потребовал только списка всем крестьянам.
сделать, и точно, взявши ключи, приблизился к шкафу и, отперши дверцу,
рылся долго между стаканами и чашками и наконец произнес:
выпили! народ такие воры! А вот разве не это ли он? - Чичиков увидел в
руках его графинчик, который был весь в пыли, как в фуфайке. - Еще
покойница делала, - продолжал Плюшкин, - мошенница ключница совсем было его
забросила и даже не закупорила, каналья! Козявки и всякая дрянь было
напичкались туда, но я весь сор-то повынул, и теперь вот чистенькая; я вам
налью рюмочку.
уже и пил и ел.
человека хоть где узнаешь: он не ест, а сыт; а как эдакой какой-нибудь
воришка, да его сколько ни корми... Ведь вот капитан - приедет: "Дядюшка,
говорит, дайте чего-нибудь поесть!" А я ему такой же дядюшка, как он мне
дедушка. У себя дома есть, верно, нечего, так вот он и шатается! Да, ведь
вам нужен реестрик всех этих тунеядцев? Как же, я, как знал, всех их списал
на особую бумажку, чтобы при первой подаче ревизии всех их вычеркнуть.
он попотчевал своего гостя такою пылью, что тот чихнул. Наконец вытащил
бумажку, всю исписанную кругом. Крестьянские имена усыпали ее тесно, как
мошки. Были там всякие: и Парамонов, и Пименов, и Пантелеймонов, и даже
выглянул какой-то Григорий Доезжай-не-доедешь; всех было сто двадцать с
лишком. Чичиков улыбнулся при виде такой многочисленности. Спрятав ее в
карман, он заметил Плюшкину, что ему нужно будет для совершения крепости
приехать в город.
вор, или мошенник: в день так оберут, что и кафтана не на чем будет
повесить.
Ах, батюшка! как не иметь, имею! - вскричал он. - Ведь знаком сам
председатель, езжал даже в старые годы ко мне, как не знать!
однокорытниками были, вместе по заборам лазили! как не знакомый? уж такой
знакомый! так уж не к нему ли написать?
выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление,
подобное неожиданному появлению на поверхности вод утопающего, произведшему
радостный крик в толпе, обступившей берег. Но напрасно обрадовавшиеся
братья и сестры кидают с берега веревку и ждут, не мелькнет ли вновь спина
или утомленные бореньем руки, - появление было последнее. Глухо все, и еще
страшнее и пустыннее становится после того затихнувшая поверхность
безответной стихии. Так и лицо Плюшкина вслед за мгновенно скользнувшим на
нем чувством стало еще бесчувственней и еще пошлее.
куда запропастилась: люди у меня такие негодные! - Тут стал он заглядывать
и под стол и на стол, шарил везде и наконец закричал; - Мавра! а Мавра!
уже знакомый читателю. И между ними произошел такой разговор:
изволили прикрыть рюмку.
грамоте не знаю.
вашего лоскутка!
рогатками! вот посмотришь, как припекут!
другой какой бабьей слабостью, а воровством меня еще никто не попрекал.
то, что барина-то обманывала!", да горячими-то тебя и припекут!
лежит на столе. Всегда понапраслиной попрекаете!
губами и произнес:
слово, а она уж в ответ десяток! Поди-ка принеси огоньку запечатать письмо.
Да стой, ты схватишь сальную свечу, сало дело топкое: сгорит - да и нет,
только убыток, а ты принеси-ка мне лучинку!
ворочал на все стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще
осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо в чернильницу
с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и стал писать,
выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть
руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и
не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много чистого
пробела.
так измениться! И похоже это на правду? Все похоже на правду, все может
статься с человеком. Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом, если
бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь,
выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с
собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете
потом! Грозна страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и
обратно! Могила милосерднее ее, на могиле напишется: "Здесь погребен
человек!", но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах
бесчеловечной старости.
складывая письмо, - которому бы понадобились беглые души?
след простыл, но ведь он человек военный: мастер притопывать шпорой, а если
бы хлопотать по судам...
прожорлив, от праздности завел привычку трескать, а у меня есть и самому
нечего... А уж я бы за них что ни дай взял бы. Так посоветуйте вашему
приятелю-то: отыщись ведь только десяток, так вот уж у него славная деньга.
Ведь ревизская душа стоит в пятистах рублях.
Чичиков и потом объяснил, что такого приятеля никак не найдется, что одни
издержки по этому делу будут стоить более, ибо от судов нужно отрезать полы
собственного кафтана да уходить подалее; но что если он уже действительно
так стиснут, то, будучи подвигнут участием, он готов дать... но что это
такая безделица, о которой даже не стоит и говорить.