мне это не нужно, это -- их инициатива. Они меня заставили вас заставлять!
людях?
уголовщина... То есть я хочу сказать, все не так просто... Они этих женщин
не заставляли, у них брали подписки о добровольности, понимаете? Им даже
платили. Я сам видел. Олег Федорович, не убивайте меня, пожалуйста. Я вам
никакого зла не хотел.
где хранилище.
Катков поставляет пациентов. Мое дело -- только научное руководство опытами.
Честное слово. Меня не за что убивать! Ну, какой вам от меня вред?
Отпустите, пожалуйста!
придется подождать.
выдавить еще кое-какие существенные подробности. Но времени у меня не было,
пятки уже жгло. Да и сил возиться с ним, если честно, не осталось. Тащить
его с собой?
доброе. Но о том подумайте, что отныне друзья ваши будут искать крайнего.
Будут! И вы на эту роль -- первый кандидат.
только для работы. Но если они деньги огребут и после моего бегства -- на
кой им эта работа?
фанатизм в двадцати восьми случаях из сорока! Семьдесят процентов,
представляете? Этого еще никогда и никому не удавалось. В тех бумагах,
которые вы взяли, есть подробные описания. Вы сами убедитесь: это настоящий
эликсир единства нации и подлинного, без экивоков, патриотизма и энтузиазма.
А в личном плане? Почти моментальное отвыкание от табака и любых наркотиков.
Вы представляете? Мы добились, что происходит моментальное запоминание
учебного материала любой сложности. Вы только представьте себе: одна
таблетка -- и вы за год отлично усваиваете весь университетский курс. Но это
же только начало!
восемь удач. У вас возможно некритическое отношение к объекту, приступы
агрессивности к потенциальным соперникам. Но это временный эффект. Кстати,
-- он неожиданно хихикнул, -- я на той вашей даме попробовал слабый раствор
одного совершенно нового препарата. Так что, возможно, у нее к вам привязка
будет еще больше, чем у вас к ней. Забавно, что у нее при этом явная
предрасположенность к полигамии. Так что возможны очень и очень
парадоксальные отдаленные результаты...
престарелым ребенком сделаешь? Он просто не понимает, что делает.
избежание утечки...
черствости, но я не стал его больше уговаривать. Он к своему подвалу как
каторжник к тачке прикован. Все-таки скопидомы, сколько бы пользы они ни
приносили, всегда сумасшедшие.
помочился себе в ладоши, обмыл лицо и, не дожидаясь, пока моча, с нежным
пощипыванием дезинфицирующая ссадины, высохнет, залез в машину. Сквозь
ветровое стекло выжидательно посмотрел на Полянкина. Тот покачал головой --
отказывался со мной ехать. И, слегка приподняв руку, то ли попрощался, то ли
пожелал удачи. Заложникам свойственно чувство сродненности с теми, кто их
захватил и с кем они вместе рискуют. А то, что рискуют они из-за них же, при
этом почему-то забывается. Помните, как в Буденновске бабы, выходя из
роддома, отзывались о чеченах? Чуть ли не с благодарностью. А мы для них
были почти врагами. Мало того, что для начала их не уберегли, так потом еще,
стреляя в бандитов, стреляли и по этим теткам. То есть с их точки восприятия
мы стреляли именно по ним. Такая война. Может, и не Великая, но тоже --
Отечественная. Мэйд ин Раша, короче.
жизни.
ближайших стен-башен эпохи излета застоя, свернул в подходящий, заставленный
машинами двор и выбрал "жигу ль", похожий цветом на Девкин и подходяще
расположенный. Встал вплотную, радиатор к радиатору. Открыл проволочкой
багажник, отыскал в нем ключ 10 на 14 и пассатижи. Почти не таясь --
спокойная суета человека, который не озирается по сторонам, внимания не
привлекает, -- поменял номера. И поехал дальше. Мечтал я о том, как доберусь
до койки и буду спать, а потом лечиться-отлеживаться и обдумывать
случившееся не меньше трех суток.
в Затопино к Пастухову. Вроде бы и не было прямых причин для этих
предосторожностей, а все же так спокойнее. Последнее время вокруг УПСМ все
явственнее намечался тот чиновничий вакуум, который в бюрократических
системах лучше и раньше всего прочего сигнализирует о монаршей немилости.
Чиновники гипертрофированных госаппаратов вследствие естественного отбора --
иные в такой системе не выживают -- по легкому дуновению, по взмаху
начальственных ресниц чувствуют приближение грозы. И умеют угадывать, в кого
ударит молния.
Голубков ощущал, что не только над УПСМ как службой, но и над ним самим
сгущаются тучи. Это было тем более странно, что дела шли на удивление
хорошо, а результаты говорили сами за себя. Только нейтрализация опаснейших
террористов, готовивших захват Северной АЭС, и пресечение утечки
сверхсекретных технологий к афганским талибам более чем оправдывали
существование УПСМ. Впрочем, можно допустить, что это-то и таило опасность.
Российская госмашина уже давно, с войны, не работала на результат. Высшие
эшелоны власти совершенно не зависели от плодов своих усилий. Школьные
учителя могли загибаться в нищете, медики могли голодать в знак протеста, но
в зимних садах президента мило пели птички, а иностранные рабочие тщательно
покрывали позолотой Кремль. Народ при этом услужливо голосовал за тех, кому
на него было плевать.
что выборы стоят больших денег и нельзя их срывать, строка "против всех" в
бюллетенях популярностью не пользовалась. А согласившись выбирать из всех
зол наименьшее, как ни крути, выбираешь все-таки именно зло...
обязанности, сколько ревностно следили за тем, чтобы никто не покушался на
их место в окружении Самого. И в этой системе любой человек, любая
структура, которая привлекала к себе внимание четкостью работы, вызывала у
других страх за свои места. Голубков это знал. Его с детства смущала
концовка сказки Андерсена о голом короле. Все там вроде бы просто и понятно,
кроме одного маленького нюанса. Буквально маленького. Совершенно не сказано
о дальнейшей судьбе того мальца, который объявил, что король гол. И сейчас
Голубков, думая о сгущающихся неприятностях, полагал, что дело все в том,
что УПСМ, в котором он отвечал за оперработу, выставило кого-то в голом
виде, вот только никак не мог высчитать, когда и кого именно. Вернее, кто
обиделся сильнее других? Успехи УПСМ высветили огрехи массы других служб и
ведомств. Какое из ведомств решило отомстить, определить было непросто.
уже в сборе. Сидели у Пастуха за столом, и сероглазый хозяин дома устало
объяснял темно-русому Артисту, ехидно поблескивающему своими еврейскими
глазами, что если он закроет ставшую по зиме убыточной столярку, то
затопинским мужикам просто нечем будет заработать себе на жизнь.
который после всех своих театральных мытарств лучше всего научился играть
одну роль -- роль Артиста. Причем не того, который в театре, а того, который
артист спецназа. -- Они просто потихоньку ковыряются, ожидая твоей подачки,
и таким образом растаскивают то, что ты получил за спецоперации. Рискуя,
между прочим, жизнью. И не только своей.
Хохлов, такой могучий и плечистый, что только страсть к белым костюмам
помогала ему не выглядеть слишком громоздким. Страсть эту он принес из
морской пехоты, благодаря службе в которой и заслужил прозвище Боцман.
отличные. Пить вон у Сережи все бросили. -- А то, что не привыкли еще сами
крутиться, предпочитают ждать, когда добрый дядя чего-нибудь подкинет, так
это оттого, что они еще советские люди. Им время нужно, чтобы отвыкнуть...