равляющуюся к нам из Луу. У одного из них в руке был пальмовый лист в
знак того, что он идет в качестве парламентера.
мы сами спустились к подножию холма, к нему навстречу. Это был человек
мужественной внешности, в форменном плаще из леопардовой шкуры.
ветствует тех, кто начал святотатственную войну против него. Лев шлет
приветствия шакалам, злобно рычащим у его ног.
участь. У черного быка уже вырвано плечо, и король гоняет его, истекаю-
щего кровью, по лагерю.
Твалы, Одноглазого, Великого, Мужа тысячи жен, Повелителя кукуанов, Хра-
нителя Великого Пути, Возлюбленного тех, что сидят в безмолвии там, в
горах, Тельца Черной Коровы, Слона, чья поступь сотрясает землю, Ужаса
Злодеев, Страуса, чьи ноги пожирают пустыню. Исполинского, Черного, Муд-
рого, короля по древнему праву наследования! Вот слова Твалы: "Я буду
милосерден, и для меня достаточно немного крови. Один человек из каждого
десятка должен будет умереть, остальным будет предоставлена свобода. Но
белый человек, по имени Инкубу, который убил моего сына Скраггу, и чер-
ный человек, его слуга, заявляющий притязания на мой трон, и Инфадус,
мой брат, который затевает мятеж против меня, - эти люди должны умереть
в мучениях - их принесут в жертву Молчаливым". Таковы милосердные слова
Твалы.
лосом, чтобы меня могли услышать все воины:
- Игнози, законный король кукуанов, Инкубу, Бугван и Макумазан - белые
мудрецы, спустившиеся со звезд, колдуны, которые могут гасить луну, Ин-
фадус, родом из королевского дома, вожди, военачальники и парод, собрав-
шиеся здесь, - отвечаем Твале и заявляем, что мы не покоримся и что,
прежде чем дважды зайдет солнце, труп Твалы застынет у ворот его крааля
и Игнози, отца которого убил Твала, будет царствовать вместо него. А те-
перь иди, пока мы не выгнали тебя плетью, и берегись поднять руку на лю-
дей, подобных нам.
будете ли вы завтра такими же храбрецами, вы, которые можете погасить
луну! Сражайтесь же, будьте отважны и веселы, пока вороны не обклюют ва-
ши кости так, что они станут белее, чем ваши лица. Прощайте! Быть может,
мы встретимся в бою. Прошу вас, не улетайте пока обратно на звезды, дож-
дитесь меня, белые люди!
сейчас же вслед за его уходом солнце село, и на землю спустилась тьма.
вычайно утомлены. Продолжалась подготовка к завтрашнему бою, поскольку
это было возможно при свете Лупы. Посланцы уходили, чтобы передать наши
распоряжения, и вновь возвращались туда, где сидели мы, совещаясь. Нако-
нец, примерно в час полуночи, мы сделали все, что было в наших силах, и
весь лагерь погрузился в сон. Только оклики часовых изредка нарушали ти-
шину. Мы с сэром Генри в сопровождении Игнози и одного из вождей спусти-
лись с холма и обошли передовые посты. По мере того как мы шли, в самых
неожиданных местах перед нами внезапно вырастали копья, сверкавшие в
лунном свете, и мгновенно исчезали, как только мы произносили пароль.
Ясно было, что никто не спит на своем посту. Затем мы вернулись, осто-
рожно пробираясь среди тысяч спящих воинов, многие из которых в послед-
ний раз вкушали сон на этой земле.
похожими на мертвецов. Холодный ночной ветер развевал их плюмажи, похо-
жие на те, что украшают катафалки. Они лежали в беспорядке, разметавшись
во сне, и их рослые, мужественные фигуры казались призрачными и странны-
ми при лунном свете.
- спросил сэр Генри.
ображение было возбуждено, несмотря на усталость, и мне казалось, что
ледяная рука смерти уже коснулась этих людей. Я мысленно отмечал тех, на
которых лежала роковая печать, и мною овладело ощущение великой тайны
человеческой жизни и глубокая печаль от сознания ее трагической обречен-
ности. Сегодня ночью эти тысячи людей спят здоровым сном, а завтра они,
а может быть, и мы вместе с ними, и многие другие погибнут, и холодное
дыхание смерти скует их тела. Их жены станут вдовами, их дети - сирота-
ми, а их хижины никогда более не увидят своих хозяев. Только древняя лу-
на будет продолжать безмятежно сиять, и ночной ветер по-прежнему будет
шевелить траву, и широкие земные просторы будут вкушать счастливый от-
дых, так же как и за целую вечность до того, как эти люди появились на
них, так же как и целую вечность спустя после того, как они будут забы-
ты.
бывается, но ветер, которым он дышал, продолжает шевелить верхушки сосен
в горах, эхо слов, которые он произносил, еще звучит в пространстве,
мысли, рожденные его мозгом, делаются сегодня нашим достоянием. Его
страсти вызвали нас к жизни, его радости и печали близки и нам, а конец,
от которого он пытался в ужасе бежать, ждет также каждого из нас.
в погребальных саванах, а неугасимых, бессмертных частиц жизни, которые,
однажды возникнув, никогда не умирают, хотя они незаметно сливаются одна
с другой и изменяются, изменяются вечно.
мрачные, фантастические очертания тел воинов, спящих, как сказано в их
поговорке, "на своих копьях". По мере приближения старости мною, к вели-
кому моему сожалению, все более овладевает отвратительная привычка раз-
мышлять.
постыдной паники.
термейн, - сказал он.
юсь, чтобы кому-нибудь из нас удалось дожить до следующей ночи. Нас ата-
куют превосходящие силы противника, и очень мало надежды, что нам удаст-
ся удержать свои позиции.
дело это скверное, и, по правде говоря, не надо было нам в него вмеши-
ваться, но раз уж так вышло, мы должны сделать все, что в наших силах.
Относительно же себя я могу вам сказать, что если мне суждено умереть,
то я предпочитаю быть убитым в бою. К тому же теперь, когда осталось так
мало шансов на то, что я найду моего несчастного брата, мне легче прими-
риться с мыслью о смерти. Но смелым сопутствует удача, - может быть, нас
еще ждет успех. Резня, конечно, будет ужасная, и, так как мы должны под-
держать свою репутацию, нам придется быть в самых опасных местах.
его вспыхивали искорки, говорившие совсем иное. Мне даже кажется, что
сэру Генри на самом деле нравилось воевать.
солнца нас разбудил Инфадус, который пришел нам сказать, что в Луу наб-
людается большое оживление и что мелкие отряды королевских войск движут-
ся к нашим передовым постам.
настоящем положении дел мы были весьма благодарны Твале. Сэр Генри за-
нялся этим с увлечением и оделся, как кукуанский воин.
натягивая кольчугу на свои широкие плечи, которые она облегала, как пер-
чатка.
полной боевой формой. Он надел плащ из леопардовой шкуры, какой носили
вожди, увенчал свое чело плюмажем из черных страусовых перьев, который
являлся привилегией высших военачальников, и опоясался великолепной муча
из белых буйволовых хвостов. Сандалии, тяжелый боевой топор, круглый же-
лезный щит, обтянутый белой буйволовой кожей, и положенное по уставу ко-
личество толл, или метательных ножей, дополняли его снаряжение, к кото-
рому он все же добавил еще и свой револьвер. Туалет был, конечно, ди-
карский, но я должен сказать, что никогда не видел более внушительного
зрелища, чем сэр Генри в этом одеянии, которое еще более подчеркивало
его могучее сложение. Когда же вскоре прибыл Игнози, облаченный в такой
же костюм, я подумал про себя, что впервые вижу двух столь великолепных
богатырей. Не могу похвастаться, чтобы кольчуга была так же к лицу Гуду
и мне. Дело в том, что капитан не захотел расстаться со своими брюками.
Нужно признаться, что приземистый джентльмен плотного телосложения, с
моноклем в глазу и лицом, чисто выбритым с одной стороны, облаченный в
кольчугу, тщательно заправленную в довольно-таки обтрепанные вельветовые
брюки, производит несомненно потрясающее, но отнюдь не внушительное впе-
чатление. О себе могу сказать, что, так как моя кольчуга была мне вели-
ка, я надел ее поверх всей своей одежды, и она довольно неуклюже торчала
во все стороны. Кроме того, я решил идти в бой с голыми ногами, чтобы в
случае, если придется стремительно отступать, легче было бежать; поэтому
я пожертвовал брюками, оставшись в одних лишь вельдскунах. Копье и щит,
Буркатовский Сергей
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Громыко Ольга