него была в форме белой треугольной шишки, чешуйки шишки оторочены
серебром. Серебро немного почернело, в желобке на лезвии застыли кровяные
скорлупки.
смерти, убил моего послушника Неревена. Мальчишке тогда было семнадцать
лет.
совсем стемнело, Киссур прокрался с кинжалом в руках в соседнюю комнату.
Арфарра-советник безмятежно спал, свернувшись клубочком. Киссур
постоял-постоял и вернулся обратно.
штольни. У штолен было довольно много выходов, один из них - в храм Серого
Дракона. На следующее утро, когда выяснилось, что хижину засыпало почти
доверху, а еды почти что нет, Киссур не стал чистить снег, а вылез через
подпол и пошел добывать еду.
стал разделывать тушки. Арфарра подошел, встал рядом.
поделать было б нельзя. А начальник лагеря получил тайный приказ и
забоялся, что девизы правления сменятся, и кому-то будет выгодно наказать
его за расправу. Беззаконные казни влекут за собой беззаконные
помилования, друг мой!
был, и весь ли вы его обшарили?
настоящих людей, ни золота.
карты и рисунки. Киссур стал смотреть: это, точно, были карты острова и
рисунки старого города. Киссур спохватился:
месяц до того, как меня арестовали, я тоже послал к этому острову корабль.
тщателен, и Киссур почувствовал омерзение. Омерзение было оттого, что
штука, нарисованная среди деревьев, была явно человеческого изготовления:
природа такого не рожала. Однако, будучи делом рук человеческих, она была
не разрисована, стало быть, недоделана. Может быть, оттого и сломалась.
Острый нос расселся пополам, крыло, размахом с пальму, зачерпнуло землю. У
штуки было четыре крыла: два больших посередине и два маленьких у хвоста,
и еще пятое крыло торчало из хвоста вверх. Киссур почуял в этом какую-то
самую гнусную магию.
что, точно, там была полянка, на полянке священная хижина. Вполне
приличная хижина: там держали, кажется, мальчиков перед праздником, а
вокруг хижины на палках были черепа зверей и предков.
кусал себе губы, и на щеках его выступили два красных пятна. Тут Киссур
отбросил рисунки и спросил:
Варназд ждет докладов об усовершенствовании правления, через три месяца
лучшие умы соберутся в столицу, - неужели вы промолчите?
Нан допустит до государя лишь тех, чьи доклады ему по душе. Спор, конечно,
будет, и трудно предугадать смысл спора со стороны, но он будет не о
способах управления, а о том, кто какую должность займет, ибо это главное.
что творится в стране.
Твой отец погиб оттого, что хотел спасти человека по имени Клайд
Ванвейлен, которого я приказал убить. И что касается луча, развалившего
Кобчика и половину колонн в подземном храме - этот луч к храмовой магии
никакого отношения не имел.
долго, глядя на вышивку созвездий и на горные сосенки внизу. "Великий Вей!
- думал Арфарра-советник. - У Марбода Кукушонка - и такой сынок! Неужто и
я был на него похож двадцать лет назад?"
Сият-Даша и варил ему золото.
ходили с опущенными головами. И бывало, что чуть человек поднимает голову,
как тут же ее снимают с плеч. Страшные, страшные вещи рассказывали про
Сият-Даша! Все окрестные крестьяне задолжали ему своих детей; вся его
дворня ненавидела друг друга, так как Сият-Даш считал выгодным, чтобы люди
доносили друг на друга перед хозяином; в позапрошлом году чиновник, у
которого Сият-Даш увел жену, повесился на воротах его управы... Но это
что! А когда Сият-Даш сжег, испугавшись инспекции, казенный склад, а за
поджог повесил крестьянина, который прятал от него свою дочку? А каменные
стены вокруг управы, в два человеческих роста высотой, стены, которые
построил народ, чтобы защитить Сият-Даша от гнева народа? А ссуда,
семенная казенная ссуда, введенная в прошлом году Наном для облегчения
крестьян, - Сият-Даш принудил всех, а не только бедных взять эту ссуду, и
дал ее протухшим зерном, а когда осенью настала пора возвращать ссуду,
документы оказались так хитро составлены, что пол-деревни оказалось в
долговых рабах у Сият-Даша. За эту историю, и за многое другое, господин
министр внес Сият-Даша в особый список.
были отмечены местности, в которых восстание почти невозможно, желтым
цветом, - местности, в которых восстание вероятно при некоторых
обстоятельствах, и черным цветом, - местности, в которых восстание может
вспыхнуть от того, что чья-то курица не так снесет яйцо. Белоснежный
округ, несмотря на свое хорошенькое название, на этой карте был обозначен
черным цветом.
душе у Сият-Даша! По ночам во флигель в виде синих сполохов слетались
бесы, безобразничали, выли разными голосами, на казенном дворе видали
оборотней и щекотунчиков с золотыми вилами. Сият-Даш был печален и
беспокоен. Он рвал на себе волосы и говорил:
доме заводится нечисть, дело не кончится добром.
беса в пробирке; подослал к нему ночью щекотунчика; и соорудил во флигеле
сверкающий шар, в каковом, по его словам, должен был три месяца зреть
философский камень. Охранники теперь тоже обожали пророка, с тех пор, как
он побил Сият-Даша палкой. Они собирались вокруг него, чтобы слушать его
слова. Пророк молчал, - они собирались кружком, чтобы слушать молчание.
бесов, и чем бесы отличаются от добрых духов?
просишь отвести беду, взамен насылает другую, еще худшую.
Вдруг они предложат вам бежать, а вы согласитесь? А между тем по закону за
бегство преступника карают семью охранника и еще пять семей шестидворки,
причем нигде не найти примечание, что это правило неприменимо, если
преступник сбежал волшебством.
разряду людей.
продающие, случайные созерцатели и воры. Я принадлежу к третьему разряду,
а вы - к четвертому.
исчезновение не незаметным, а неправдоподобным, и днем для своего бегства
выбрал именины Сият-Даша, на которые в управу должно было съехаться
множество гостей.
рассчитывал на следующее: во-первых, высокопоставленные гости, будучи
замешаны в скандальное чудо, оскорбятся и предпочтут не возбуждать дела
из-за невероятности улик; во-вторых, речь о пособничестве охранников
отпадет сама собой; и, в-третьих, люди наиболее проницательные не найдут
Флинт Эрик
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Куликов Роман
Корнев Павел
Витковский Евгений