Чтение 31–й страницы книги ~Нет убежища золотой рыбке~

как идут дела.

Я сидел и тупо смотрел на проектор.

- Вы меня слышите, Стив? Приходите сейчас же. Обед принесут сюда.

Я старался говорить спокойно:

- К сожалению, не могу, мистер Чендлер. Джин больна, а Джули пошла
обедать.

- Ну так заприте, ничего страшного. Давайте приходите, - он положил
трубку.

У меня не было никакого желания повиноваться. Я включил проектор и, когда
на стене появилось изображение, отрегулировал резкость.

Я смотрел в проход между стеллажами с товаром универмага "Велкам".
Необычная четкость позволяла различить даже этикетки на консервных банках.
Меня удивило, что в магазине совсем нет покупателей. Вскоре камера
повернулась, и я увидел стенные часы. Они показывали три минуты десятого.
Значит, магазин только что открыли. Потом в кадре появился винный отдел.
Какая-то женщина катила перед собой тележку для продуктов и оглядывалась,
словно желая убедиться, что за ней не следят. Она остановилась у полок с
продуктами и повернулась лицом прямо в объектив.

ЭТО БЫЛА ДЖИН!

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

Джин смотрела с жадным нетерпеливым выражением в проход между полками.
Это выражение я видел один раз в жизни, но хорошо запомнил.., выражение
влюбленной, ожидающей возлюбленного. Потом в кадр вошел мужчина, высокий,
статный, в черном костюме и черной шляпе. Он схватил Джин в объятия, и она
обвила его шею руками. Они целовались, как целуются изголодавшиеся
любовники. Эпизод длился недолго, мне казалось, что в сердце мое вонзили
нож. Вдруг мужчина предостерегающе поднял руку и обернулся так, что я увидел
его лицо.

ЭТО БЫЛ ГЕНРИ ЧЕНДЛЕР!

Зазвонил телефон. Дрожащей рукой я остановил проектор и снял трубку.

- Мистер Менсон у себя? - резко спросила секретарша Чендлера. - Мистер
Чендлер ждет.

- Ну так скажите, что я задержусь.

- Вряд ли это ему понравится.

- Ничего не поделаешь, - сказал я и повесил трубку. Я перемотал пленку
обратно в кассету, вынул ее из аппарата и выключил его из сети. Затем убрал
проектор в шкаф, пленку опустил в карман и поднял жалюзи. Я двигался, как
автомат. Снова зазвонил телефон. Это был Чендлер, и голос его звучал
отрывисто и сердито:

- - Что с вами такое, черт возьми, вы меня задерживаете с обедом, я тут
вас дожидаюсь.

Я вдруг возненавидел его. Меня мутило от мысли, что придется есть с ним,
смотреть в глаза, зная, что Джин его любит.

- У меня посетитель, мистер Чендлер, - сказал я холодно. - Сейчас я не
могу уйти.

- Кто там у вас?

- Мистер Каулстон. Директор рекламного отдела фирмы "Хартманс".

Эта фирма принадлежала к нашим крупнейшим рекламодателям. Чендлер
недовольно промолчал, потом сердито отрезал:

- Хорошо, последовало сказать мне об этом сразу. В таком случае, я пошлю
вам эти материалы на Глинского. И пошлю сейчас же. В течение дня у меня не
будет времени, так что изучите и приходите к нам ужинать. Договорились?

- Я прочитаю и позвоню вам, мистер Чендлер. Вечером у меня встреча, о
которой я давно условился.

Мне было уже все безразлично, и я положил трубку.

Я тупо смотрел на стену, по которой еще совсем недавно двигались
изображения целующихся Чендлера и Джин.

Он и она! Никакого сомнения, что они любовники. Достаточно вспомнить, с
каким выражением она смотрела на него. И потирал же, наверное, руки Горди,
когда увидел эту сцену. Генри Чендлер, авторитетнейший житель города,
безупречный квакер, выстроивший городу церковь, владелец журнала, бичующего
разврат и порок! Чендлер, обладатель двухсот миллионов долларов. Чендлер,
который на "ты" с президентом. Этот Чендлер был застигнут, когда целовался
со своей любовницей, да и к тому же в магазине самообслуживания. Я больше не
удивлялся, что в разговоре с Фредой упоминался миллион долларов. Если бы
пленка стала достоянием общественности, положение Чендлера пошатнулось бы.

Я дрожал всем телом. Мне вспомнились снова слова, с которыми он обратился
ко мне, главному редактору журнала. Эти слова закрепились у меня в мозгу,
словно выжженные:

"ВЫ БУДЕТЕ БОРОТЬСЯ С КОРРУПЦИЕЙ И ОБМАНОМ. ВЫ ДОЛЖНЫ УЯСНИТЬ, ЧТО
ПОСТОЯННО БУДЕТЕ НА ВИДУ, КАК ЗОЛОТАЯ РЫБКА В АКВАРИУМЕ. ВЫ ОБЯЗАНЫ
СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ И НИКОМУ НЕ ДАВАТЬ ПОВОДА ДЛЯ КАКИХ-ЛИБО НАПАДОК.
ЗОЛОТЫМ РЫБКАМ НЕГДЕ СПРЯТАТЬСЯ - ПОМНИТЕ ЭТО! ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ: Я -
КВАКЕР И ГОРЖУСЬ ЭТИМ. Я ВЕРЮ В БОГА, И МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ БЕЗУПРЕЧНА. НИКТО
НЕ МОЖЕТ УПРЕКНУТЬ МЕНЯ В ЧЕМ БЫ ТО НИ БЫЛО. И ВЫ ТОЖЕ НЕ СМЕЕТЕ СТАТЬ
ОБЪЕКТОМ ДЛЯ КРИТИКИ..."

Какой лицемер! Какой жалкий ничтожный лицемер! Он прикидывается
справедливым полубогом, имеющим право карать коррупцию и обман, а сам хуже
тех, кого преследует, потому что прячется под фальшивой лицемерной маской.
Лгун! Бабник! Подлец!

Я дрожал от бешенства и озноба. В этот момент я хотел, чтобы весь свет
узнал об этом. Сделать это не представляло труда. Достаточно заказать
Денмору увеличенные отпечатки с пленки, а потом опубликовать один из них на
первой странице журнала. Мне даже не пришлось бы придумывать комментарии.
Пленка сама за себя говорила.

Звонок прервал мои размышления. Я постарался овладеть собой. Часы
показывали две минуты второго.

Вернулась Джули.

- Вы уже обедали, мистер Менсон? - спросила она, кладя свои вещи на стол.
- Может, заказать вам сандвичи? При мысли о еде меня замутило.

- Нет, спасибо.

Я вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь. Сел за письменный стол.
Джули, ее молодость и свежая непосредственность только упрочили мою ярость.
И в то же время ко мне начало возвращаться благоразумие. Я спрашивал себя,
была бы моя реакция такая же, если бы камера запечатлела встречу Чендлера не
с Джин, а с какой-либо другой девушкой. Джули, например? Мне пришлось
признать, что тогда все было бы иначе. Я пришел в бешенство только потому,
что этот набитый деньгами лицемер украл у меня Джин. Выбери он любую другую
девушку, я бы удивился, но уничтожил пленку. Мужчина встречается с женщиной,
между ними любовь. А если речь идет о настоящей любви? Чендлерне мог
добиться развода, так как Лоис принадлежит к числу тех женщин, которые полны
решимости драться за свою собственность до последнего вздоха. Если бы ему
пришлось развестись', то нужно было огласить истинную причину развода, а это
подорвало бы его репутацию. Поэтому он встречался с Джин в укромных местах
вроде универмага и бог знает еще где, чтобы получить тайком украденный
поцелуй.

Мне вдруг стало ясно, что я позволил фантазии увлечь себя.

Горди и Фреду застрелили из моего пистолета, но ведь профессиональный
убийца наверняка воспользовался бы своим оружием. Значит, наемник здесь
исключается.

Тогда кто же? Я сжал голову руками. Какое мне, собственно, дело? Что мне
до смерти шантажиста и пьяной девки? К этому можно отнестись безразлично. Но
мне не было безразлично, что Джин любовница Чендлера. Я никак не мог
опомниться от такого открытия. Я вспомнил, что она хотела быть после обеда в
редакции. Я не хотел с ней встречаться. Если она придет, я должен буду сразу
уйти. Невозможно примириться с этим в один момент.

Я попросил переключить линию на себя и набрал номер Джин.

- Джин, это Стив. Пожалуйста, не приходите сегодня.

- Но я как раз собиралась выходить, - она говорила тихо и неуверенно.

- Прошу вас, оставайтесь дома. Все равно для вас ничего нет. Подождите до
завтра.

Она отозвалась после недолгого молчания:

- Хорошо, как хотите.

Когда я клал трубку, в кабинет вошла Джули с заклеенным конвертом от
Чендлера.

- Джин придет только завтра, - сказал я ей.

- Этого следовало ожидать, я тоже однажды отравилась устрицами, так
думала, что умру.

После ее ухода я бросил конверт в груду дожидающихся своей очереди бумаг.
Журнал стал для меня символом лицемерия и фальши и перестал существовать. Я
пододвинул пишущую машинку и напечатал такое письмо:

"Генри Чендлер, я больше не могу работать с вами. Считайте это письмо
заявлением об уходе. В редакции достаточно материала для следующего номера.
Сотрудники вашей типографии смогут без затруднения обеспечить его выпуск.

Однажды вы сказали, что золотым рыбкам негде спрятаться. Для золотых
рыбок в квакерском аквариуме вообще не существует укрытия.

Стив Менсон".

Я вложил письмо в конверт, на котором написал: "Лично Чендлеру". Заклеил
его и попросил Джули немедленно отослать шефу.

- Не соединяйте меня ни с кем, Джули, и никого не впускайте. Я не хочу,
чтобы мне мешали. Говорите, что меня нет и я приду только завтра.

Она вытаращила на меня глаза:

- Да, мистер Менсон.

- Это относится и к Чендлеру, если он позвонит. Меня здесь нет.

Я вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь.

В течение двух часов я приводил в порядок бумаги и подбирал материал для