эта была как будто из-под обуви, но какая-то не такая...
нашли коробку, и именно там, где она говорит. Коробка из-под магнитофо-
на, оклеенная глянцевой яркой бумагой. На экспертизу ее не посылали, ре-
шили, что просто кто-то выбросил. Если Исиченко кто-то инструктировал,
то это должен быть очень умный и предусмотрительный человек, который со-
образил, что на лестнице было совершенно темно и разглядеть коробку она
не могла. Если бы она сейчас сказала мне, что коробка была из-под магни-
тофона, я бы моментом уличила ее во лжи".
творить собственноручное признание в убийстве. "Как плохо, что нет
Ольшанского! И где, интересно, эта коробка? Не дай Бог, выбросили... Кто
ж мог предполагать, что она имеет отношение к преступлению".
потянулась к телефону. Олег - известный Плюшкин, никогда ничего не выб-
расывает, у него все годами копится, зато ничего не пропадает.
нет по убийству Параскевича?
она над теми образцами, что сама собирает, как курица над цыплятами,
трясется. Никому экспертизу не доверяет делать, все сама.
Петровку, ты да она. Ей тоже дома не интересно, она свою работу больше
жизни любит.
недовольным выражением лица и оглушительным веселым хохотом. Никакого
сидения дома с внуками она не признавала, а криминалистической эксперти-
зе служила горячо и преданно вот уже три десятка лет. Олег Зубов был ее
учеником, поэтому позволял себе называть ее "бабой Светой" даже в глаза
и был, пожалуй, одним из очень немногих сотрудников ГУВД, кто ее не бо-
ялся. Касьянова была резка и весьма несдержанна на язык, грубила направо
и налево, но, надо отдать ей справедливость, если кому от нее и достава-
лось, то только задело.
Проще было бы добежать до ее лаборатории, но не оставишь же Исиченко
здесь одну. Наконец в трубке раздались длинные гудки.
не выбросили за ненадобностью?
чем суть.
Параскевич. Есть возможность это проверить?
Костя?
частную коробку?
ниться. А надо срочно. Прямо сейчас.
лости с бабой Светой никто себе не позволял. Просить ее провести иссле-
дование в обход следователя, да еще в воскресенье вечером, да еще сроч-
но. Настя поняла, что может чувствовать камикадзе.
трубку.
кого. А потом выяснится, что коробку к делу не приобщили, и ищи ее свищи
по городским помойкам. Не зря же Касьянова даже разговаривать не захоте-
ла. Похоже, коробки действительно нет. Плохо. Но остаются перчатки и
куртка. Хоть что-то.
разборчивым почерком. Настя принялась читать, с трудом разбирая некото-
рые слова и стараясь ничего не пропустить. Людмила полезла в сумку и вы-
тащила бутылочку из темного стекла, в таких продают жидкие лекарства в
аптеках.
Насти. - Можно, я возьму стакан?
дя чуть в сторону, наливала жидкость из бутылочки в стакан. Теперь она
стояла спиной к Насте и пила, запрокинув голову. Когда она повернулась,
лицо у нее было странно отрешенным.
стул перед Настиным столом.
вая глаз от бумаги. - Я дочитаю. Может быть, попрошу вас еще кое-что до-
писать, если вы что-нибудь забыли.
Насте. - Теперь уже все в порядке. Все хорошо.
опустились, словно она боролась со сном.
Теперь мы навсегда будем вместе.
во-коричневым. Настя схватилась за телефон.
Врача! Скорее!
ту, чтобы добежать до Настиного кабинета, оказалось слишком много, чтобы
выпившая яд Людмила Исиченко смогла их прожить. Когда медик в сопровож-
дении Кудина ворвался в кабинет, она лежала на полу и была мертва. Окон-
чательно и бесповоротно.
манской" из вагона вышла целая толпа пассажиров, и Насте удалось сесть в
уголке. Она все еще плохо понимала, что происходит вокруг нее. После
внезапной смерти Людмилы Исиченко ей никак не удавалось полностью взять
себя в руки. Начальник отдела, Виктор Алексеевич Гордеев, разговаривал с
Настей сквозь зубы, и было видно, что он очень сердит и расстроен, но
при этом старался не усугублять переживания самой Насти.
вычной мягкости и сочувствия: - Завтра с утра начнешь объясняться. Пос-
пи, постарайся успокоиться. И продумай все с самого начала, потому что
объясняться тебе придется не только со мной.
вставало багрово-коричневое лицо Исиченко, и мысль о том, что придется
провести ночь в пустой квартире, казалась Насте чудовищной. Это был один
из тех крайне редких случаев, когда ей хотелось, чтобы дома ее хоть кто-
нибудь ждал. Пусть не муж, не друг, но хотя бы собака или кошка. Или да-
же канарейка или рыбки в аквариуме. Живая душа, дышащее и чувствующее
существо. Она боялась остаться ночью наедине с постоянно возникающим пе-
ред глазами лицом умирающей женщины и острым чувством собственной вины
за то, что не успела ее остановить, спасти.
сильнее, и Настя не выдержала. Она вышла из поезда, не доехав две оста-
новки до своей "Щелковской", и поднялась наверх, к телефонам-автоматам.
Настя.
Маркелов Олег
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Круз Андрей