Чтение 31–й страницы книги ~Дорога скорби~

-- Что ты знаешь об Оуэне Клиффе Йоркшире?

-- Все сволочи. Кто это?

-- Весьма похоже, что приятель лорда Тилпита.

-- Сид, я делаю свое дело. Изнасилования, убийства, задушенные во сне
старухи. Я не кусаю руку, которая выписывает мне чеки.

Он разочарованно стукнул по автомату.

-- Чертова штука ненавидит меня.

-- У нее нет души, -- сказал я. Пластиковыми пальцами я пропихнул в
щель жетон и дернул за рычаг. Три лошади. Фонтан любви. Жизнь любит пошу-
тить.

Кевин Миллс с брюшком, усами и дурным настроением вернулся к своей
пишущей машинке, а я снова позвонил Норману и представился Джоном Полем
Джонсом.

-- Мои коллеги теперь считают, что Джон Поль Джонс -- стукач, -- ска-
зал он.

-- Отлично.

-- Что у вас на этот раз?

-- У вас остался еще тот конский корм, который я подобрал на пастбище
Бетти Брэккен, и тот, который мы взяли из "Лендровера"?

-- Да. И как вам известно, он идентичен по составу. -- Тогда не могли
бы вы выяснить, не продукция ли это "Топлайн фудс лимитед" из Фродшема в
Чешире?

После короткого молчания он осторожно сказал:

-- Это можно сделать, но неужели это необходимо?

-- Если вы дадите мне немного этого корма, я могу сделать это сам.

-- Дать не могу. Он весь взвешен и запакован.

-- Черт.

А ведь я мог спрятать несколько кусочков в карман. Что за непрости-
тельная беспечность.

-- Какая разница, откуда он? -- спросил Норман.

-- Ну... Вы говорили мне, что думаете, будто за кулисами маячат ка-
кие-то крупные фигуры? Ну так меня попросили их найти. -- Господи... Кто
вас просил?

-- Не могу сказать. Сохранение тайны клиента и все такое.

-- Это Арчи Кирк?

-- Не так далеко, насколько мне известно.

-- Ха! -- неуверенно произнес он. -- Я постараюсь. Если вы принесете
мне немного корма, произведенного "Топлайн", я посмотрю, можно ли устано-
вить его идентичность с нашими образцами. Это все, что я могу сделать.

-- Спасибо. Я привезу вам корм "Топлайн", но он, возможно, не совпа-
дет с вашим.

-- Почему?

-- Гранулы -- их состав меняется в зависимости от того, когда их про-
извели. Каждая партия должна иметь свои особенности, как говорят.

Он хорошо понимал, что я имею в виду, поскольку анализ ингредиентов
может выявить их происхождение так же надежно, как нарезы на пуле.

-- Кто навел вас на "Топлайн фудс"? -- спросил Норман.

-- Мой клиент.

-- Сволочь ваш клиент. Скажите мне, кто он. -- Я не ответил, и он тя-
жело вздохнул. -- Ну ладно. Сейчас вы мне сказать не можете. Ненавижу де-
тективов-любителей. Я дам вам кусок этой грязной тряпки из Нортгемптона.
Что вы собираетесь с ней делать и опровергли ли вы алиби Квинта?

-- Вы великолепны, -- сказал я. -- Где мы можем встретиться? Нет, я
не опроверг алиби.

-- Попробуйте еще раз.

-- Я всего лишь любитель.

-- Ага, ага. Приезжайте к пяти часам на озеро. Я заеду за лодкой,
чтобы забрать ее на зиму. О'кей?

-- Я приеду.

-- Увидимся.

Я позвонил в больницу в Кентербери. Дежурная медсестра сказала мне,
что Рэчел "спокойно отдыхает".

-- Что это значит?

-- Ей не хуже, чем вчера, мистер Холли. Когда вы сможете приехать?

-- Скоро.

-- Хорошо.

Вторую половину дня я потратил на то, чтобы сменить свой старый ана-
логовый сотовый телефон на более защищенный цифровой, который поставит в
тупик даже парней из Темз-Вэлли, не говоря уже о "Памп".

Из дому я позвонил мисс Ричардсон в Нортгемптоншир, и она заявила,
что я не должен больше звонить ей.

Джинни и Гордон Квинт -- ее близкие друзья, и совершенно немыслимо,
чтобы Эллис мог изуродовать лошадь, и с моей стороны было непристойно и от-
вратительно даже думать об этом. Джинни ей все рассказала. Джинни была
очень подавлена. То, что она покончила с собой, -- целиком моя вина.

Однако я добился кое-каких ответов на два своих вопроса.

-- Ваш ветеринар сказал, сколько, по его мнению, прошло времени после
того, как жеребцу отрубили ногу, до семи часов, когда его обнаружили?

-- Нет.

-- Не скажете ли вы мне его имя и телефон?

-- Нет.

Поскольку я годами собирал справочники местных телефонов, это было не
так уж трудно -- просмотреть нортгемптонширские "желтые страницы", найти
ветеринара мисс Ричардсон и поговорить с ним. Он будет рад помочь, сказал
он. Все, что он может с уверенностью сказать, - ни обрубок, ни нога не кро-
воточили. Мисс Ричардсон сама настояла, чтобы он избавил жеребца от страда-
ний немедленно, и, поскольку это совпадало с его собственным мнением, он
так и сделал.

Он не смог назвать полиции время нападения -- скорее раньше, чем поз-
же. Рана была чистой -- один удар. Ветеринар удивился, что годовалый жере-
бенок мог спокойно стоять достаточно долго, чтобы к ноге приложили секатор.
Да, он подтвердил, что у жеребенка были легкие подковы и что да, вокруг бы-
ли рассыпаны кусочки корма, но мисс Ричардсон часто дает лошадям корм в до-
полнение к траве. Он был рад помочь, но не помог. После этого мне пришлось
решать, как добираться до озера, поскольку такое обычное дело, как управле-
ние машиной, сделалось трудной задачей. У моего "Мерседеса" была такая сис-
тема, что я мог управиться одной рукой. Для пробы я согнул правую руку и
сжал кулак. Больно. С раздражением я принял ибупрофен и поехал на озеро,
желая, чтобы рядом был Чико.

Норман поднимал свою лодку в трейлер у самого края воды. Он заметил
мое медленное приближение и замер.

-- Что болит? -- спросил он.

-- Самолюбие.

Он засмеялся.

-- Помогите мне с лодкой, а? Толкните, когда я подниму ее.

Я посмотрел, что нужно делать, и сказал, что не смогу.

-- Да просто подтолкните одной рукой.

Я без эмоций рассказал ему, что Гордон Квинт целился мне в голову, но
ущерб нанес хоть и меньший, но вызывающий затруднения.

-- Говорю вам на случай, если он попробует сделать это еще раз и бу-
дет удачливей. Он слегка повредился рассудком из-за Джинни.

Норман, как и следовало ожидать, посоветовал подать официальную жало-
бу.

-- Нет, -- сказал я.

Он пожал плечами и пошел звать приятеля, чтобы тот помог ему с лод-
кой, а потом занялся ее размещением.

-- Когда у вас впервые возникло чувство, что за сценой появились ка-
кие-то влиятельные фигуры? -- спросил я.

-- Впервые? -- Он задумался, не прекращая работы. -- Несколько меся-
цев назад. Я обсуждал это с Арчи. Я предполагал, что занимаюсь обыкновенным
делом, даже хотя слава Эллиса Квинта и привлекла к нему прессу, однако
старший офицер склонял меня бросить его. Когда я показал ему, насколько
веские там свидетельства, он сообщил, что главный констебль не будет счас-
тлив и причина этому всегда одна и та же- политическое давление сверху.

-- Какого рода эта политика?

Норман пожал плечами.

-- Не то чтобы в этом были замешаны политические партии. Лобби.
Где-то заключается сделка, а в результате -- "спустите на тормозах дело
Квинта, и вам будет то-то и то-то!"

-- Но не прямо наличными?

-- Сид!

-- Ладно, извините.

-- Очень на это надеюсь. -- Он в два слоя завернул снятый мотор. -- Я
не прошу наличные за кусок тряпки из Нортгемптоншира.

-- Я преклоняюсь перед вами.

Он усмехнулся.

-- Это событие.

Он залез в свою лодку и стал укреплять разные штуки, чтобы дорожная
тряска не повредила их.

-- Никто не поддался давлению полностью, -- сказал он. -- Дело против
Эллиса Квинта не бросили. Правда, оно в плачевном состоянии. Вы сами были
безжалостно дискредитированы до такой степени, что стали почти помехой об-
винению, и, хотя это крайне нечестно, это факт.

-- Угу.

В сущности, подумал я, Дэвис Татум уполномочил меня найти, кто же за-
теял кампанию против меня. Я не в первый раз сталкивался с действиями, нап-
равленными на то, чтобы заставить меня бросить дело, но впервые мне плати-
ли, чтобы я спасал себя. В данных обстоятельствах спасти себя означало на-
нести поражение Эллису Квинту -- так что в первую очередь мне платили имен-
но за это. А за что же еще?