образовав гигантскую корчму, где на столах -- истекающие соком жареные
поросята, на блюдах не помещается рыба, птица...
покосившийся дом. Рядом кособочился длинный сарай с прохудившейся крышей,
перед домом была коновязь на два десятка мест. Таргитай и Олег ожили.
Лиска еще больше выпрямила спину -- худую, как у бродячей кошки, позвонки
торчат как зубья пилы, только Мрак проворчал:
Корчма вечна и вездесуща. Даже в вирые корчма есть. Иначе что за вирый? И
у Ящера есть. Род сотворил людей одинаковыми, как доски в заборе. Только
одел по-разному.
овса. За сараем мерно бухал молот, но запаха горелого металла сквозь
завесу дождя не услышали.
крыльца, метнулся обратно, даже не застегнувшись. В щели на миг показалось
освещенное красным помещение.
короток -- верблюжьи морды оказались пригнутыми. Горбатые звери, голодные
и промокшие, раздраженно дергались, не понимая, за что их наказывают.
ножен меч, со стуком бросила обратно. Мокрое личико, синее от холода, было
исполнено решимости.
утру дождь перестанет?
нами любой лед ломится.
пояс из бронзовых пластин обвисал. Дверь от толчка распахнулась, за
порогом оказались в жарко натопленном помещении. Уныло, бедно, но стены из
толстых бревен, поперечными балками служат стволы столетних сосен. В
корчме уныло веселились с десяток едоков. Возле открытого огня сушилась
мокрая одежда, все пропитано запахами пота, немытых тел, невыделанной
кожи. Сам воздух показался неврам сухим и горячим -- жаровни полыхали яро.
садятся настоящие мужчины в доме и собаки в конуре: лицом ко входу.
Разговоры прервались, на чужаков косились подозрительно и недружелюбно. Ни
одной женщины, а мужчины как на подбор: ни молодые, ни старые -- крепкие,
продубленные, в блестящих плащах, из-под которых высовываются грубые
рукояти ножей. Все бородатые, лохматые и нечесаные. Но и здесь как из
одного стручка: русоволосые, слегка кудрявые, со светлыми коричневыми
глазами.
напротив, расправил плечи, посмотрел гордо, чем вызвал глухой ропот.
Кто-то сплюнул в их сторону, другой сделал оскорбительный жест.
мужик. Поперек себя шире, краснорожий, с крупными каплями пота, что, как
на горячей сковороде, шипели и уходили паром.
станцует что-нибудь гиперборейское. Мрак же попросту грохнул кулаком по
столу:
нещадно прижатая широким ремнем перевязи, могла бы с натяжкой сойти за
могучие мускулы, если бы другая не торчала вызывающе.
-- это распаханная полянами Степь, да? Может быть, поляне погибли не все?
остальное -- погань. И люди там ненастоящие.
ножнам. Ножи -- широкие и прямые, а мечи -- тяжелые, тоже широкие, с
длинными прямыми лезвиями. Таких мечей невры еще не встречали. Даже Меч,
который Таргитай носит за спиной, легче и уже. В остальном посетители
корчмы почти не отличаются от самих невров: крепко сбитые, кряжистые, но с
белыми лицами, словно никогда не видавшими солнца. От съеденного и
выпитого порозовели, даже раскраснелись, но все равно от прожаренных
солнцем невров и Лиски отличались, будто их не выпускали из подземного
мира, где светит черное солнце мертвых.
обрывок разговора:
ладонь длиннее.
каким народом заселить белый свет. Везде дерутся, жульничают, ловчат,
карабкаются, стоят друг за дружку, чужих бьют... ежели не успеешь
сдружиться или не дашь сдачи.
торчали ломти пережаренного мяса. Посмотрел на Мрака, тот кривился, ушел и
вернулся с гусем размером с индюка -- крупным, жилистым, худым, как узник
киммерийского кагана.
творили этот мир. Возможно, Род сотворил его первым!
посмотрел на пришельцев.
старости. Слушай, что за воробья принес -- кожа да кости!
В сухом горячем воздухе даже Лиска перестала трястись и цокать зубами.
Таргитай разомлел, крепкие зубы без устали перемалывали жилы и кости. На
голодное брюхо пошли бы, казалось, даже перья, но, как выяснилось,
домовитая хозяйка их уже прибрала. Олег больше налегал на зелень. Пару
листочков обнюхал и спрятал в мешочек.
полтина, это втрое больше, чем стоит обед, но мы нынче добрые.
четверти гривны.
поля горят, отряды разбойников не знают отпора, земледельцам вырастить
хлеб труднее, чем охотнику забить стаю гусей. Чудно, что вообще удается
вырастить хлеб. Много сил дано человеку, дабы вынес все тяжкие испытания,
какие не снесут ни травы, ни звери, ни даже боги.
жирному боку, где за поясом торчал большой мясницкий нож.
тебя обнять, дорогой друг!
захрустело. Мрак осторожно опустил толстяка на лавку, тот из багрового
стал синим, затем начал медленно бледнеть.
в лицо мелкие капли дождя, сразу выстудил. Таргитай задержался на верхней
ступеньке, сказал жалобно:
здесь, в Гиперборее. Ежели это Гиперборея. Люд такой же, как и мы. Не
Березин Федор
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Афанасьев Роман