с такой моральной силой, что поражаешься... Если бы Константина Фагусты не
существовало, его следовало бы выдумать. Но он уже существует, и это
большая наша удача.
печать?
в печать.
понял.
торжественные совещания, велеречивые доклады и длинные, как простыни,
газетные отчеты. Союзники, в свою очередь, с трибун грозно кляли Кортезию,
обещали нам всемерную поддержку в борьбе с заокеанской грабительницей,
получали займы и подачки и разъезжались удовлетворенные и собственными
речами, и публичными обедами.
короля встречали Гамов, Вудворт и я.
тяжко опускалась на грунт. Струи охлажденного пара перестали бить из
задних патрубков, из днища еще вырывались тормозные потоки, преодолевавшие
земное притяжение. Водолет опускался на грунт весь в ледяном пару, как в
облаке. Из открывшейся дверки проворно выбежал его величество король
Кнурка Девятый.
тонкорукий, с лицом, так густо заросшим бурой щетиной, что издали выглядел
обезьянкой, а не человеком. Впрочем, и вблизи его можно было спутать с
обезьяной средней миловидности. Зато из волосатых щелей, именовавшихся
глазами, в собеседника вперялись такие острые зрачки, два таких потока
умного света, что невольно становилось не по себе. Его величество Кнурка
Девятый, так разительно похожий на обезьяну, не глядел, а освещал людей
своими фонариками-глазками: высвечивал, даже просвечивал насквозь. И среди
важных вельмож, собравшихся в Адане, он единственный, вскоре стало ясно,
не ошибся в характере Гамова, хотя в политических его целях не разобрался.
Кнурка Девятый, протягивая каждому из нас троих волосатую ручку.
определился могучий верзила с толстощеким лицом - кровь с коньяком в
каждой щеке - и выпяченными губами выпивохи и бабника.
поручений.
следовали позади. У самой роскошной нашей гостиницы "Поднебесная" - ее всю
отвели прилетевшим гостям - я осторожно улизнул. Только Вудворт удивленно
поглядел, когда я пробирался мимо него, да Ширбай скосил на меня глаза.
Как ни странно, но этот его быстрый взгляд сыграл некоторую роль в
событиях, разыгравшихся впоследствии.
что я впредь отказался в них участвовать. Но Вудворт упросил меня прибыть
на встречу еще одного союзника, мое отсутствие, объяснил он, может
осложнить дипломатические переговоры, союзник - любитель этикета. К тому
же обидчив. Он говорил о Лоне Чудине, президенте Великого Лепиня.
Латании напоминал спектакль. Сначала водолет мягко приземлился, ледяной
пар медленно рассеивался. Дежурные покатили трап, но никто не вышел, пока
не осталось и легкой дымки от посадочного тумана. А затем вдруг из
водолета грянула музыка. Машина загремела как оглашенная, а когда грохот
умолк, из водолета выбрались музыканты, выстроились по обе стороны трапа,
взметнули трубы, ударили в барабаны, забили в тарелки - шумовой концерт
повторился еще громче. И на трапе возник Лон Чудин. Он именно возник, а не
просто показался. Он красовался над нами, неподвижный, как бронзовая
статуя самого себя. Я не удержался от улыбки. Лону Чудину было рискованно
возвышаться над зрителями, ибо при этом отчетливей видны несообразности
фигуры, а их было чрезмерно много: бедра шире плеч, ноги короче рук, а два
мешка массивных щек чуть ли не ложились на плечи. Между мощными щеками
таился крохотный носик, топорщливая кнопочка с ноздрями вперед. Впрочем,
чудовищное безобразие президента Великого Лепиня не отвращало, а скорей
пугало. И он - умный все же человек - и не скрывал уродства, а выпирал
его. Я вспомнил стихи знакомого поэта, тот, кстати, был скорей красивым,
чем уродливым:
стал величаво спускать себя по трапу. Я не преувеличиваю - он не
спускался. А спускал свое тело, как статую. И единственным отличием от
статуи было лишь то, что у статуи и ноги неподвижны, а у Лона Чудина ноги
двигались, перемещая несгибающееся туловище со ступеньки на ступеньку.
небрежно кивнул. Чтоб не нарваться на такой же оскорбительный кивок, я не
двинулся с места, но Лон Чудин сам подал руку. Пальцы мои сжали мешочек
теста, так была мягка рука властителя Великого Лепиня. Я шепнул Вудворту,
когда Гамов увел гостя:
я его так побешу, что он пожалеет о своей надменности.
Я упоминал, что на худом лице Вудворта все настроения выпечатывались с
особой резкостью. Он обрадовался Киру Кируну - так звали вельможу, брата
Лона Чудина - во всяком случае, пожелал, чтобы другие оценили их встречу
как радость. Лон Чудин обернулся, маленькие глаза сузились, когда он
увидел, что Вудворт чрезмерно долго трясет руку брата.
разрешите отбыть.
операцию.
решения. Нашего друга президента Великого Лепиня интересует все, что вы
делаете.
соответствовал внешности: не звучный, не хриплый, не низкий, не высокий, а
толстоватый и жирный - вот таким он послышался мне.
фронте, я подготавливал отвоевание потерянных областей. Резервные склады в
тылу опустошались, боевой потенциал армий быстро рос. И были отменены
никого не обманывающие обманные названия "добровольных" полков и дивизий.
Армия стала профессиональной и по названию.
торжественный общий ужин и бал в классических правилах дипломатии. Я
пробовал возражать, но Гамов поддержал Вудворта. По-моему, он просто хотел
разок посмотреть, что это за штука - торжественные ужины с вином и речами,
а после них - танцы. Единственным членом правительства, кому понравились и
речи, и последующее топтание ногами под громкую музыку, была Елена. Она
впервые показалась на людях как заместитель министра - единственная в
правительстве женщина. Гамов попросил ее произнести речь на ужине, она
посетовала в речи, что война штука вредная, в госпиталях множатся раненые
и больные. Вудворт совершил для себя открытие:
кажется, она вполне на своем месте.
тоже иногда видится, что она не только красивая, но и умная. Умней того,
что надо бы требовать от доброй жены.
выслушал мое признание и одобрил его серьезным кивком.
Готлибу Бару. - И хочу порадовать - дела прекрасны.
перевыполнялись. Жажда новой валюты так охватила всех, что рабочие
добровольно оставались на сверхурочные работы. Бар выпустил первую партию
золотых монет, они, естественно, сразу выпали из обращения, но банкноты не
прятались - дорогие товары из госрезерва раскупались быстро. Гамов обещал,
что повысит выработку в промышленности процентов на двадцать, Бар с
торжеством извещал, что уже подошло к тридцати. Единственное слабое место
- производство сгущенной воды. До ввода новых заводов заявки армии и
метеорологов полностью не удовлетворить.
Акунин Борис
Влодавец Леонид
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел