говорил что-то о потомках переселенцев со звезд... А что если и в
действительности жители Искалора и Зеленого побережья, Трумара и Долины
Темных Озер - потомки звездных пришельцев?..
сил старался отвлечься от главного, от горькой и тяжелой ноши своей, от
бессильного отчаяния, обволакивающего подобно долгому сну, когда
стремишься, тянешься вверх, а тело не подчиняется, тело погружается все
глубже в душную тьму...
которого не отмахнуться, не уйти, даже если мчаться во весь опор день и
ночь, через леса или пустыни, даже если направо и налево крушить мечом
деревья, рыть землю голыми руками, броситься вниз со скалы... ЧТО ДЕЛАТЬ
ДАЛЬШЕ? Отказаться от несбыточной надежды и возвращаться в Искалор с вином
Асканты, освободить Лортана, раз и навсегда усмирить озерных метателей?
Или остаться здесь, в этих краях, и сделать все возможное и даже
невозможное для того, чтобы найти Рению?.. Или ее останки... Пусть даже на
поиски уйдет вся жизнь...
направить коня? И как совместить пути?.."
вперившись в пустынную дорогу. - Я вестник счастья... Но может ли вестник
счастья без несчастен? И что это за напиток счастья, если он не может
сделать счастливым того, кто его добыл?.."
подковы чужого коня.
обуглившихся бревен на месте погребального костра, поляна с укрытым
ветвями холмиком уже успевшей высохнуть земли. На одинокой стреле как знак
безнадежности повисла в безветрии голубая повязка. Никого не было на
поляне, кроме дремлющего в тени коня Рении, и безлюдна была простирающаяся
впереди каменная равнина.
того, кто его добыл?.."
озарила кромешную ночь, словно разом в одной удивительной вспышке слились
солнце, Ночная Сестра и бессчетные звезды, переполнив весь мир нестерпимым
беспредельным сиянием.
отчетливая и пронзительная, как полет стрелы, мысль: сейчас он откроет
сосуд и выпьет вино. Нет-нет, конечно не до дна. Он сделает всего один
глоток. И если напиток окажется ядом - что же, он, Гронгард, сын Гронгарда
Странника, не боится смерти и готов умереть. Но если голубая жидкость в
сосуде действительно может принести счастье - тогда есть надежда на то,
что ушедшие вернутся. "Только Смерть может закрыть глаза Надежде..." Ты
прав, мудрец!
таким же прохладным, как и был, словно не принадлежал этому миру,
пронизанному жарким солнцем, словно был частицей далеких и холодных
небесных глубин... Он и был частицей небесных глубин. Решительно сняв
крышку, закрыв глаза и не думая больше ни о чем, Грон сделал глоток,
вдохнув еле уловимый незнакомый приятный запах. Не имеющая вкуса жидкость
холодом обдала горло, ледяными ручейками растеклась по телу. Немеющими
пальцами он закрыл крышку и застыл, прислонившись спиной и затылком к
дереву, чувствуя, как странное оцепенение сковывает мышцы и жаркий воздух
превращается в стужу горного перевала...
города и горы, леса, реки и острова, летел, подхваченный теплым ветром, не
в силах вымолвить ни слова, шевельнуть рукой, повернуть голову. Он был
камнем, ледяной глыбой, брошенной кем-то в беззвучную бесконечность, и,
будучи камнем, не мог прервать, изменить, замедлить или ускорить свой
нескончаемый полет...
полосами, скручивалось в быстро увеличивающиеся клубки, подобные моткам
пряжи; клубки, подскакивая, катились друг за другом, сливались в
раздувающиеся огромные шары и внезапно разлетались мелкими огненными
брызгами. Под ногами сотворилась из пустоты черная волнистая поверхность,
распахнулась необъятным плащом, вспыхивая перебегающими с места на место
сиреневыми огоньками. Черный плащ уносился назад в полном безмолвии - и
вдруг опрокинулся клубящимся радужным водопадом, мгновенно поглотившим
окаменевшее тело. В суматошном мерцании красок возникали неясные
звуки-шорохи, порхали падающей листвой, порождая далекую нежную музыке,
струящуюся как ручей из-под талого снега. Музыка убаюкивала, музыка звала,
музыка обволакивала сладкую беспредельность - и можно было вздохнуть,
потянуться всем телом, переставшим быть летящим камнем, и можно было
открыть глаза и соединиться с радостной голубизной, пронизанной звонкими
ласковыми лучами. Чистым и безмятежным был мир, погруженный в покой
счастливого забытья..
дуновение слабого ветерка. Тело отдыхало, тело было переполнено силой, и
легко и спокойно было на душе.
скакуна. - Дружище, ты вернулся...
глазами давно отыскал пепелище погребального костра, груду углей, скрывших
кости Тинтана. Асканта оставила воистину чудесный напиток, возвращающий
мертвых. И если вино действительно способно творить чудеса, то оно вернет
не только коня. Где покрытый свежими ветками холмик? Грон оторвался,
наконец, от своего любимца и не успел еще повернуть голову, чтобы
взглянуть на могилу, когда услышал за спиной негромкий голос:
где только сидел вольный боец. Черный плащ Колдуна был пропылен, но цел,
словно плотную ткань не рассек накануне боевой топор, словно не залила ее
кровь из смертельной раны. Колдун держал сосуд с голубой жидкостью, держал
бережно, как хрупкое украшение красавицы, готовые при неосторожном
движении выскользнуть из рук. Грон бросил взгляд на холмик у трех деревьев
с пятнистой листвой и тоже улыбнулся. Пусть могила осталась могилой, но
вот он, Колдун - живой и здоровый и, значит, вино Асканты - это напиток,
исполняющий желания. Будь благословенна, женщина со звезд!..
рассматривая на свет нежно-голубую жидкость. - Кубок Ноя... Чаша Медеи...
Вот оно какое, вино Асканты... - Он опустил сосуд в траву, поднялся и
спросил: - Почему мы не возвращаемся, Гронгард? Где поклонник ясноглазой
Оль, где Рения?
ждал, напряженно ждал следующего, самого главного чуда, он верил в это
чудо и мысленно торопил события. "Духи рассвета, почему же больше ничего
не происходит?.."
остатках погребального костра и свежей могиле. Сдвинул брови, с силой
потер левое плечо, медленно произнес:
не успел. - Он поморщился, опять потер плечо и грудь. - Было больно... А
еще злость на себя, на неуклюжесть свою, на неприспособленность... И
обидно было - не дойти до цели, попасться на хитрость. - Колдун опять
улыбнулся, просветлел лицом. - Значит, открылись ворота из слоновой кости?
нас...
Возможно, Колдун говорил правду, всегда говорил одну лишь правду, и все
было и есть именно так, как он говорил. Мир был великолепен, мир был
открыт только для счастливых чудес.
Всадник в зеленом плаще, увидев Грона и Ала, вскинул руку с боевым
топором, прочертил в воздухе сверкающие круги.
немного - и твоя Инейя-Рения тоже вернется сюда. Думаю, ты уже убедился,
что мне можно верить?
и, сияя улыбкой, подбежал к Грону и Алу. Вольный боец, не сумев сдержать
чувств, обнял его за плечи, притянул к себе, с силой хлопнул по спине.
мне мою смерть. Да я бы вернулся к ней даже мертвый.
глаза Вальнура.
вопросами Вальнур, оглядывая поляну. - Кто жег костер?
тобой?
принялся распрягать Топотуна.
Никитин Юрий
Гуль Роман Борисович
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Чернецов Андрей
Березин Федор