Чтение 31–й страницы книги ~Свой круг~

- Это вас соседки по камере научили такой премудрости?

- А хотя бы! Не все же такие растяпы, как я!

- Значит, соседки ваши умные?

- Еще бы! Ларка-управдом кого захочет вокруг пальца обведет. Да и
другие девчонки.

- Почему же они не гуляют на свободе и не плюют в потолок?

Вершикова запнулась, но тут же оправилась.

- Вы меня не путайте да на словах не подлавливайте, знаем эти штучки!
Есть факты - выкладывайте, нет - нечего голову морочить!

- Ну что же... - Я раскрыл дело. - Показания людей, хорошо знавших
потерпевшего, его характеристики, моральный облик не подтверждают вашего
заявления о нападении с его стороны...

Вершикова слушала внимательно.

- Судебно-медицинский эксперт исключает возможность неосторожности,
несчастного случая... Поэтому ваше так называемое "признание" ровным
счетом ничего не стоит. И я предлагаю рассказать правду!

- Больше мне нечего рассказывать!

Я молча смотрел на нее, и она не отводила взгляда, в котором отчетли-
во читался вызов.

- Ну хорошо. Тогда объясните, пожалуйста, как вам удалось нанести та-
кой удар? - Я положил на стол протокол допроса Кобульяна.

Читала Вершикова долго, и на лице ее отражалась растерянность.

- Ну, что скажете?

Обвиняемая долго молчала.

- Не знаю, не помню... Налетел с разбегу. А как все получилось, не
могу сказать.

- Придется проверять! Что такое следственный эксперимент, знаете?

- Проверяйте, - упавшим голосом сказала она.

Вершиковой было двадцать два года. Уроженка сельской местности, после
окончания школы приехала в областной центр с мечтой поступить в училище
искусств. Попытка окончилась неудачей, но домой она не вернулась - сняла
угол на окраине и устроилась в парикмахерскую кассиром. Пять лет спустя
в ней уже нельзя было узнать прежнюю скромную деревенскую девочку.

Работала маникюршей, имела "своих" клиентов, обзавелась обширными
связями. Жила на широкую ногу, переехала в изолированную квартиру в
центре. Обилие и разнообразие нарядов в ее гардеробе явно не соот-
ветствовали скромной зарплате.

Намек на разгадку такого феномена можно было найти в милицейских про-
токолах, где Вершикова неоднократно фигурировала под прозвищем Хипповая
Мэри. Впервые она выступила в подобном качестве два года назад, пройдя
вскользь по крупному делу о спекуляции. Часть товара сбывалась через па-
рикмахерскую, и она тоже прикладывала к этому руку, но в незначительной
мере, что помогло остаться свидетельницей и не угодить на скамью подсу-
димых.

Но урок не пошел впрок. Вершикова продолжала вертеться в сфере "чер-
ного бизнеса": штраф за мелкую спекуляцию, два предупреждения, уголовное
дело, прекращенное за недостаточностью доказательств.

Родители Вершиковой, простые работящие люди, потрясенные арестом до-
чери по подозрению в убийстве, объясняли подобное перерождение тлетвор-
ным влиянием городской жизни.

"Никогда она такой не была, - говорил отец, горестно глядя запавшими
покрасневшими глазами. - Чтобы жадность или там наряды. Никогда. Да и в
городе тоже вначале все нормально. Мы с матерью часто приезжали, да она
к нам ездила по воскресеньям. Жила как все. Хотела на портниху учиться,
швейную машинку покупать. И вдруг будто отрезало. К нам наведываться пе-
рестала, мы приедем, ее никогда дома нет, порой и на работе не найдешь.
И приходила поздно, иногда вовсе не ночевала. Это и вовсе стал, у нее
парень в армии. Только и разговоров стало: платье достать, костюм, туф-
ли. Что, носить нечего? Нет - шифоньер битком набит! Друзья другие ста-
ли, подруги - фасонистые, с гонором, при деньгах... А откуда деньги?

И у Машки деньги завелись. Мы ей говорили: "Одумайся, мол, не по той
дорожке идешь! Выходи замуж, девка интересная, а семья появится - сразу
дурь из головы выйдет..." А она смеется: "Замуж мне еще рано, пока моло-
дая, погулять надо хорошо. Один раз живем!" Вот и догулялась".

- Скажите, Вершикова, за что вас привлекали к уголовной ответствен-
ности год назад?

- Никто меня не привлекал, - с оттенком оскорбленности ответила она.
- Подозревали в спекуляции, потом разобрались, что ошиблись. У вас ведь
тоже ошибки бывают!

Я читал дело, о котором шла речь. Вершикову задержали, когда она про-
давала по астрономическим ценам импортное дамское белье. При себе у нее
оставался целый ворох бюстгальтеров, трусиков и комбинаций. Вершикова
заявила, что все приобрела на толкучке, с рук. Сейчас понадобились день-
ги, поэтому стала продавать по той же цене. Никакой выгоды для себя не
извлекала. Почему белье разных размеров? Приобретала для подружек, а те
отказались.

Следователь допросил названных Вершиковой подруг, они полностью подт-
вердили сказанное Мариной, и дело было прекращено. Да... Стоило подверг-
нуть эту обычную спекулянтскую версию более тщательной проверке, и она
лопнула бы как мыльный пузырь.

- Бывают, - согласился я. - В вашем случае ошибка состояла в том, что
дело поручили неопытному следователю, стажеру.

Вершикова потупилась и промолчала. Она прекрасно понимала, что в
прошлый раз ей просто повезло.

- Когда мы делали у вас обыск, я нашел письма. Много писем...

Подозреваемая встрепенулась.

- Все от одного человека - Игоря Филатова. Уж извините, я их прочел -
работа такая... Хорошие письма, серьезные. Даже предлагал замуж за него
выйти, как отслужит. И вы ему, наверное, такие же письма писали. Как же
увязать их с вашим образом жизни, времяпрепровождением, сомнительными
компаниями, пьянками?

- Это к делу не относится!

- Прямо, может быть, и не относится.

- Вот и не лезьте, - грубо перебила она.

- Как хотите. Тогда скажите, давно ли вы знаете Золотова?

- Не очень. Месяц-два.

В голосе чувствовалось напряжение.

- А у меня складывается впечатление, что вы знакомы гораздо дольше.
Около трех лет.

- Почему это? Нет, вовсе нет! - Она говорила чуть быстрее, чем требо-
вала ситуация.

- И что вы можете сказать о нем?

- Да что вы ко мне пристали! Ничего я вам больше не скажу! Слышите,
ничего!

- Отчего же? Вопрос вам неприятен?

- Отстаньте наконец! Хватит! Я устала! - Вершикова закрыла лицо рука-
ми.

Из мутного графина налил в стакан теплой воды, протянул обвиняемой.
Стекло звякнуло о зубы. По-деревенски, тыльной стороной руки она вытерла
мокрый рот.

- Раз так, будем заканчивать.

Я собрал бумаги.

- Сколько еще мне сидеть? - с трудом сдерживая, истерику, спросила
Вершикова. - Сколько, я вас спрашиваю?

- Не знаю, наказание определяет суд. А статья предусматривает до де-
сяти лет.

Лицо обвиняемой окаменело. Только подергивался глаз и дрожали губы.

- Ха-ха-ха! - пронзительно засмеялась она. - Десять лет! Ха-ха-ха!

Смех перешел в визг, запрокинув голову, она раскачивалась на крепко
прибитом стуле, и вдруг, резко наклонившись, ударилась о крышку стола.
Хорошо, что папка с делом лежала у самого края и смягчила удар, а под
второй я подставил руку и, удерживая Вершикову за плечи, локтем нажал
кнопку.

МАРОЧНИКОВА

Она пришла без вызова, во всяком случае, я ей повторной повестки не
направлял. Подождала, пока вышел посетитель, заглянула, приоткрыв дверь.

- Можно?

Голос был тихий и неуверенный. Так же неуверенно села на краешек сту-
ла, глянула куда-то в сторону.

- Я тут ни при чем.

- О чем речь? - не сразу понял я.

- Прокурор вызвал, допрашивал про ресторан и вообще... Вы можете по-
думать на меня.

- А надо на Золотова? Он учил вас, что сказать в этом случае?

После долгой паузы Марочникова кивнула.

- Почему же вы не послушались?

Она как будто сплюнула.

- Надоело... Поплясала на задних лапках, хватит! - Она нервно хруст-
нула пальцами. - Он мне всю жизнь испортил! Вначале нарисовал картины
всякие: синее море, белый теплоход, да морочил голову - анкеты приносил
заполнять, автобиографию заставлял переписывать... И все толок: у дедуш-
ки, знаешь, какие связи были! А я, говорит, как близкий родственник ад-
мирала могу к любому начальнику войти! Здесь не получится - в минис-
терство поеду!

Марочникова усмехнулась.

- И ведь верила. Знала, какой он брехун, но верила!

Мне давно хотелось задать вопрос не для протокола, а для души, и я