перегородил туннель, стволы плевались пламенем, рубка наполнилась звоном,
сигнализирующем о попаданиях. Деваться мне было некуда, я утопил в пол
педаль акселератора и лупил ракетами. Под полом рубки истерически выли
элеваторы перезарядки, у меня погасла левая секция обзорного экрана. Но
три ракетные кассеты сделали свое дело - подлетев почти до потолка, наш
танк миновал обломки щита, трупы и расплавленный унитарный бокс, почему-то
не взорвавшийся от попаданий.
каменистой пустыне на запад.
надел наушники.
находится...
по аккуратной пластиковой лестнице к верхнему ремонтному шлюзу. Там был
свой лифт, ведущий через броню наверх.
подняла меня на уровень внешней обшивки, и в глаза мне ударило
ослепительное зимнее солнце.
брони. Корабль стоял на огромной скале, вклинившейся в бушующее море.
Передо мной было серо-голубое море, позади, там, где огромные кили фрегата
косо резали небо, раскинулась снежная пустыня.
холодный ветер с моря трепал мои локоны. Ветер пах морозом, пах йодом,
солью и пылью далеких звезд. Тин не увидит их. Она лежит в гробу в моей
каюте, и у нее аккуратно, словно лезвием, срезан верх черепа. Ее принес
Ремер через день после той, последней, адской ночи. Они летели в Фариер, а
переводчика не было. И я отпустил ее... Ремер принес ее завернутой в
имперский флаг. На нем не было ни фуражки, ни оружия, он нес ее, как несут
имперского воина. Он молча, до пола поклонился мне и ушел.
Люблю тебя, слышишь?.." - "Ты - это все, что у меня есть..." - шептал он
голосом Рене.
Ветер Рогнара, ведь не ты дал мне тех, кто любил меня. Зачем же ты забрал
их?..
ждут меня среди пылинок далеких звезд, и звезды будут разговаривать со
мной их голосами...
моря, частички Рогнара. Под моими ногами была гладкая сталь. Имперская
сталь, покорившая звезды.