Свесившись с бортов гондолы, все мучительно всматривались во тьму, пытаясь
найти долинку или уступ, хоть приблизительно ровный участок.
зубья, перемежаемые черными отвесными провалами. Еще немного, и между ними
придется лавировать. Дима обернулся к друзьям.
глупо.
Сильвен, хотя внутри гондолы было особенно не за что зацепиться. Аэлиндин
понял, что надо делать, и перекинул через Лилиан впереди себя аркан,
который не успел бросить Глорфиндейлу. Занятые этим делом, они немного
отвлеклись от зловещих клыков, неумолимо смыкавшихся вокруг них.
Подняв голову, Сергей понял, что Диме пришлось уворачиваться от утесов,
неожиданно выраставших в темноте прямо перед носом. Сергей порадовался,
что успел привязать Сильвен и Аэлиндина, сам он уже едва удерживался в
гондоле на крутых кренах. Стало так темно, что они почти ничего не видели
ни впереди, ни внизу, и лишь по ветру еще выдерживали направление, но,
подняв голову, Сергей неожиданно понял, что оба пика уже остались позади.
Круто повернув, едва не потеряв устойчивость, Дима обогнул ее, и им в
глаза ударил далекий нежно-зеленый блеск.
скальных стен, но его уже ничто не загораживало. Они были над южным
склоном, они почти прошли.
непослушной машиной.
ножом косо разрезавшее склон. Сергей с силой раскрепился руками в борта
гондолы - единственное, что он еще мог сделать. Диме каким-то чудом
удалось вписаться в ущелье, оно было не намного шире размаха крыльев.
Эльфийский орел оказался на редкость надежной машиной, он все еще не
потерял устойчивости, и Дима даже начал потихоньку выводить его из пике,
но они уже летели совсем вслепую в непроглядной темноте и каждое мгновенье
ждали удара. Должно же было быть у этой пропасти дно!
зацепился хвостом за что-то невидимое. С мерзким хрустом его тряхнуло, и
Сергей, как ни держался, вылетел в темноту. Он не успел даже испугаться,
еще более глубокая тьма поглотила его.
расчерченную молниями завесу боли. Сергей смутно слышал далекие
встревоженные голоса, кто-то потряс его за плечо, и боль в левой руке
взорвалась огненным фейерверком. Он невольно застонал сквозь стиснутые
зубы.
Зрение прояснилось. Над ним склонились лица Димы и Лилиан. Самый большой
блик оказался факелом в руках Аэлиндина за ними. Их следовало немедленно
успокоить.
непослушными губами. - Я в жизни не видел такой паршивой посадки.
почувствовал неладное. Морщась, опираясь на правую руку, он с трудом сел.
встал. Дно узкой щели, в которую они упали, круто снижалось. Далеко внизу,
метрах в ста, Сергей увидел разожженный маленький костер, слабо освещавший
обломки планера. Шатаясь, он медленно побрел туда. Аэлиндин догнал его и
молча подставил плечо.
чудовищной птицы. Рядом с ним, у костра, лежала Сильвен. Ее лицо было
таким же бесстрастным, холодным и неприступным, как тогда, на Эрессеа,
когда он впервые увидел ее.
здесь был такой крутой склон. Когда обломился хвост, планер все-таки
потерял управляемость, но не врезался носом в землю, а практически сел на
брюхо, сломав лишь левое крыло. Все, кроме Сергея, удержались в гондоле и,
в общем, отделались синяками, и только Сильвен ударило в висок обломком
крыла.
болью и подступающей тьмой, но с каждым вдохом словно раскаленный прут
прижимался к его боку и выдергивал его из омута милосердного забвения.
Наверное, кроме руки, у него еще были сломаны ребра. Аэлиндин не рискнул
стаскивать узкую кольчугу и туго перебинтовал его руку и грудь прямо
поверх нее. Сергей отнесся к этому безразлично, он перешел какую-то грань
усталости, горя и чувства вины, и ему стало все равно.
почти не оказалось воды. Самая большая фляга осталась в сумке
Глорфиндейла. Немного воды еще оставалось у Сергея и Димы, а в котомках
Лилиан и Аэлиндина нашлось несколько горстей орехов еще из леса перед
Валмаром. Они ничем не успели запастись у Вингриля, и почти все остатки
своих припасов доели в тоннеле под Таниквэтиль. Казалось, с тех пор прошел
год. Теперь они оказались на дне пропасти в Южных Пелорах почти без пищи и
воды.
Боль сразу уменьшилась, на него навалились усталость и слабость, и Сергей
провалился в спасительный сон.
таком же черном, как стенки ущелья, виднелось несколько безразличных
звезд. Рядом с ним у погасшего костра сидел Аэлиндин. Сергей
пошевельнулся, и притихшая было боль снова вцепилась в него. Аэлиндин
сразу повернулся к нему, и, опираясь на его руку, Сергей с трудом сел.
виднелся освещенный солнцем ледовый пик. - Уже утро, но щель слишком узка.
Это виден Хиарментир, ущелье спускается по направлению от пика на
юго-восток.
ход под Таниквэтиль.
случае, вверх нам точно не надо.
Лилиан. - Без воды...
здесь навсегда, но он уже достаточно очнулся, чтобы не дать заметить этого
остальным.
курган из камней. Они похоронили Сильвен без него. Пошатываясь, Сергей
подошел к могиле.
и не познав ни горя, ни счастья? Или вот так глупо погибнуть, только
научившись радоваться жизни? Была ли это злая насмешка судьбы или его
вина? Мысли путались, и он не находил ответов. Он только ясно понимал, что
здесь, в этом мрачном ущелье, куда заглядывают лишь звезды, под крылом
удивительной мертвой птицы навсегда останется частица его души. Прощай,
Снежная Королева. Он повернулся и пошел к друзьям, молча ждавшим в
отдалении.
начался жар, и он плелся в полубреду, опираясь на плечо Аэлиндина или
Димы. Голода он не чувствовал, навряд ли он сейчас смог бы есть, даже если
бы было что, но от жажды страдал больше других. Воду приходилось
экономить, они позволяли себе лишь по глотку в несколько часов.
протянулось ущелье и чем оно вообще кончается. Они уже приспособились идти
в темноте и больше не зажигали факелов, в расселине особенно нечему было
гореть. Лишь изредка попадались сухие ветки и мусор, видимо, занесенные
сюда ветром. Аэлиндин, видевший в темноте лучше всех, подбирал их и нес с
собой, чтобы разводить костерки на привалах.
давая себе отдохнуть лишь по два-три часа. Ущелье все тянулось и тянулось,
прямое и узкое, как ножевая рана в теле земли. Его стенки становились все
выше, уклон дна был все так же крут, и, казалось, они спускаются к центру
Земли. Но они спешили, тратя последние силы и капли воды, к тому
неведомому, что ждало их впереди.
что их безнадежный поход тоже окончен. Ущелье уперлось в отвесную гладкую
стенку, по которой не смог бы забраться даже Аэлиндин, не говоря уж о
Березин Федор
Гюго Виктор
Березин Федор
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Шилова Юлия