Чтение 31–й страницы книги ~Снежные волки~

Рюби устало, с выражением какой-то безнадежности смотрела на их
перепалку.

- Идемте, - недовольно сказала она. - Мы должны переправиться до
наступления темноты. Выяснять, кому править Тъерквингом, будете на том
берегу.

Чани зло фыркнул.

Дорога тянулась по каменистым плато, то и дело перерезаемым узкими
глубокими каньонами, перебираться через которые было крайне трудно. Часто
приходилось обходить ущелья стороной, что отнимало много времени и сил. Но
трое путников упрямо двигались на восток. И с каждым днем Ториль делалась
все мрачнее, словно таяли какие-то ее тайные надежды.

По утрам они торопливо пили горячий чай, подкреплялись каменным
хлебом из неистощимых запасов Рюби и как можно скорее снимались с места
ночевки, словно старались подальше отойти от места гибели Хани. Хотя кому
удалось убежать от воспоминаний? Или, может, каждый из троих пытался
бежать от собственных мыслей?

Грохот ледяной реки постепенно сошел на нет. Все чаще попадались
развалины некогда горделивых замков. Но сейчас от них остались только
жалкие руины, беспорядочные груды почерневших, закопченных камней,
перевитые колючими кустами шиповника - единственного свидетеля былой
славы.

Теперь Чани внимательно присматривался к развалинам, так как хотел
понять, какими возможностями обладает враг, сражаться с которым они
собирались. Камни покрывал толстый слой сажи и копоти, словно здесь
бушевал огненный шторм, разрушивший крепости. Он расплавил железные засовы
и решетки, которые застыли неровными черными кляксами на раскрошившемся от
жара граните. Глядя на эти свидетельства чудовищной мощи противника, Чани
недовольно хмурился и с сомнением нащупывал рукоять меча, казавшегося ему
теперь уже не таким могущественным.

А потом начала портиться погода. По небу под неизменным серым пологом
побежали иссиня-черные тучи, навстречу путникам задул сильный восточный
ветер, в воздухе закружились хлопья мокрого снега.

- Будем ждать гостей, - спокойно сказала Рюби, когда они начали
готовиться к ночлегу.

- Каких таких гостей? - подозрительно спросил Чани.

- Этой ночью разразится сильная пурга. И я думаю, что снежные волки
не заставят себя долго ждать.

- Если они явятся - мы их достойно встретим, - с холодной
уверенностью ответил Чани. - Мы с ними уже дрались и нашли на них укорот!

- На мою помощь не рассчитывайте, - вскинулась Ториль. - Золотой
Факел не вспыхнет. Да и нет его у меня!

- Не поможешь, даже если тебе самой будет угрожать опасность? -
равнодушно осведомился Чани.

- Нет.

- А если тебе прикажут?

Принцесса заколебалась и ответила уклончиво:

- Там посмотрим.

Но Рюби решительно сказала:

- Огонь, рожденный в кузнях Железного Замка, нам не нужен.

- Вот и отлично, - мрачно закончила спор Ториль.

Ночь наступила как-то неожиданно. Еще минуту назад западный небосклон
светился тускло-желтым светом вечерней зари, из последних сил
пробивавшейся сквозь тучи, и вдруг на путников обрушилась беспросветная
темнота. Такой они раньше не видели, все-таки какое-то свечение лилось с
неба. А теперь двойной полог туч совершенно поглощал слабый свет звезд и
луны. Заглушая все остальные звуки, сильнее завыл ветер. Слабенький костер
- горстка полугнилых прутьев - не рассеивал тьму, а скорее наоборот,
сгущал ее еще сильнее. Чани подумал, что от такого костра вреда больше,
чем пользы. Он не светит и не греет, зато указывает врагу их место.

Но постепенно в плаксивом посвисте вьюги начали появляться и другие
голоса. Негромкий, протяжный, невыразимо тоскливый вой прокатился по
холмам. Он наполнил собою воздух и звучал, казалось, отовсюду. Начавшись с
невнятного стона, он взмывал до пронзительного, режущего ухо звука,
постепенно переходя в злобный рев, и заканчивался невнятным, щемящим
сердце стенанием. Чани ощутил, как у него немеют руки и останавливается
дыхание.

- Вот они, - со злобным торжеством прошептала Ториль, сидевшая,
нахохлившись, у костерка. - Попробуйте одолеть слуг тьмы!

Снова зазвучал переливчатый вой. К первому волку присоединился
второй, затем третий... Целая стая изливала тоску черному небу. Чани
дрожал, как в лихорадке. Крупные капли холодного пота выступили на лбу,
ему хотелось упасть на землю, обхватить голову руками, зажать уши и
закричать от нестерпимого ужаса. Он с такой силой прикусил губу, что
теплая солоноватая струйка крови пробежала по подбородку. Это немного
отрезвило.

Рюби равнодушно, точно ничто не могло ее взволновать, ждала. Она явно
на что-то надеялась. А волки приближались. Их вой становился все громче, в
нем появились торжествующие оттенки, уверенность, что добыча не скроется,
предвкушение кровавого пира. Чани с отчаянием ощутил, что не может
пошевелить рукой. Он стал совершенно беспомощен.

Изломанное дрожащими красными отсветами лицо Ториль светилось хищной
радостью.

- Каковы вам злые песни мрака и ненависти? - мстительно спросила она.
- Никому из смертных еще не удавалось противостоять им!

Вместо ответа Рюби грустно улыбнулась, и принцесса отпрянула, как
ужаленная. Рюби подняла правую руку, феерический красный свет залил холмы.
Он был ровный и мощный, словно в небе под тучами вспыхнуло необычное
красное солнце. В этом свете внезапно появились многочисленные быстрые
силуэты, отбрасывающие на свежий снег фантастические багровые тени.
Испуганные внезапно загоревшимся светом, они замерли в нерешительности,
настороженно принюхиваясь и прислушиваясь.

Чани вдруг ощутил, что невидимые оковы спали с него. Он медленно
поднялся и повел плечами, стряхивая остатки оцепенения, гневно посмотрел
на поскучневшую принцессу и шагнул навстречу волкам. Он ощутил
разгорающееся бешенство, заволакивающее мозг черной пеленой, заставляющее
не думать, а драться. Сейчас он хотел одного - рубить, крушить, убивать...

Встревоженный его движением, самый крупный из волков задрал морду
вверх и коротко провыл какой-то приказ. Колючими синевато-белыми лучами
брызнула Ледяная Звезда, укрепленная у него на ошейнике. Волки медленно
поднялись и начали постепенно окружать Чани.

Однако он уже ничего не видел и не слышал. Семь камней на рукояти
меча загорелись всеми цветами радуги. Чани сам зарычал, точно зверь, и
выхватил меч, полоснувший по волкам синим лучом.

- Корона и слава! - исступленно выкрикнул он, вспомнив надпись на
каменном постаменте статуи древнего короля. Тогда он не смог прочитать
древние иероглифы, а сейчас слова сами загорелись огненными буквами у него
в мозгу.

Волки снова замерли, и Чани, высоко подняв искрящийся меч, двинулся
прямо на вожака. Тот поджал хвост и глухо заворчал, не решаясь броситься
на человека. Но четверо волков, двое справа и двое слева, начали заходить
со спины Чани, отрезая его от костра.

- Остановись! - крикнула Рюби, но Чани не слышал ее и продолжал, как
лунатик, шагать вперед.

- Корона и слава! - срывая голос, снова крикнул он, стремительно
бросаясь на вожака стаи. Тот шарахнулся в сторону, не приняв вызова, но
когда Чани повернулся, чтобы вернуться к костру, перед ним выросли пять
зловещих силуэтов. На сей раз волки явно не собирались отступать.

Однако Чани не дрогнул.

- Прочь с дороги, шелудивые твари, - повелительно сказал он. - Не
становитесь на пути великих!

Волки, прижав уши, тихо и угрожающе зарычали, но в их голосах не было
прежней уверенности. Они дрогнули. Ровная шеренга смешалась, сбилась в
кучу, волки не решились ни напасть, ни сбежать. Видимо, что-то произошло
за спиной у Чани. Это могла быть только новая опасность, и он круто
повернулся. Из красноватой темноты выдвинулась огромная неясная фигура.
Сначала ему показалось, что на него наползает чудовищная глыба красного
гранита, лишь потом Чани различил, что это медведь. Совершенно
невообразимых размеров. Даже в кошмарном сне не мог привидеться такой
исполин. Он шел, неуклюже загребая лапами, и земля, казалось, прогибалась
и стонала под ним. Чудовищная лобастая башка медведя была низко опущена,
тускло поблескивали красные угольки глаз, в полуоткрытой пасти виднелись
клыки длиной почти в локоть. Чани подумалось, что если медведь встанет на
задние лапы, то окажется под стать Великану Каменные Глаза.

Волки тоскливо завыли. Явился настоящий хозяин этих мест. Но Чани,
находясь во власти той же хмельной отваги, был готов броситься и на него.
Он поступил бы так, но ясно ощутил волну добродушия и спокойствия,
испускаемую могучим зверем. Медведь совсем не собирался нападать на него.
Зато когда гигант увидел волков, словно эхо отдаленного грома прокатилось
по холмам. Медведь остановился и зарычал. Потом поднял голову и во всю
ширину распахнул свою ужасную пасть.

Для волков это было уже слишком. Они и так выглядели, как нашкодившие
щенки, рядом с медведем. Кто-то из них не выдержал и бросился наутек. Еще
минута - и вся стая стремительным галопом мчалась прочь. Вожак на прощание
провыл что-то, но прозвучало это смешно и глупо. Сам перепуганный до
смерти, он еще пытался грозить.

Медведь после бегства волков, похоже, снова потерял всякий интерес к
происходящему. Сонно-равнодушно он посмотрел на костер, засопел
добродушно, помотал головой, зевнул и невежливо повернулся задом. Потом