руководящую структуру планеты. В первоначальной десантной операции они не
участвовали.
возможность на глаз отличить человека, зараженного пришельцем?
Благоволин и Ганин.
например? Что говорит наука?
для исследования, аппаратуру, тогда наука и скажет.
исследования микропередатчика?
поднялся из кресла.
растопыренные пальцы. - Как он смотрится с точки зрения нашей службы? В
пределах госграницы имеется несколько... - он пошевелил пальцами, -
несколько лиц с безупречными документами, безупречным знанием обстановки,
условий и так далее. Это еще не делает их неуловимыми... - Он сморщился и
несколько раз кивнул. - На чем я могу поймать разведчика? На попытках
проникнуть куда-либо. Например, в Генеральный штаб. Но могу ли я
предотвратить такое проникновение сейчас? Заявляю авторитетно - нет...
такого, чтобы Зернов чего-то не мог.
задержать, поскольку они безупречно замаскированы. Точнее, им и
маскироваться не надо... Далее, мы бы сумели приставить охрану к ряду
товарищей, но и сие бесполезно. Благодаря своей аппаратуре - "посредникам"
- они одинаково легко управятся и с охраняемыми лицами и с охранниками.
Таким образом, сейчас мы беззащитны, и необходимы решительные меры.
Необходимы! Уже сейчас, в настоящую минуту, несколько резидентов едут сюда
и будут здесь, - Зернов показал на окно, - к утру.
часы. - С восемнадцати часов. Но я бы на их месте двинулся в дорогу прямо
с утра. На утренний самолет они опоздали; вечерний мы отменили. На поезде
они едут, товарищ генерал... Здесь будут в семь ноль две, на Северном
вокзале.
задержать!
хоть малость смыслят в маскировке, они уже раза три переменили хозяев. Не
сомневаюсь, что граждане из Тугарина сейчас уже, сидя в вагонах,
удивляются - за какою надобностью их унесло из дома... Они-то уже не
пришельцы... Сейчас "посредники" везут со-овсем другие граждане. М-да... Я
поступил бы именно так.
Контрразведчик улыбнулся. - Итак, мы должны быть готовы к утру. Времени
мало. Предложить я могу единственную, но решительную меру: наглухо
изолировать от внешнего мира всех людей, коими интересуются пришельцы...
пришельцев - перехватить руководство нашей воздушной обороной. А мы знаем,
что правом отдавать распоряжения зенитчикам обладают считанные товарищи.
Отсюда мы исходим. И предлагаем. Первое: указанных товарищей немедленно,
до семи утра, перевести на казарменное положение. Запретить им
контактировать с внешним миром - только по телефону. Список готов.
надолго такое?
Георгий Лукич. - Товарищ Зернов, продолжайте.
тех же целях... Третье. Необходимо обыскивать всех, входящих в помещение
штабов. На предмет "посредников". Без них пришельцы не более опасны, чем
обыкновенные люди. Это все. Ситуация не из приятных, товарищи, - Зернов
обвел глазами всех по очереди. - Обыски, казарменное положение... Конечно,
мы проверим поезда, и в Тугарине дремать не намерены, однако все
предложенное необходимо. Еще одна просьба: разрешите всю работу
сосредоточить в одном месте, причем не здесь. Очень уж людно... В
самостоятельном Центре. Есть домик на примете. В нем расположим общежитие,
лаборатории, узел связи, оперативные группы. Илья Михайлович, вы сумеете
быстро перевести ваших исследователей в такой Центр?
необыкновенное оживление. Распахнулись ворота особняка - в нем, по
преданию, ссыльный Пушкин писал письма - огненные письма! - одной
чрезвычайно знаменитой графине. Ворота распахнулись, но в просторный двор
одна за другой стали въезжать не кареты, а грузовые военные машины. Потом
- легковые машины. Зафыркал, как черт, автопогрузчик. Это все произвело
такое сильное впечатление на местных старушек пенсионерок, что они бросили
посты у своих подъездов и стянулись к дому номер девять - напротив
особняка. И оттуда наблюдали, как распахивались венецианские окна и
шустрые солдатики мыли эти окна. Как крытые грузовики степенно съезжали со
двора. Как за стеклами подъезда замаячили молодые люди в штатском. Как,
наконец, проехала открытая грузовая машина, заваленная доверху прекрасными
деревянными кроватями. Старушки терялись в догадках. Они бы еще сильней
терялись в догадках, имей они опыт систематических наблюдений. Тогда бы
они заметили, что "солдатики" покинули особняк и более не возвращались. А
штатские, явившись в здание, не покидали его день за днем. Таков был
порядок, установленный Зерновым для работников Центра. Все они жили в
особняке а на улицу не выходили. По делам выезжали - со двора - в
автомобилях с пуленепробиваемыми стеклами. Это и понятно. Работникам
Центра приходилось беречься от пришельцев не менее тщательно, чем военному
командованию.
самый решительный и неожиданный: в дом номер десять въехало "тайное
посольство одной великой державы". Столь же нелепый миф, как и насчет
ссыльного Пушкина, который никогда здесь не проживал и, ясное дело, не
писал отсюда писем. Так-то... Но самые нелепые мифы одновременно и самые
живучие. И старушки были очень огорчены, когда два обитателя особняка
вышли на тротуар пешком, через дубовые резные двери подъезда.
развернул работу - разливал по баночкам скудный ручеек информации,
сочившийся из Тугарина. Пришельцы-резиденты никак себя не проявляли, и
коллектив томился от безделья. Беспокойно и напряженно было в Центре. В
девять ноль-ноль полковник Ганин, комендант Центра, как обычно производил
обход помещений. Осмотрев кухню и гаражи, он поднялся по служебной
"черной" лестнице на второй этаж, заглянул в безжизненно-чистые, пустые
комнаты больнички, к связистам, в шифровальную, в лаборатории и по
мраморной парадной лестнице спустился в вестибюль. Здесь он увидел, кроме
дежурного офицера, еще и Дмитрия Алексеевича Благоволина - референта
начальника Центра Зернова. Референт выглядел крайне несолидно:
рубашка-распашонка, вокруг шеи - полотенце, карман узких джинсов оттопырен
мыльницей. Дело в том, что общежитие помещалось в левом крыле этажа, а
умывальня - в правом. Однако торчать посреди вестибюля в таком виде,
подавая дурной пример строевому составу, не следовало. А Дмитрий
Алексеевич именно торчал и тоскливо смотрел на улицу. Раздумывая, сделать
ему деликатное замечание или воздержаться, полковник подошел и тоже стал
смотреть в переулок, хотя глядеть там было не на что. Юная мамаша
прокатила коляску. В подъезде дома напротив, между каменными львами,
сидели древние старухи и окаменело таращились на "посольство". Покачивая
хозяйственной сумкой, шел пожилой мужчина - при толстых седых усах, в
соломенной шляпе. "Наверняка бывший учитель", - подумал Ганин и только
собрался сказать это Благоволину, как усатый человек упал, поскользнувшись
на апельсинной корке. Ганин жалостно крякнул. А Благоволин, загремев
мыльницей, подскочил к дверям, отбил засов и очутился на мостовой. Старухи
Белов Вольф
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Никитин Юрий