на обычный, но имел всего два вагона. Двери бесшумно раскрылись,
сопровождающий кивнул, и Виктория Николаевна поспешила войти. Она
оглянулась, пытаясь найти привычные сиденья, но внутри вагона все выглядело
необычно:
Ника присела, двери негромко хлопнули, поезд тронулся. Сопровождающий вновь
улыбнулся и, не говоря ни слова, указал на лежавшие на столике свежие
газеты. И вновь Виктория Николаевна поразилась: часть газет оказались
иностранными - на немецком, английском и даже китайском языках. Интересно,
для кого предназначался этот поезд? В большевистской Столице отнюдь не
поощрялось чтение "Таймс" или "Фолькишер беобахтер". Ника взяла свежий
номер "Фигаро" и стала с интересом просматривать заголовки. За этим
занятием прошло несколько минут, и тут она сообразила, что поезд идет без
остановок. Может, на этой линии нет промежуточных станций? Она подождала
пару минут и заметила промелькнувшие за окнами огни платформы. Нет, станции
были, но поезд не собирался останавливаться. Похоже, секретное метро ходило
по заказу.
Париже, когда поезд слегка качнуло и вагон остановился. Виктория Николаевна
встала, с сожалением положив "Фигаро" обратно на столик. Сопровождающий,
ничего не сказав, поднял газету и, чуть поклонившись, вручил ее Нике.
Отказаться она не решилась.
крепкими парнями в "лазоревой" форме на перроне. Эскалатор стоял, но как
только Виктория Николаевна и вежливый молодой человек приблизились, черная
лента бесшумно заскользила вверх. Ника быстро оглянулась, надеясь заметить
название станции, но так и не сумела. Либо она смотрела не в ту сторону,
либо эта станция, в отличие от "Исторического музея", была безымянной.
обязательной охраной; на этот раз наверху сторожили не двое, а целых
пятеро. Тут уж пришлось показывать документы. Нике - захваченный из дому
паспорт, а молодому человеку - маленькую темно-красную книжечку. Их
пропустили без звука, сделав какую-то отметку в списке, имевшемся у
старшего. Теперь надо было идти вперед - в подземный тоннель, освещенный
большими, горевшими синеватым светом фонарями. Конец тоннеля терялся где-то
вдали, но долго идти не пришлось. Метров через пятьдесят молодой человек
кивнул в сторону небольшой запертой дверцы в стене. Ника послушно подошла
ближе, сопровождающий вынул ключ и открыл замок. За дверью оказался лифт.
Викторию Николаевну удивило количество кнопок: их было не менее трех
десятков, но молодой человек, чуть подумав, нажал не одну, а сразу четыре.
Очевидно, каждому этажу соответствовал определенный шифр.
двери не давали выглянуть, к тому же кабина двигалась быстро, но очень
мягко. В конце концов Ника решила, что они все-таки направляются вверх.
Если это так, то за эти недолгие минуты они должны были подняться примерно
до уровня десятого этажа. Подобных зданий в Столице почти что и не было, но
Виктория Николаевна тут же сообразила; тоннель, откуда они начали путь, мог
находиться глубоко под землей.
освещенный небольшими тусклыми лампочками коридор. По бокам - двери, одна
за другой - высокие, обитые черной кожей. Все они казались запертыми, во
всяком случае из них никто и не вышел, пока Ника шла по коридору. Все
вокруг выглядело пустым, словно хозяева куда-то ушли. Что это могло быть?
От мужа Ника слыхала, что под Столицей построен целый город, где находятся
запасные центры управления на случай войны, бомбоубежища, склады и даже
тайник для нетленных останков Ленина. Может, она попала в один из таких
центров, пока еще пустующих? Коридор казался бесконечным, но вот наконец
они подошли к одной из дверей, как две капли воды похожей на все остальные.
Ни таблички, ни номера не было, но молодой человек не сомневался ни минуты,
даже не стал стучать, просто толкнул дверь рукой и вежливо уступил дорогу.
сопровождавшее ее всю поездку, внезапно сменилось страхом. Куда ее
привезли? Кто ее там ждет? Это не Главная Крепость, не Лубянка и, очевидно,
не наркомат госбезопасности. Кому же она понадобилась? И сможет ли она
вернуться домой, если не сейчас, то вообще когда-нибудь?
человека стала совершенно обворожительной. Он повторил ободряющий жест,
указав вперед. Ника вздохнула и перешагнула порог.
короткий, больше похожий на узкую комнату без окон. В конце коридора
оказалась еще одна дверь, уже не обитая кожей, а гладкая, из полированного
дуба. Сопровождающий вновь кивнул. Виктория Николаевна взялась за массивную
резную ручку и потянула дверь на себя...
пороге, услыхав, как за спиною захлопнулась тяжелая створка. Она была одна,
в темноте, вокруг - тихо, лишь откуда-то издалека доносилось легкое гудение
- возможно, там работал вентилятор.
Страх исчез, вновь проснулось любопытство. Она уже поняла: ее привели в
большой зал, без окон, похоже совершенно пустой. Странно, здешние хозяева
очень любят темноту. Что будет дальше? Происходящее отдаленно напоминало ей
игру в жмурки, почему-то подумалось, что темнота нужна вовсе не для того,
чтобы ее напугать. Тут было что-то иное, оставалось ждать - скоро все
прояснится...
стене. Ника охнула и невольно подалась вперед...
показалось вначале. Лампа горела над небольшим столиком, рядом с которым
стояло глубокое кожаное кресло. Но не это удивило - свет падал на странную
блестящую фигуру, стоявшую у стены. Она всмотрелась: скульптура, кажется,
мраморная...
изумлением, когда она поняла, кого изваял скульптор. Христос... Спаситель
изображен сидящим, на изможденном лице застыла тревожная дума, руки
бессильно лежали на коленях... Странная скульптура: художник даже не
пытался передать пропорции тела, оно выглядело необычным, словно
нечеловеческим, но все же это был Он, Спаситель в терновом венце, бессильно
присевший по пути на Голгофу. Ника заметила на лице скульптуры мраморную
слезу. Странная фантазия пришла на ум скульптору: слеза выглядела так,
словно она стекала снизу вверх. Перевернутая слеза... Что хотел сказать
этим художник?
мраморное изваяние. Подобного она еще не видела. Скульптура была необычной,
но еще удивительнее то, где она находилась. Христос в тайном большевистском
логове?
чтобы светильник расположили умело, высветив главное. Ника осторожно встала
и, не удержавшись, прикоснулась к камню. Он показался теплым, словно
хранящим тепло рук неизвестного мастера...
спокойный. Ника оглянулась: ей показалось, что неизвестный стоит рядом.
Виктория Николаевна заметила темный силуэт - кто-то высокий, широкоплечий
сидел в таком же кресле, но у противоположной стены, где не было света.
Прекрасная акустика позволяла говорить, не напрягая голоса.
Виктория Николаевна?
почему Он... здесь?
негромкий смех. - Это в другом помещении. Пусть этот зал принадлежит
Христу. Здесь хорошо думается. Как вам кажется, Виктория Николаевна, эту
скульптуру одобрила бы Русская православная церковь?
Она еще раз внимательно окинула взглядом мрамор:
скульптуры. И кроме того, Христос здесь другой... Он страдающий, и ему не
просто больно...
похоже, понял.
потерпел поражение и знает это. Причем это не человек, это - Бог. Бог,
который, по идее, всесилен, но все же не может исполнить задуманное.
Поэтому его боль - особенная. Православным такие глубины непонятны. Боюсь,
местоблюститель Сергий, несмотря на всю свою преданность Советской власти,
не одобрит этот шедевр...
но решила не спешить. Эти рассуждения - неспроста, неизвестный куда-то
клонит...
догматике. До идеи чистилища, может быть самой великой идеи христианства,
оно так и не доросло. Кроме того, здешние попы весьма антиэстетичны, даже
внешне. Впрочем, католики со своей философией, по сути, скатились к
манихейству. Додумались уравнять Бога и Сатану - тоже не особо умно...
воображает себя этот философ?
подметили. Увы, даже наш молчаливый мраморный гость из Каунаса в свое время
не решился дать на это ответ. Впрочем, в трудах по марксистско-ленинской
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Суворов Виктор
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей