, может быть, вспомнишь, что сказал, когда мы говорили о Максе? -
спросила она в упор.

- Я много говорил, разве можно все упомнить. Я пил кофе маленькими
глоточками и, нахмурившись, смотрел на нее.

- Хотя, нет, помню. Я сказал: "Предположим, я его убью. Пусть даже никто
не узнает об этом, только ты и я. Но мы будем знать, что это я убил его, и
это все меняет". Вот что я сказал тогда. Ты тоже так думаешь?

- Да.

- И многое изменилось, не так ли?

- Да, изменилось.

Молчание нависло над нами. Я чувствовал ее замешательство так же
явственно, как и струю холодного воздуха, врывающегося в окно.

- Этой ночью мне приснилось, что я тебя убила, - сказала она, и в голосе
не было сожаления. Просто констатация факта.

- Однако ты этого не сделала, - заставить себя посмотреть ей в глаза
после подобного признания я не мог. Опять наступило молчание.

- Настало время уехать отсюда, - подвела итог она. - Теперь нет смысла
ехать вместе. Если будешь один, тебе будет легче избежать опасности.

Что ж, это было благородно с ее стороны, думать о моей безопасности. Но
всерьез я ее слова не воспринимал. Если уж решать вопрос о времени отъезда,
то мне одному.

- Если ты считаешь именно так...

Я допил кофе и закурил. Твердости в руках все еще не было.

- Не ломай комедию. Мы оба об этом думаем. Ты по-прежнему считаешь, что
прав.

- Тебе следовало бы вручить премию за способность изрекать истины или по
крайней мере составить книгу афоризмов.

- Мне нужно переодеться.

Она дала понять, что разговор окончен.

- Ну что ж, - сказал я, выходя из комнаты. Стоя перед пылающим камином и
в упор его не видя, я думал о том, как буду жить без нее. Я не ожидал, что
все так неожиданно кончится. С другими женщинами - да, но не с Ведой.

Спустя несколько минут она вошла в комнату с чемоданом в руке. На ней
были все те же желтые брюки, в которых я встретил ее в первый раз. Как давно
это было. Несмотря на осунувшийся вид и усталость, она смотрелась достаточно
эффектно.

- Куда ты? Нам пока нельзя покидать убежище. Нас еще разыскивают.

- За меня не беспокойся.

- Послушай, Веда. Я возьму в оборот Германа и докажу, что Бретта убил он.
А если тебя схватят, ты сознаешься и выдашь меня.

- Они меня не схватят. Я не вчера родилась.

- Мне очень жаль, но пока не улажу дела с Германом, тебе лучше посидеть в
безопасном месте, у Ника.

- Нет!

- Я сказал - поедешь к нему!

- А я сказала - нет.

Мы смотрели друг на друга, как два разъяренных пса. Искра, которой мы так
боялись, вспыхнула и упала на бочку с порохом.

- Когда я улажу дела с Германом, ты будешь свободна, как ветер.

- Ты хочешь и меня убить, да? Ее голос звучал пронзительно.

Этого я не ожидал. Она преподносила мне сюрпризы один за другим.

- Что ты несешь?

- Ты же меня убьешь так же, как Бретта и Макса.

- Не начинай все снова.

Между нами стоял стол, иначе я мог бы опередить ее. Веда первой схватила
пистолет - он все еще лежал на полке, и я совершенно забыл о нем. Она
схватила и наставила ствол на меня. Я был чужой для нее: кровожадный,
опасный, жестокий.

- Не отпирайся, ведь у тебя же был план убить меня. Ты обманул меня, а я,