привыкли к вольной жизни. Словом, говорите что хотите, но постарайтесь
смягчить его и расположить к нам. В конце концов, я не думаю, что этот
почтенный дворянин так уж нелоялен. По всей вероятности, эта история с
отзывом от двора его юного отпрыска и вызвала неудовольствие короля.
Сделайте все возможное, чтобы настроить его дружелюбно. Помните: если вам
это не удастся, мы с вами только и сможем, что посматривать на этих красоток
через окно, как вы сегодня утром. И нечего и думать навязывать им наше
общество! Если мы только попытаемся это сделать, сэр Мармадьюк может
отправить своих цыплят в другое гнездышко, и тогда, корнет, наша квартира
будет довольно скучной.
рано. Попытайтесь пройти в библиотеку. По всей вероятности, вы его найдете
там: он слывет любителем книг.
и с решительным видом зашагал по комнате. - Я должен овладеть ею, даже если
я погублю свою душу! О красота, красота! Единственная подлинная владычица
мира! Ты можешь превратить тигра в кроткого ягненка, а ягненка сделать
свирепым тигром! Чем я был вчера, как не тигром? Сегодня я покорен, укрощен,
я кроток, как сосунок. А, черт! Если бы я только знал, что такая женщина
смотрит на нас, - а ведь она была там, в этом нет никаких сомнений, - я мог
бы избежать этого злополучного поединка. Она все видела, не могла не видеть!
А я сброшен с лошади, побежден! О проклятье!
выражение лица красноречиво показывали, как горько он переживает свое
унижение. И не только боль от вчерашней раны, - хотя это, наверно, усиливало
его ярость, - терзала его, но и боль поражения, поражения на глазах у такой
женщины, как Марион Уэд!
- Кто этот человек? Что он представляет собой? Мне сообщили только его имя -
и ничего больше! Голтспер! Сэр Мармадьюк до вчерашнего дня не знал его. Но
тогда, значит, и она не знала его? Разве могла у него быть возможность
познакомиться с ней? Нет-нет! А может быть... - продолжал он, помолчав, и
лицо его немного прояснилось, - может быть, они и сейчас не знакомы? Ведь,
может быть, она и не видела этого злосчастного поединка? Кто знает, была ли
она там? Во всяком случае, я ее не видел. В конце концов, ведь это может
быть и женатый человек. Не так уж он молод. Но нет, я забыл про эту перчатку
на его шляпе! Вряд ли это перчатка его жены. Ха-ха-ха! Но разве это
что-нибудь доказывает? Я сам был когда-то женат, и это не мешало мне носить
на шляпе любовные сувениры. Хотел бы я знать, кому принадлежит эта перчатка!
Ах, черт возьми!
мыслей увлекал его за собой. Но едва это проклятье сорвалось с его уст, он
вдруг точно застыл на месте, приковавшись взглядом к какому-то попавшемуся
ему на глаза предмету.
небрежно брошенная перчатка. Это была дамская перчатка с прикрепленными к
ней отворотами, расшитыми золотой нитью и украшенными кружевом. Она казалась
парой той перчатки, которая занимала сейчас его мысли, той самой перчатки,
которая вчера красовалась на шляпе Генри Голтспера!
его лица, когда он, наклонившись, стал разглядывать ее. - Нет, не та же
самая, - промолвил он, взяв перчатку и внимательно вглядываясь в нее. - Не
та же самая, но парная к ней! Сходство полное: кружево, вышивка, узор - все!
Я не могу ошибиться! - И, произнося эти слова, он злобно топнул ногой. -
Здесь что-то кроется! - продолжал он, овладев собой. - До вчерашнего дня сэр
Мармадьюк не знал его. Он не может быть знаком с дочерью сэра Мармадьюка! И
тем не менее он открыто носит ее перчатку на своей шляпе. Но ее ли та
перчатка?.. А чья же? Может быть, она принадлежит той другой, племяннице?
Нет-нет! Как ни мала эта перчатка, все же она слишком велика для крошечной
лапки. Это перчатка Марион!
рассматривая ее со всех сторон. Его побуждало к этому не простое
любопытство; более сильное чувство отражалось на его мрачно нахмуренном и
побледневшем лице.
отчаяньем и гневом. - Лежи здесь, - промолвил он, пряча перчатку на груди
под камзолом. - Лежи здесь, страшная улика, поближе к моему сердцу, которое
ты отравила горькими подозрениями! Сейчас ты никому не нужна, но... как
знать!.. может, ты мне еще пригодишься.
решимостью снова зашагал по комнате.
Глава 26
БУДУАР
занавески окна в доме сэра Мармадьюка Уэда.
этаже и выходило на запад; из него открывался один из самых живописных видов
бэлстродского парка. Солнечные лучи, проникая сквозь раздвинутые занавески,
освещали прелестно убранную комнату с изящной обстановкой, по которой можно
было с первого взгляда сказать, что это спальня юной леди.
оконной нише между раздвинутыми занавесями.
золотистых косах. И солнечный свет тонул в ее голубых глазах, как в
бездонном синем небосводе. На щеках ее играл нежный румянец; может быть, он
был немножко бледнее обычного и напоминал собой чуть розовеющие облачка,
тающие в закатном небе. Но никакое волнение не могло согнать краску с лица
Марион Уэд - розы на ее щеках никогда не уступали места лилиям.
склоны холмов, всматривалась в густую завесу листвы ветвистых каштанов, в
перелески и рощицы, где медленно бродило пестрое стадо или вдруг по зеленой
опушке стремительно проносилась лань. Но ничто в этой панораме,
открывавшейся перед ее взором, не вызывало у нее интереса и не привлекало ее
внимания.
столбами, сплошь заросшими плющом. Это был не главный въезд в парк; этими
воротами пользовались лишь в редких случаях; они выходили с западной стороны
ограды прямо на большую дорогу. Отсюда был кратчайший путь на Каменную
Балку.
бы так заинтересовать Марион Уэд. Не было ничего замечательного и в старых,
заржавленных воротах, выкрашенных в красную краску. Она видела эти ворота не
один раз в день, стоило только выглянуть из окна своей комнаты. Почему же
теперь она так упорно не отрывала от них взгляда?
того как одержал победу над тем человеком, который так ненавидит его... и
еще большую победу над той, которая его любит. Нет, эту победу он одержал
уже давно! О Боже! Так, значит, это любовь! Вот почему я так стремлюсь его
увидеть!"
минут!
переодевшись к обеду, смеясь и сияя, вбежала в ее комнату.
хорошенького личика. Она провела с Уолтером все утро, и это, по-видимому,
было отнюдь не огорчительно.
том, в чем я сейчас.
если бы отец не настаивал, я просто не вышла бы к обеду. Сказать по правде,
Лора, меня даже удивляет, что ты так стараешься понравиться людям, которых
нам навязали силком. Которому же из двух ты расставляешь сети, милочка?
Тщеславному командиру или его дураку-помощнику?
Марион. Я одевалась вовсе не для них. Ведь не одни же они будут за столом!
Кроме них, будут и другие.
разумеется, дядя, сэр Мармадьюк...
нарядиться для отца и Уолтера! Но, кажется, уже пора идти. Да я, собственно,
уже готова, вот только придется пойти на уступки моде и заколоть косы. Ну, и
еще вымыть руки.
гриву! Я бы с удовольствием остригла волосы. Ой, я, кажется, готова выдрать
их с досады!
особенности когда хочется быть одной!
Черепнин Владимир
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Журавлев Владимир