Чтение 31–й страницы книги ~Остров робинзона~

в чаще. Поразило меня, что на море не видно было никакого корабля, на
котором они сюда приплыли, и только три лодки лежали на берегу.

Я передал подзорную трубу Арнаку, пожав плечами.

- Ослеп я, что ли? Присмотрись-ка получше! Как они сюда попали?

Индеец внимательно всматривался в даль. На его лице было написано
удивление, когда он отвел трубу от глаз.

- Корабля не видно! - произнес Арнак. - Может, он высадил их на
остров и уплыл?

- Сомневаюсь! Тогда бы у них было не три лодки, а в лучшем случае
одна...

- Ты считаешь, что они приплыли на этих трех лодках издалека?

- Трудно сказать! Лодки небольшие, а людей много.

- О-ей, даже парусов нет! На одних веслах плыли. Откуда - вот вопрос?

- Полагаю, с острова Маргарита...

- Значит, это испанцы?!

Все это казалось нам странным и загадочным. Кому могло прийти в
голову пускаться в открытое море с таким скудным снаряжением, на таких
утлых лодках, к тому же явно перегруженных людьми? Погода, правда,
благоприятствовала гребцам, но, случись, что спокойное дотоле море слегка
бы вдруг разыгралось, и катастрофы не миновать. Странное легкомыслие!

- А может быть, это индейцы? - вмешался Вагура.

Мы еще раз рассмотрели пришельцев в подзорную трубу. Нет, они не
походили на индейцев. Правда, с такого расстояния мы не могли разглядеть
их лиц, но на них были - по крайней мере, на некоторых - рубашки или брюки
- явное свидетельство того, что это не индейцы: туземцы в этих краях не
носили такой одежды. Да и лодки были явно европейского происхождения.

- Ты заметил у них ружья или какое-нибудь другое оружие? - спросил я
у Арнака.

- Пока ничего не заметил, - ответил тот.

- Может, у них вообще нет оружия?

- Похоже на то, Ян...

Вдруг Арнак, пристально смотревший в подзорную трубу, издал возглас
удивления. Быстро передавая мне трубу, он прошептал:

- Посмотри сам!

Я взглянул. Один из спавших под пальмами встал. Это была женщина.
Рядом с ней появилась совсем маленькая фигурка: ребенок. Новая загадка!
Что все это значит?!

Как бы там ни было, следовало добраться до сути и установить, зачем
они сюда пожаловали.

Не забывая об осторожности, мы двинулись вперед, как и прежде,
держась края зарослей. Шагах в пятистах от бивака пришельцев сплошной
стеной поднимались громадные кактусы, давая нам отличное укрытие. Мы
притаились.

Отсюда открывался прекрасный вид на ручей, впадавший здесь в море, на
высокоствольный лес, на рощу Попугаев, зеленевшую чуть дальше от берега, и
на лагерь пришельцев, расположившихся тут же за ручьем, на другом его
берегу.

Внимательно наблюдая теперь в подзорную трубу за всем происходящим в
лагере, я не упускал из виду ни одной мелочи и тотчас же делился своими
наблюдениями с друзьями.

- Среди спящих есть женщины и дети...

- Много? - спросил Арнак.

- Немного. Три или четыре - и столько же детей...

- А оружия много?

- Не вижу вообще... О, есть! У одного длинный нож, он сейчас срезает
им ветки... Второй ему помогает, у него тоже нож...

- Может, они оружие спрятали?

- Зачем и от кого им прятать оружие на необитаемом острове? Оружие в
таких случаях обычно держат под рукой.

Продолжая разглядывать пришельцев в подзорную трубу, я внезапно
подскочил от удивления.

- Постойте! Невероятно! Что за странное сборище?! Среди них нет ни
одного испанца! Ни одного белого!

- Как это?

- Нет, и все! Там одни индейцы и... негры!

- Негры?!

- Ну да, негры!

Я передал трубу Арнаку. Он подтвердил мое открытие.

- Что заставило их забраться сюда? - задумались мы.

- Во всяком случае, они приплыли из мест, где живут белые, - заявил
я.

- Почему ты так думаешь?

- Посмотри, на них жалкие лохмотья, какие носят обычно невольники на
плантациях, а кроме того, тут еще и негры! А ведь негры в этих краях не
живут.

- Правда.

Присутствие среди пришельцев индейцев вызвало у моих товарищей вполне
понятное волнение. Эти индейцы могли оказаться друзьями, по могли
принадлежать и к враждебному племени. Рознь между некоторыми племенами так
уродливо и глубоко калечила души туземцев, что порой даже жестокое рабство
не могло ни вытеснить, ни заглушить у них чувства вражды. Отсюда и
беспокойство моих друзей.

Внимательнее рассмотрев бивак, я пришел к выводу, что эти люди
прибыли сюда не со злыми намерениями. Они выглядели до предела
измученными, подавленными и часто обращали беспокойные взоры на север,
туда, откуда, несомненно, прибыли. Они словно боялись, что оттуда им
грозит какая-то опасность.

- Они боятся погони! - высказал предположение Арнак.

Такое же впечатление сложилось и у меня.

Один из мужчин, статный и мускулистый, подошел к ручью, напился из
пригоршни, потом снял рубашку и стал мыться. Арнак, следивший в подзорную
трубу за его движениями, схватил вдруг за плечо Вагуру и прижал трубу к
его глазу. Оба возбужденно заговорили между собой по-аравакски, чем-то
крайне взволнованные, то с чем-то соглашаясь, то выражая сомнения, то
споря; потом снова хватались за подзорную трубу, словно желая еще раз
убедиться. Я уловил лишь часто повторяемое слово: Манаури. Их необычайное
оживление возбудило мое любопытство.

- Что это за Манаури или как его там? - спросил я.

- О-ей, Ян! - сказал Арнак. - Вон тот, что купается, очень похож на
Манаури.

- А кто такой Манаури?

- Манаури - это брат матери Вагуры и один из вождей нашего племени.

- Значит, ваш близкий родич!

- Мы не уверены, что это он. Мне кажется, он, а Вагура сомневается...
Мы четыре года не виделись. Можно ошибиться.

- Это не Манаури! - тряс головой Вагура.

- А я думаю, Манаури! Наверняка Манаури, - настаивал на своем Арнак.

Я велел им перестать препираться и сказал:

- Нам очень важно знать точно. Поэтому ныряйте в кусты и подойдите к
нему еще на сто шагов, вон туда, к тем зарослям. Может, оттуда его
узнаете.

Прихватив подзорную трубу, парни юркнули в кусты и поспешили к ручью.
Резвости им было не занимать, и все-таки они не успели. Прежде чем им
удалось подойти достаточно близко, индеец вышел из воды, повернулся к ним
спиной, надел рубашку и вернулся к своим.

Когда я подошел к юношам, они все еще были взволнованы и не пришли к
единому мнению.

В чаще кактусов мы, чуть не касаясь друг друга лбами и не спуская
глаз с бивака, стали совещаться, что делать дальше.

Следовало предпринять что-то решительное, ибо пришельцы, как можно
было понять по их поведению, не собирались скоро покинуть остров.

У нас давно уже вошло в обычай перед каждым важным шагом устраивать
общий совет. Мнение ребят стоило выслушать, коллектив у нас был сплоченный
и дружный, а кроме того, такое уважение к юношам страшно им льстило.
Впрочем, они вполне его заслуживали - ведь мне не раз доводилось следовать
их на редкость разумным и верным советам, особенно Арнака.

Вот и теперь мы совместно порешили, что лучше будет, если мы сами
объявимся пришельцам, до того, как они обнаружат наше присутствие и
предпримут какие-либо враждебные по отношению к нам шаги. Эти люди не
казались нам опасными, может быть, даже они нуждались в нашей помощи, а
возможно, и нам бы пригодилась их помощь, ведь у них было три лодки.

Собираясь выйти из кустов, я положил ружье на землю, не желая пугать
людей его видом. Мне достаточно было и пистолета, сунутого за пояс и
наполовину скрытого.

- Мы тоже пойдем без ружей? - спросил Арнак.

- Вы не пойдете вообще!

- Как? Что ты говоришь, Ян? Нет, мы тоже пойдем! - попытались
возражать юноши.

Я посмотрел на них с чуть иронической улыбкой, что сразу их смутило и
несколько охладило их пыл.

- Нам нельзя раскрывать все свои карты.

- Что значит, Ян, "раскрывать карты"?

- Нельзя показывать все наши силы. Сначала пойду я один, и посмотрим,
как они поведут себя. Вы - мое войско, останетесь в укрытии до тех пор,
пока я не подам знак. Лучше если они не будут о вас знать... Понятно? Вы -
мой скрытый резерв. Ну, я пошел!

Чтобы не выдать укрытия Арнака и Вагуры, я сделал в чаще крюк в
четверть мили и только потом вышел на берег. Не спеша, будто прогуливаясь,
приближался я к биваку. Впереди росли кокосовые пальмы, скрывавшие меня от
глаз пришельцев. Потом я вышел на открытое место. С этой стороны