Чтение 31–й страницы книги ~Путь на Грумант~

"Вот кабы сбежал морж-то от лешака ошкуя", - сочувственно пожелал
мальчик.

Но медведь не зевал. Через минуту он снова сидел на морже, разрывая
его когтями. Так с медведем на шее и добрался морж до воды. Силы
постепенно оставляли морского зверя, рев его становился все глуше и
глуше, а движения медленнее. Не удалось моржу сбросить с себя врага, не
удалось окунуть свое большое тело в морские волны, у самой воды пришлось
ему расстаться с жизнью. Взревев еще раз, как бы прощаясь со своими
сородичами, зверь больше не сопротивлялся.

Однако и медведю дорого досталась победа. Он сильно хромал, припадая
на задние лапы. Переднюю левую лапу медведь то и дело поднимал и тряс от
боли.

Мальчик остался недоволен исходом боя. Ему было жалко моржа.

Чтобы представить себе силу полярного медведя, вступающего с схватку
с моржом, нужно помнить, что кожа моржа достигает двух дюймов толщины,
вес - ста двадцати пудов, длина - двадцати футов, а клыки - до трех
футов и весом до пуда.

Как только ошкуй, урча, принялся лакомиться добычей, Ваня с
медвежонком, таясь между камнями, стал пробираться к своей "Чайке".
Мишка сразу же без приглашения забрался в лодку, - видимо, ему не очень
понравилось путешествие по острову.

Прежде чем столкнуть лодку в воду, мальчик на прощанье еще раз обвел
долгим взглядом скалистый берег острова и нависшую над лодкой стену
серых, безжизненных скал.

"Сколько высоты в этом острове будет?.. Замер бы сделать", - подумал
Ваня.

Взгляд мальчика упал на длинный ремень из заячьей кожи, аккуратным
мотком лежавший на носу лодки.

Взяв ремень, Ваня по руслу высохшего ручейка залез на утес. К концу
ремня он привязал небольшой камень и, лежа на самом краю, опустил его с
обрыва.

Ремня хватило примерно до половины. Камень, привязанный к ремню,
лежал на выступе, идущем по всему утесу карнизом шириной около метра.
Спустившись на уступ, Ваня проверил, что расстояние от карниза до
подошвы скалы тоже равнялось длине ремня. "Дома ужо ремень саженью
замерю".

Окончив измерения, Ваня вернулся к лодке. Был час отлива. Опустилась
могучая грудь Студеного моря, отошла от берегов морская вода, оголились
прибрежные камни; черные глыбы, ранее невидимые, выступили из воды: море
показывало свои острые когти - подводные рифы.

Ваня стоял в раздумье, держась за борт лодки. "Далеконько лодку
тянуть придется... Что это там, али опять зверь какой?"

Мальчик пригляделся: небольшое рыжее тело, судорожно дергаясь,
передвигалось по гальке к большим плоским камням.

"Моржонок это, теленочек, - сообразил Ваня, - маленький совсем".

Он не утерпел, чтобы не посмотреть, куда пополз рыжий зверек.

В это время моржонок успел скрыться меж скал. Ваня побежал к черным
валунам, укрывшим зверька. Притаясь за одним из камней, мальчик
осторожно выглянул.

В двух шагах от него, у отвесной стенки высотою в сажень, опираясь на
задние ласты и странно изогнувшись, неподвижно стоял взрослый морж.
Моржонок бестолково суетился около него, смешно тыкался курносой
мордочкой то с одной, то с другой стороны, как будто старался сдвинуть с
места взрослого моржа. Наконец ему удалось найти то, чего он искал.
Захлебываясь, он стал сосать молоко.

"Вот тебе раз, моржиха это! Точно на цыпочки встала", - удивился
мальчик. Только что за странная поза у моржихи!

"А клыки... Вот оно что, - вдруг догадался Ваня, - Клыки-то моржихи в
камень ушли. Как это угораздило тебя, сердечную!"

Мальчик выбрался из своего укрытия и подошел к зверям. Клыки моржихи
торчали в расщелине. В прилив она, видимо, хотела взобраться на камень
погреться. Зацепив за потрескавшийся базальт клыками, зверь пытался, как
обычно, мощным рывком бросить свое тяжелое тело кверху. Но не рассчитала
моржиха, не смогла вынуть застрявшие бивни и осталась пленницей: камень
крепко держал свою жертву.

Увидев мальчика, моржиха жалобно замычала. Ее ждала неизбежная
гибель, но это была мать, и она, почуяв опасность, предупреждала своего
детеныша. Снова и снова раскачивала она свою грузную тушу, старалась
вырваться, вытащить клыки.

Ваня пожалел моржиху.

Он сбегал за багром и, как рычагом, стал освобождать застрявшие
бивни. Пришлось немало потрудиться, но в конце концов усилия мальчика
увенчались успехом: клыки как-то сразу выскочили из расщелины, и моржиха
тяжело рухнула на гальку.

Долго лежал измученный зверь на берегу, поворачивая то в одну, то в
другую сторону голову.

"Сомлела совсем, - подумал Ваня. - Давно, видно, в камне увязла".

Тихо зашелестела, зажурчала приливная волна. Незаметно подкрадывалось
море, затопляя отлогий берег. Волны подходили все ближе и ближе: вот они
окружили моржиху. Она зашевелилась, оперлась на ласты, и ее большое
рыжее тело с шумом скрылось под водой. Через минуту две круглые головы
показались в море: одна большая, другая совсем маленькая. Ваня помахал
им рукой и направился к лодке. Хорошо было на душе у мальчика. Он был
рад, что не попала моржиха ошкую в лапы, рад был за моржонка. Пусть
живет зверь! До Крестового берега друзья добрались благополучно. Еще
издали Ваня увидел могучую фигуру Федора, стоявшего на берегу.

"Беспокоится, видно, крестный: не сказал я ему, куда собрался".

- Лови! - закричал Ваня, бросив на берег ременный конец, и Федор,
легко перебирая ремень сильными руками, вытащил лодку на береговой
песок.

Ваня бросился к хмурому Федору и, глотая слова, стал рассказывать
свои приключения.

Федор молчал, слушая его рассказ. Он не одобрял поступка мальчика,
нарушившего запрет отца. Непослушание старшему - большая вина. Это знал
и Ваня и решил задобрить крестного.

- Вот тебе, Федор, ларчик, - заглядывая в глаза, тихо произнес он.

Федор внимательно осмотрел маточку, светильник и, сам искусный
мастер, особенно долго любовался затейливой резьбой на старинкой
шкатулке.

- Хорошая работа и древняя. Ларчик, Ваня, не будем открывать, Алексея
подождем, - сказал он.

Рассказал мальчик и о странном поведении моржа, катавшегося по
берегу, и про птиц, что-то клевавших там, где возился морж.

- Это, Ваня, морские клопы его кусали, большие, как жуки, ростом-то.
Никто моржу в Студеном море не страшен, а клопа он боится. А на берегу
любит морж лежать потому, что там клоп его меньше ест. А птицы клопами
лакомятся. Другой раз прямо из шкуры их таскают. От птиц моржу только
польза.

Перед сном Федор сказал мальчику:

- По-настоящему бы, Ванюха, за ослушание тебя вицей отодрать надо. От
души говорю... Разве что простит отец, помилует за находки.

Федор попал не в бровь, а в глаз. Ваня и сам все время думал о
встрече с отцом, но, не желая признаваться в этом даже Федору, ничего не
ответил и нарочно громко захрапел.

Глава семнадцатая

ЗАГАДКА ЛАРЧИКА

Только через два дня возвратились Алексей со Степаном. Они принесли
на плечах свою добычу - по две оленьих туши.

- Новое пастбище нашли. Оленей много и недалеко совсем, вот только
через ту гору перевалить, - довольный сказывал Химков.

Улучив момент, когда отец, сытно поев, был в отличном расположении
духа, Ваня повинился в самовольной отлучке.

- Ишь ты, неслух! - Жалко розог нету, не растут на острове, а то
бы...

Алексей побранил сына, но только для виду, в глазах у него загорелись
лукавые огоньки; он, видимо, был доволен мальчиком. За маточку
поблагодарил и бережно поставил драгоценный прибор на полочку у своей
койки.

- Ну, показывай ларчик свой, посмотрим, чем еще удивить нас собрался.

Вскрыв ящик лезвием топора, Алексей вынул оттуда кусок синего шелка,
сильно поблекшего от времени, на котором были изображены какие-то
святые. В одном углу золотом был вышит диковинный зверь, а под ним
написано славянской вязью: "Господин Великий Новаград".

- Да это, братцы, стяг новгородский, видишь, с правой стороны древко
было. Вот и следы остались, раньше-то древко всегда с правой стороны
бывало.

Все залюбовались тонкой работой, расписное шелковое знамя, как
скатерть, закрыло стол. Это было большое полотнище, срезанное сбоку,
углом, аршин пяти в длину и шириной в два аршина.

- Думаю я, стяг этот из самого Новгорода привезен. Вышивать
новгородцы мастера были, - сказал Алексей, разглаживая толстый шелк
знамени.

- Значит, верно старики сказывают, что наши поморяне со спокон веков
на Грумант плавали, - обратился к Химкову Федор. - Ведь вот еще Великий
Новгород салом, да шкурами, да моржовой костью с заморскими странами
торговал. Охотники наши в Студеном море для него промышляли. Трудами
дедов и прадедов наших богатым и сильным Новгород стал.