Чтение 31–й страницы книги ~Несущий Свет~

На этом пути чаще всего приходится идти в одиночку...

- Согласен. Когда прикажете приступать?

Старик покачал головой:

- Подумайте. На этом пути вам тоже придется идти до конца. И тут уже
не поможет никто.

Теперь усмехнулся Арцеулов. Уж этим его не испугать!

- Вы, Ростислав, не боитесь смерти. Вернее, вам кажется, что не
боитесь. Но, может быть, пожертвовать придется большим - готовы ли вы?

В этих словах Ростислав почуял что-то жуткое, надчеловеческое. Что же
еще от него потребуют? Арцеулов верил в бессмертие души. Неужели и это?
Нет, они не имеют права!..

И тут откуда-то из глубины памяти всплыли слова о тех, кто не
побоится погубить душу. Тот, Кто приходил на землю, не зря упомянул об
этом...

- Я согласен, - повторил он.

- Остается поговорить о награде. За все полагается воздаяние - и за
дурное, и за доброе...

- Этому как-то не обучен, - усмешка вышла горькой. - Не привык
торговаться... А что, господин Косухин уже запросил свое?

- Да... - ответ прозвучал ровно и холодно.

Ростиславу стало любопытно. Интересно, на чем сторговались с
краснопузым? За мешок с воблой? За вагон червонцев для большевистского
казначейства? Или... за "Мономах", начиненный тротилом?

Старик прав: все имеет свою цену. Иначе они, белые, были бы просто
клубом самоубийц. Их цена высока - спасение России. За это он тоже готов
заплатить - всем...

И тут вспомнилось услышанное от монахов в оранжевых балахонах. Огонь
Арджуны! Оружие победы, спрятанное в подземельях Шекар-Гомпа! Он сделает
все - и получит то, что уничтожило воинство кауравов. И тогда он сожжет
Большевизию. Дотла! Не останется даже бродячих собак, чтобы выть на
развалинах Смольного...

Ростислав ничего не успел сказать. Его взгляд встретился с глазами
старика. Говорить ничего не требовалось - старик понимал, и Арцеулову
стало страшно. Большевики превратили Россию в развалины. Он готов сжечь
то, что еще уцелело...

- Я... - короткое слово выговорилось с трудом. - Мне ничего не надо.
Я лишь хочу все узнать. Пусть перед смертью, за миг - но узнать.

- Все? - в голосе старика было удивление.

- Пусть не все... Но я хочу понять...

- Хорошо. Вы поймете, Ростислав...

- Жду распоряжений... - самое трудное позади, оставалось привычное -
ждать приказа.

- Разве они нужны вам?

- Понимаете, я офицер, - говорить со штатским о таких вещах было
непросто. - Привык получать приказы и выполнять их.

- Есть еще третья обязанность - думать, - по бледным губам скользнула
улыбка. - Хорошо, пусть будет так... Слушайте...

Старик заговорил медленно, немного нараспев, словно не отдавал
приказ, а читал древнее заклинание:

- Рука вождя укажет путь, рассказ друга - место... Старый дом,
хранящий мудрость... Полнолуние... в полночь тень передаст тайну. Одному
не унести, половину спасет спасший тебя. Зови его ночью - он придет...
Вокруг смерть... подарок выручит и защитит... Воспользуйся тайной или
храни ее для того, кто сделает это вместо тебя...

Память у Арцеулова была отменной. Правда, он привык получать приказы
иного рода, но выслушал странные слова с невозмутимым видом и без запинки
повторил их, пока еще не вдумываясь в смысл.

- У вас еще будет время обдумать, - кивнул старик. - Сейчас ночь,
оставайтесь здесь, утром опасность отступит. Мы не увидимся больше,
Ростислав, - ни в мире этом, ни в мире ином. Прощайте...

Последние слова прозвучали еле слышно. Темнота уже затопила мертвый
город, и, когда Арцеулов щелкнул зажигалкой, неровный свет подтвердил то,
о чем он уже догадался: в заброшенной часовне он остался один...

Ростислав медленно перекрестился. Странное чувство покоя охватило
его, словно главное уже сделано, и остались лишь пустяки, не стоящие
трудов.

Он вышел наружу и, сев на быстро холодеющем пороге, закурил,
поглядывая на залитый светом восходящей луны лес, окружавший гору. Луна
была почти полной. Ростислав прикинул, что до полнолуния осталось дня три,
максимум - четыре...

Это было первое надежное звено. Остальное еще предстояло осмыслить.
Собственно, приказ казался немногим сложнее тех, которые приходилось
читать перед атакой. "Рука вождя" - Барон скоро отправит его туда, где он
встретится с каким-то хорошим знакомым. Там следует спросить про
загадочный дом - то ли музей, то ли библиотеку. Все прочее было непонятно:
тень, тайна, которую, вдобавок, следует поделить пополам. Правда, с
подарком он разобрался сразу и порадовался, что рог Джор-баши всегда под
рукой...

...И еще одно он понял сразу. Тем, кто поможет, должен стать не кто
иной, как краснопузый пролетарий Степа. Приказы следовало выполнять, а
значит, требовалось невозможное - каким-то образом связаться с командиром
256-го большевистского полка. В голове забродили совершенно нелепые мысли
о неведомых курьерах, которых следовало переправить через линию фронта, и
Арцеулов понял: на сегодня хватит. Уже засыпая, он пожалел, что не спросил
про своего крылатого проводника. Впрочем, он вдруг понял, что ответом на
его вопрос была бы все та же молчаливая улыбка...

...Утром его разбудили выстрелы. Выглянув из сумерек мертвого города,
Арцеулов заметил выезжавших из леса кавалеристов с шашками наголо. Он
присмотрелся и узнал солдат полковника Выграну...

Врангеля он встретил на перроне севастопольского вокзала.
Главнокомандующий был неожиданно мрачен и никак не отреагировал на просьбу
Арцеулова отправить его на фронт. Но, уже прощаясь, Барон вдруг попросил
Ростислава задержаться, предложив отправиться в I-й корпус к генералу
Кутепову. Под Токмаком красные бешено огрызались, то и дело переходя в
контрнаступление, и командующий желал получить сведения из первых рук.

Ростислав воспринял приказ совершенно спокойно. Здесь, в привычной
тишине штабного кабинета, странные слова, услышанные в Тэпе-Кале, казались
просто сном. Врангель отправлял его к Кутепову, следуя неожиданному
порыву. У Слащева в Крымском корпусе или у генерала Писарева - везде было
трудно, его командировка в Токмак - чистая случайность. Где уж тут "рука
вождя"!

На всякий случай Арцеулов зашел в оперативный отдел и взял свежую
сводку. За последний день красные дважды переходили в наступление.
Разведка отмечала подход свежих сил, в том числе появление на левом фланге
корпуса 256-го красного полка, переброшенного из-под Александровска...

В висках застучала кровь, но Ростислав заставил себя успокоиться. Нет
ничего удивительного и в этом - на войне бывали совпадения и покруче. На
всякий случай это следовало запомнить. Левый фланг... Он взглянул на
карту. Части корпуса зацепились за Малую Белозерку. В Большой Белозерке
уже красные. Значит, Степа где-то там...

...Кутепов его не узнал. Это не удивило: Ростислава с трудом узнавали
даже те, кто ходил в более близких приятелях. Впрочем, генералу было не до
свалившегося на голову офицера из штаба. Арцеулов и сам не желал мешать
командиру корпуса, а посему сразу же попросил направить его туда, где бы
он не смог помешать, а, напротив, принес какую-нибудь пользу. В глазах
генерала мелькнуло что-то, похожее на благодарность, он взглянул на карту
и уже совсем иным тоном предложил Ростиславу посетить части, прикрывавшие
Малую Белозерку. Красные явно готовили удар, и лишняя пара глаз была бы к
месту...

Это было третьим совпадением, но Арцеулов понял, что совпадение тут
не при чем. Те, кто рассчитывал на него, каким-то невероятным образом
знали все заранее. И теперь от него зависело, чтобы не сплоховать. Он
проверил по календарю - до полнолуния оставалось два дня...

...Ростислав не стал брать в штабе корпуса авто и предпочел коня - на
этот раз белого в яблоках со смирным, несколько флегматичным нравом. В
Сибири почти не приходилось ездить верхом, зато в Таврии юнкерская выучка
пригодилась. Арцеулов примкнул к резервному эскадрону, спешившему на левый
фланг, и к вечеру уже въезжал в большое, разбросанное среди выжженной
солнцем степи село...

...Штаб боевого участка был тут же, в простой мазанке неподалеку от
церкви. Ростислав входил туда с тайной надеждой сразу же увидеть кого-то
из старых друзей, ведь пока все предсказанное сбывалось.

Но знакомых лиц он не увидел. Ни командовавший участком пожилой
полковник, ни его офицеры никогда прежде не встречались Арцеулову. Его
приезд, как и следовало ожидать, никого не обрадовал. Полковник, только
что назначенный сюда, пытался разместить свои немногочисленные силы для
прикрытия огромного фронта, проходившего но голой степи. К тому же, в
ближнем тылу шевелились махновцы, а Упыря, как звали "батьку" в Таврии,
боялись даже больше, чем красных.

Арцеулов чувствовал себя явно не на месте. Полковник отдавал приказы,
то и дело поглядывая на гостя из штаба. Ощущение было не из приятных:
Ростислав только мешал. Впрочем, он пересилил себя и досидел до конца
совещания, решив, что по долгу службы обязан знать обстановку.

Вмешиваться он, естественно, не стал и лишь попросил разрешения
посетить передовые позиции. Полковник, обрадовавшись, что на некоторое
время избавится от непрошенного гостя, посетовал на невозможность лично
сопровождать гостя и послал за каким-то штабс-капитаном, дабы тот проводил
Арцеулова на позиции. Фамилия офицера внезапно показалась знакомой, но