– Хочешь, открою секрет? – мрачно спросила Маргарет. – Иногда я бы ей с удовольствием шею свернула!
Когда Кейт исполнилось десять, она сказала Дэвиду:
– Хочу увидеть Бэнду.
Дэвид удивленно взглянул на девочку.
– Боюсь, это невозможно. Его ферма очень далеко отсюда.
– Одно из двух, Дэвид: либо ты возьмешь меня туда, либо я доберусь сама.
На следующей неделе Дэвид повез Кейт на ферму Бэнды, большой участок земли в два моргена, на котором тот выращивал пшеницу, овец и страусов. Он и его семья жили в круглых хижинах, слепленных из глины. Конусообразные тростниковые крыши поддерживались длинными шестами.
Бэнда вышел навстречу Дэвиду и Кейт, присмотрелся к неуклюжей девочке с серьезным личиком, стоящей рядом с Дэвидом, и сказал:
– Сразу видно, что это дочь Джейми Мак-Грегора.
– И я бы сразу узнала, что ты Бэнда, – торжественно объявила Кейт. – Приехала поблагодарить за то, что ты спас жизнь моему отцу.
Бэнда был женат на красавице Нтаме и имел двух сыновей:
Нтомбентле, на семь лет старше Кейт, и шестнадцатилетнего Мажену. Нтомбентле был удивительно похож на отца, такой же красивый, с гордой осанкой и сознанием собственного достоинства.
Кейт целый день играла с мальчиками, потом все собрались за обеденным столом. Дэвиду было не по себе – он не привык обедать с неграми, и хотя уважал Бэнду, но по неписаным обычаям между белыми и черными не могло быть никакой дружбы. Кроме того, Дэвида беспокоило то, что Бэнда занимался политикой. Ходили даже слухи, что он был одним из последователей Джона Тенго Джабаву, боровшегося за права негров. Поскольку рабочая сила всегда была в избытке, владельцы рудников и копей могли нанимать рабочих за грошовую плату, а правительство брало по десять шиллингов налога с каждого негра, и по всей Южной Африке вспыхивали восстания.
Ближе к вечеру Дэвид сказал:
– Думаю, нам пора ехать, Кейт. Сама знаешь, путь неблизкий.
– Рано еще, – отмахнулась Кейт. – Пусть лучше Бэнда расскажет еще раз про акул…
С этого дня, когда бы Дэвид ни появлялся в городе, Кейт заставляла его ехать в гости к Бэнде на ферму.
Убежденность Дэвида, что с возрастом Кейт станет спокойнее, не оправдалась. Скорее наоборот. Кейт с каждым днем становилась все своевольнее. Она наотрез отказывалась принимать участие в вечеринках и пикниках, общаться с девушками своего возраста и требовала от Дэвида, чтобы тот брал ее с собой, когда ехал инспектировать рудники. Они вместе охотились, ловили рыбу, ходили в походы с ночевкой.
Однажды на рыбалке, когда Кейт, злорадно торжествуя, вытащила гораздо большую, чем у Дэвида, форель, тот покачал головой:
– Тебе следовало бы родиться мальчиком!
– Не говори глупостей, Дэвид, – вскинулась Кейт. – Будь я мальчишкой, не смогла бы выйти за тебя замуж. Дэвид рассмеялся.
– Ты ведь знаешь, мы должны пожениться, – настаивала Кейт.
– Боюсь, ты не права. Я на двадцать два года старше. В отцы тебе гожусь. Встретишь когда-нибудь хорошего парня, приличного молодого человека…
– Не хочу приличного молодого человека! – свирепо прорычала она. – Мне ты нужен!
– Если в самом деле не шутишь, – с таинственным видом прошептал Дэвид, – могу открыть секрет, как завоевать сердце мужчины.
– Скажи, пожалуйста! – серьезно попросила Кейт.
– Нужно ублажить его желудок. Почисть-ка эту форель и приготовь завтрак!
Но Кейт ни секунды не сомневалась, что ее мужем будет Дэвид Блэкуэлл. Для нее он был единственным мужчиной в мире.
Раз в неделю Маргарет приглашала Дэвида к обеду. Кейт обычно предпочитала есть на кухне, вместе со слугами, где никто не указывал ей, как себя вести. Но по пятницам Кейт всегда ожидала прихода Дэвида в столовой.
Он обычно приходил один, хотя иногда приводил даму, и Кейт мгновенно загоралась к ней жгучей ненавистью.
Улучив момент, девочка подходила к Дэвиду и рассчитанно-наивно замечала:
– Никогда не видала светлых волос такого оттенка! Или:
– Странный у нее вкус. Очень оригинально одевается, правда? Или:
– Она что, раньше работала у мадам Эгнес? Когда Кейт исполнилось четырнадцать, директриса послала за Маргарет:
– У меня приличная школа, миссис Мак-Грегор. Боюсь, Кейт дурно влияет на учеников.
– Что на этот раз? – вздохнула мать.
– Учит детей непристойным словам. Должна сказать, – мрачно добавила она, – что подобных выражений даже я не слыхала. Не представляю, где ребенок мог услыхать такое!
Зато Маргарет прекрасно представляла. Подхватила от своих дружков. И мать решила положить этому конец.
– Может, вы побеседуете с ней? – предложила директриса. – Попробуем дать девочке шанс исправиться…
– Нет! У меня вот какая идея! Нужно послать Кейт в пансион.
Когда Маргарет рассказала обо всем Дэвиду, тот ухмыльнулся:
– Кейт вряд ли это понравится!
– Ничего не поделаешь. Директриса жалуется, что Кейт учит детей ругаться. Вечно якшается со старателями и уличными мальчишками. Моя дочь разговаривает, как они, выглядит, как они и даже пахнет от нее так же. Говоря по правде, Дэвид, я ее совсем не понимаю. Почему она так себя ведет?… Хорошенькая, неглупая…
– Может, даже слишком способная…
– Неважно, умная или нет, все равно отправится в пансион! Когда Кейт пришла домой, Маргарет объявила ей о своем решении. Девочка была вне себя от ярости:
– Собираешься избавиться от меня?!
– Конечно, нет, дорогая. Просто считаю, что тебе лучше на время уехать…
– Мне и здесь хорошо! Все мои друзья тут. Хочешь разлучить меня с ними?
– Если имеешь в виду тех подонков, с которыми ты…
– Они не подонки! Ничем не хуже других!
– Кейт, я не собираюсь спорить с тобой. Отправишься в пансион для молодых леди и все тут!
– Я покончу с собой, – пригрозила Кейт.
– Прекрасно, дорогая. Бритва наверху, и если хорошенько поискать в доме, найдется и яд. Кейт разразилась слезами:
– Пожалуйста, мама, пожалуйста, не делай этого!
– Это для твоей же пользы, Кейт, – обняла дочку Маргарет. – Скоро ты вырастешь, станешь взрослой, выйдешь замуж. Кто женится на девушке, которая одевается и ведет себя, как ты?
– Это не правда, – фыркнула Кейт. – Дэвиду все равно.
– Какое отношение имеет к этому Дэвид?
– Мы поженимся когда-нибудь.
– Сейчас велю миссис Толли сложить твои вещи, – вздохнула Маргарет.
В это время в Англии было несколько известных пансионов для девочек. Маргарет решила, что для Кейт лучше всего подходит Челтенхем в Глостершире. Эта школа славилась строгой дисциплиной. Она была выстроена на участке, окруженном высокой стеной, и, согласно уставу, предназначалась для дочерей титулованных лиц и джентльменов. Дэвид вел дела с мужем директрисы, миссис Китон, и без труда смог договориться, чтобы Кейт приняли.
Когда девочка услыхала о новостях, она снова взорвалась:
– Я слыхала об этой школе! Она ужасна! Стану совсем, как эти жеманные английские куклы! Этого ты желаешь?!
– Неплохо бы тебе научиться приличным манерам, – покачала головой Маргарет.
– Ни к чему мне манеры, главное мозги!
– Мужчины считают, что ум в женщине – не главное, а ты вот-вот станешь женщиной, – сухо заметила Маргарет.
– Не желаю никем становиться! – завопила Кейт. – Какого дьявола ты не желаешь оставить меня в покое!
– Не смей употреблять подобные слова!
Ссора продолжалась до утра, до самого отъезда Кейт. Зная, что Дэвид собирается по делам в Лондон, Маргарет попросила его проводить девочку.
– Один Господь знает, что она натворит, если за ней не приглядеть, – вздохнула она.
– С удовольствием, – согласился Дэвид.
– Ты! Ты еще хуже матери! Не можешь дождаться, когда избавишься от меня) – Ошибаешься! – широко улыбнулся Дэвид. – Могу и обождать.
Они добрались из Клипдрифта в Кейптаун в личном вагоне Маргарет, а там сели на пароход, идущий в Саутхемптон. Поездка заняла почти месяц, и, хотя гордость не позволяла Кейт признаться, она была счастлива, что путешествует с Дэвидом.
«Это почти медовый месяц, – думала она, – только вот жаль, мы еще не женаты. Пока».
Дэвид много времени проводил в каюте за деловыми бумагами. Кейт лежала на диване, свернувшись калачиком, и молча наблюдала, довольная, что находится наедине с ним. Как-то она спросила:
– Не надоедает тебе все время смотреть на эти скучные цифры, Дэвид?
Нортон Андрэ
Посняков Андрей
Корнев Павел
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Смит Кордвейнер