его соплеменник, с откровенно дегенеративной физиономией и застывшей по-
хотливой улыбкой.
тоном сказал Волк и показал ее собственный паспорт. На миг в испуганном
сознании мелькнула абсурдная мысль, что она действительно совершила пра-
вонарушение и "гвардейцы" на законном основании прибыли в Москву для
разбирательства и наложения штрафа.
действия никак не вязались с официальным разбирательством. Но поверить,
что бандитский беспредел с такой легкостью перекинулся из дикой чеченс-
кой степи в самый главный город России, было невозможно.
помощностью женщины, мечущимся в голубых глазах страхом и своей безгра-
ничной властью. Не важно, что подвластным ему миром была лишь одна квар-
тира, а боялся его только один человек. Важно то, что в этой квартире и
с этим человеком он мог сделать все что угодно.
кий оскал Волка наводил на мысли о смерти. - Сейчас попробуем. Все наши
внизу ждут, в автобусе. Все тридцать человек...
которых последний раз отразилась комфортабельная и уютная квартира Плот-
никовых. Упоминание о тридцати бандитах внизу и эта дикая выходка окон-
чательно парализовали волю Наташи. Дунда подскочил вплотную и одним рыв-
ком разорвал блузку до пояса. Тревожно качнулись округлые, с большими
розовыми сосками груди. Дунда восторженно заверещал и больно схватил
свободной рукой упругую плоть. Изо рта у него потекла слюна.
ралях автомобильный поток. Водитель не очень беспокоился о соблюдении
правил - быстро разгонялся и резко тормозил, бесцеремонно менял направ-
ление движения, втискиваясь в любую образовавшуюся щель, притирал, обхо-
дил и подрезал других участников дорожного движения. Они это сносили без
явно выраженных протестов, потому что на таких машинах ездили или очень
крутые бандиты, или исключительно богатые предприниматели, которые мало
чем отличались от бандитов.
авторитет, а скромный пенсионер КГБ СССР Виталий Карпенко, который уже
четвертый раз набирал один и тот же номер. Наконец он дождался ответа.
"Мерседес" свернул на Флотскую.
Надолго? И не звонит?
лючил связь.
рень, мы с ним работали в Кабуле. Тогда ему посекло руку во время за-
чистки дворца, наши коновалы хотели отрезать... Ладно, не важно, - прер-
вал Карпенко сам себя. - Главное, он в какой-то странной командировке
уже два месяца. Жене не звонит, она даже не знает, где он - такого ни-
когда не бывало!
тан. Он хотел есть, и проблемы незнакомого Волохова его мало волновали.
тился.
встречах и почти никогда не рассказывал никому о своих планах на буду-
щее. - Счастливо!
код и шагнул в подъезд. У лестничных перил кособочилась маленькая ста-
рушка.
нули, сбили с ног и даже не обернулись! Я прямо на ступеньки упала, мо-
жет, все ребра переломала...
и творят! Распустили народ...
бросился вверх по лестнице. Тренированные мышцы легко несли массивное
тело. Пролеты сменялись площадками, площадки - следующим пролетом. На
бегу расстегнув пальто, он сунул руку под пиджак, привычно нащупал вися-
щий под мышкой рукояткой вперед "ПМ", расстегнул ремешок, удерживающий в
ножнах "НРС". Когда-то в учебном центре он проходил специальную полосу
препятствий: надо было взбежать на пятый этаж, пройти заваленный муляжа-
ми изувеченных трупов чердак, по тросу спуститься вниз, отбить нападение
трех "противников", отстреляться по движущейся мишени и запрыгнуть в не-
сущийся на полной скорости грузовик. Это было давно, но то, что он делал
всю последующую жизнь, мало отличалось от задач тренировочных упражне-
ний. Разве только степенью реальности. В жизни все делалось взаправду. И
сейчас Карпенко был готов к любому развороту событий. Ему не требовалась
подмога, не нужна милиция, группы прикрытия и захвата. Он сам по себе
являлся мощной боевой единицей и когда-то приравнивался к взводу мотори-
зированной пехоты вероятного противника.
нотизируя свою жертву. Он всегда испытывал комплекс неполноценности пе-
ред красивыми, знающими себе цену женщинами. Чтобы компенсировать это
чувство ущербности, он хотел добиться полного подчинения.
пояса и полностью деморализованной Наташи распалил его до предела. Чего
тут ждать? Он не понимал, чего добивается Волк, но проволочки вызывали у
него животную ярость. Грубо вцепившись в платиновые волосы, он потащил
женщину за собой. Мимо накрытого стола, за которым можно славно поесть и
выпить - потом, когда эта шикарная баба, привязанная к кровати и ис-
пользованная по нескольку раз, будет ждать своей участи. Мимо наполнен-
ной хрусталем и фарфором старинной "хельги", по которой Дунда с непонят-
ным остервенением ударил кастетом. Мимо огромного японского телевизора,
который разбился с глухим, словно граната в подвале, взрывом кинескопа.
Осколками поцарапало руку, и Дунда, зализывая кровь, вошел наконец в
спальню, бросил Наташу на широкую кровать и распорол острыми шипами нес-
колько подушек.
к которой Дунда подсознательно и стремился, потому что именно в ней чув-
ствовал себя, как рыба в воде.
щину по лицу.
на пороге и держал в руке взведенный "таурус". Ствол револьвера был нап-
равлен Дундс в живот. Второй раз за сегодняшний день.
осознавала происходящее и хотела одного - чтобы этот кошмар поскорей за-
кончился. Разнузданная агрессивность бандитов внушала парализующий жи-
вотный страх. Руки и ноги были как ватные. Она не могла не только сопро-
тивляться, но даже думать о сопротивлении.
ный подбородок, оставив на нем следы крови. - Нам что, бабы не хватит?
Убери пушку! Хочешь первым - давай, мне все равно.
всегда, мирно, и Карпенко на миг подумал, что ошибся: мало ли к кому
могли спешить невоспитанные кавказцы, вовсе не обязательно связывать их
с остановкой поезда под Гудермесом. Однако обостренная интуиция подска-
зывала, что тревога не напрасна. Он приник к двери ухом - ничего не
слышно. Универсальный набор отмычек позволил за несколько минут спра-
виться с замками, но войти в квартиру помешала цепочка. Сквозь открывшу-
юся щель Виталий заглянул в прихожую. Осколки зеркала и разорванная
блузка сказали ему все, что требовалось.
попросту перерезал его и снял ножны. Они имели приспособление для резки
колючей проволоки. Карпенко не знал, удастся ли им перекусить цепочку,
но другого варианта не было. Отогнув шарнирный рычаг, он просунул
инструмент в щель и зажал одну сторону плоского звена между режущими
кромками. Пришлось приложить большое усилие, у него вздулись вены на шее
и окаменели мышцы.
ленной стали. Он захватил вторую сторону, напрягся... Крак! Дверь раск-
рылась, и Карпенко шагнул внутрь. Руки машинально привели "НРС" в боевое
положение, и, выставив нож рукояткой вперед, он бесшумно скользнул в
комнату. Сервированный стол, выбитое стекло "хельги", разбитый телеви-
зор...
Делая последний шаг, Карпенко был готов увидеть самую отвратительную и
гнусную сцену из всех, которые встречаются в жестоком и развращенном ми-
ре людей. Но до нее дело еще не дошло. Два сопящих чеченца заканчивали
привязывать к кровати совершенно голую Наташу. Увлеченные своим делом,
они не заметили движения за спиной.
единственную известную ему фразу на чеченском языке.
оглядываясь назад, будто ожидали увидеть председателя совета старейшин