между прочим, лучше со змеей работаю.
перепугает.
Отвратительная змеища, похожая на толстый шланг, принялась судорожно
извиваться. Я испугалась, вдруг укусит. Идиоты в "Бабочке", что ли, хозяева?
Разве можно подобное страхолюдство просто так в авоське таскать. Увидав мою
перекошенную морду, стриптизерка захихикала:
здорово, в первый момент впечатляет.
представляешь, вместо меня посылают Милку. А все потому, что та английский
знала. Хозяин ее с собой на всякие встречи таскал деловые. Нацепит Милка
черненькое платьице и давай даму изображать. Братки млели от восторга - мясо
с ножом ест, рыбу двумя вилками. Хозяин хвастал: все девчонки такие, скажи,
Милочка, по-английски.
на Белорусской-кольцевой под поезд свалился. Несчастный случай. Говорили,
какая-то баба сумками толкнула. А новая хозяйка стерва жуткая, молодая,
злобная. Всех прежних повыгоняла, я, можно сказать, одна и осталась, наняла
новеньких, вроде Лисицыной.
погибла.
пьют, другие колются. Лешка, хозяин наш бывший, ее пожалел, велел
вылечиться, а потом в "Бабочку" вернуться. Милка сама хотела избавиться от
этой напасти, ломало ее по-страшному. Устроилась в клинику, поправилась,
возвращается, а тут такая пертурбация: Лешка помер. Милка давай проситься
назад. Администратор не берет, мадам запретила наркоманок нанимать, даже
вылеченных. Ну тут Антуанетта, это у нее псевдоним такой был, разбушевалась,
принялась орать, администратора отпихнула и в кабинет влетела. Минут через
пятнадцать выходит белая, как сметана, глаза безумные.
раз вижу".
английского, и позвонила Кетовой. Мать сообщила, что Мила скончалась.
Рафаэлла вычислила, что девушка, как поговорила с хозяйкой, сразу к барыге
отправилась и до смерти обкололась.
ансамбле. Выпить любит, допьяна не узюзюкивается, но грамм сто пятьдесят
каждый день принимает.
сейчас живет, получишь еще столько же.
Рафаэллу, он растерянно пробормотал "простите" и выскочил в коридор. Девица
натянула свое оранжевое платьице, взяла сумку, и мы спустились вниз.
набросила блестящую шубку и пошла к машине. Потом так же молча уставились на
меня.
сказать, для души и тела?
статью о страшно редкой птице. Ее нет ни в одном зоопарке мира, так как
пернатое не живет в неволе. Я, наверное, тоже не могу жить в браке. Замуж
выходила четырежды, каждый раз думая, что навсегда. Но уже через месяц
начинались неприятности. Очередной супруг требовал горячей еды, чистых
рубашек и пришитых пуговиц. Кроме того, полагал, что картошка, морковка и
свекла прибегают домой сами, деньги зарабатываются кем-то другим, а
заявляющиеся в час ночи пьяные друзья - дорогие гости. Возможно, в конце
концов я бы привыкла и стала тащить семейное ярмо, как усталая лошадь. Но!
Но у каждого мужа обязательно была мама. Точнее, это ему она приходилась
мамой, а мне свекровью. И если мужья хоть чем-то отличались друг от друга,
мамули у них были как близнецы.
на Леню, сообщала:
он уже в пятнадцать лет пользовался ножом и вилкой, гости с умилением
смотрели, как он ест, и говорили:"Маша, как ты воспитала сына".
Ты знаешь, что он до свадьбы собирался писать кандидатскую? Потом на мою
голову сыпались упреки в бесхозяйственности. Заканчивалось каждое замужество
одним и тем же. Я складывала чемодан и возвращалась к себе - в двухкомнатную
квартиру в спальном районе. Но от каждого брака что-то оставалось. От
первого Аркадий, сын моего первого мужа от предыдущего брака. Он сразу
привязался ко мне и стал звать мамой. Второе замужество подарило беспородную
собачку Снапика. Она мне досталась в качестве компенсации за тяготы семейной
жизни. Третий супруг оставил Машу, четвертый - кошку. Нет, больше не хочу
замуж. О чем и сообщила домашним.
противная, не хочется видеть ее рядом с тобой.
подалась в лесбиянки. Разъяснив им ситуацию, несостоявшаяся Сафо пошла
спать.
Радова. Мне вежливо ответили, что психолог на лекции и освободится только в
14.20. Часы показывали десять утра. Времени предостаточно, и я поехала на
квартиру к Сержу.
темный холл, и на меня повеяло затхлостью. Уголовные кодексы всего мира
квалифицируют вторжение в квартиру в отсутствие хозяев однозначно - как
взлом. Попыталась успокоить бунтующую совесть. Во-первых, я не открывала
замок отмычкой, а воспользовалась ключом, во-вторых, не собираюсь грабить, а
просто посмотрю, в-третьих, должна же я узнать, кто убил Лариску?
шумит в трубах. В кабинете все было так, как в день моей ночевки, даже
кровать не убрана. Кассеты лежали в ящичках, каждая с непонятными значками:
5аР; 7еК, 18оР. Их было много, больше ста. В первом ящике письменного стола
обнаружились всевозможные счета и документы. Во втором какие-то статьи и
заметки. В третьем небольшие книжечки, похожие на телефонные. Раскрыв
первую, я поняла, что это прошлогодний ежедневник. Напротив каждого дня
пометки. Стала листать. "13-е - лекция на факультете", "18-е - придет
аспирантка", "20-е - 19иС". Ежедневников оказалось шесть, в четвертом я
нашла то, что нужно. На последних страницах цифры от единицы до 128.
Напротив каждого числа имя:1 - Петр; 2 - Мария; 16 - Николай. В следующем
ежедневнике латинские буквы от "а" до "г" и фамилии: о - Кочетков, Г -
Слонов, У - Золотова; русские буквы в последней книжке раскрыли отчество.
Они повторялись и были разноцветными. Зеленая "К" принадлежала Филиппову;
оранжевая - Соткиной; фиолетовая - Звонареву.
принадлежал нелюбезному преподавателю Федору Степановичу Круглову. Сунув
кассету на место, я отыскала в ежедневниках Римму Борисовну Селезневу и
Павла Геннадиевича Шитова. Вытащила записи. Но прежде чем их прослушать, еще
раз позвонила в колледж и удостоверилась, что Серж все еще на лекции.
информацию? Просто клад для шантажиста. Ладно, съезжу сначала к
гинекологине, узнаю, требовали ли у нее деньги. Если Селезнева тоже жертва
шантажа, значит, сведения поступают от Сержа.
квартиры напротив распахнулась, и выглянула дама без возраста, похожая на
мальтийскую болонку.
мы подумали, что Серж исчез.
не унималась:
Теперь такое время, что надо знать, кто рядом живет. Наверное, грязи было!