Чтение 31–й страницы книги ~Дьявольский интерфейс~

В наши дни завтраки, обеды и ужины упразднены. Теперь прием пищи
именуют Мини, Полу, Четверть, Миди и Макси.

- Кушать подано, проходимцы. Наваливайтесь на еду, покуда на вас не
навалился совет директоров. Говорят, даже перед казнью аппетит не
пропадает.

Тут до меня наконец дошло, что тюремщик тараторит на двадцатке, и я
узнал Гудини.

- Гарри! - воскликнул я.

Он хитро подмигнул.

- Насыщайте свою утробушку. Остальное предоставьте мне.

- Но что ты тут делаешь?

- Как что? Получил срочную депешу и явился на зов.

- Что за депеша? От кого?

- Это сейчас не самое главное. Заставь снимателя скальпов поесть. Не
люблю иметь дело с дохляками. - И исчез, затворив за собой сегмент.

Гарри Гудини - величайший мастер по исчезанию. Он работает с мафией с
самого дня ее возникновения. Был один великий художник в Китае. Так вот,
он потрясающе расписал стену императорского дворца в Пекине. После того,
как он снял занавес и показал свою картину собранию дворцовой знати, он
открыл нарисованную дверь - и навсегда исчез. Если вам не ясно, как он это
проделал, - спросите у Гарри. Он откалывает фокусы и почище.

- Не желаю помирать. Я слишком молод, чтобы окочуриться, - весело
промурлыкал я и набросился на еду.

Поулос присоединился ко мне.

- Знаешь, Гинь, если нам приспичит, мы можем прогрызть выход из этой
милой фосфоресцирующей темницы - вот только будем светиться после этого,
как светлячки. Что в графине?

- По-моему, бургундское.

- Э, нет. Это аргентинское вино. "Trapiche viejo". Ничего винцо, но
не изысканное.

- А ты-то откуда знаешь?

- Потому что аргентинские виноградники - мои. Дружище, уговори
профессора Угадая выпить немного вина и съесть ромштекс. Нам следует
позаботиться о восстановлении его сил. Гинь, я всегда очень скептически
относился к твоей теории, что все эпилептики - люди талантливые и
необычные. Я и сам страдаю припадками - ну, ты знаешь, находят на меня
затмения, - но это как раз опровергает твою теорию. Я отнюдь не считаю
себя выдающимся умом. А ты что скажешь обо мне - только положа руку на
сердце!

- Что ты талантлив и своеобычен.

- Ха! Любишь позолотить пилюлю...

Это был дурацкий спор. Как-то нелепо убеждать котяру, который владеет
четвертой частью мировых богатств, что он умница и неординарная личность.
Большинство членов Команды в материальном отношении устроены неплохо - тут
и время сыграло свою роль, и финансовые советы Грека, но чтобы владеть
четвертью мира!.. Решив прибегнуть к фланговой атаке, я позвал Фе:

- Душечка, иди сюда и отведай чего-нибудь.

Душечка не замедлила присоединиться к нам.

- Фе, позволь рассказать тебе короткую занимательную историю про
жизненные метаморфозы одного члена нашей Команды. Давным-давно он
возглавил крестьянское восстание в Каппадокии.

Синдикат слегка напрягся, но не более того. Искусство держать себя в
руках освоено им до тонкости.

- Однако восставшие крестьяне плохо повиновались своим предводителям
и натворили много бессмысленных преступлений. Он не мог остановить своих
товарищей. И когда крестьянский бунт был подавлен, знать придумала для
предводителя жесточайшую казнь. Они усадили его на раскаленный до красна
трон, надели ему на голову корону из раскаленного металла и дали в руки
раскаленный скипетр. Он вынес пытку с непередаваемым достоинством.

Фе содрогнулась от ужаса.

- И что же спасло его?

- Одно из землетрясений, которые и по сей день исправно отправляют
людей на тот свет тысячами. От дворца остались одни руины - когда наш
герой очнулся, то не мог поверить, что он жив. Он оказался под горой
погибших вельмож - своими телами они закрыли его от каменных обломков
потолка.

Фе - девочка сообразительная и уставилась на Поулоса с почтительным
восхищением.

- Вы самый удивительный человек в мире, - выдохнула она.

- Ну, Грек, выиграл я наш спор?

Он насмешливо передернул плечами.

- Но эти пытки, - спросила Фе, - разве они не оставили следов -
скажем, шрамов, ожогов?

- Еще бы не оставили! - воскликнул Синдикат. - Любого, кто глядел на
меня, невольно мутило. Это было одной из причин, отчего я стал
профессиональным игроком. Играли по ночам, а в то время единственным
освещением были свечи. Но даже появляясь при этом неверном свете, я, как
говорят, послужил прообразом графа Дракулы. Партнеры звали меня граф
Дракон. А вы сами знаете, как выглядят драконы на картинках. Существа,
мягко говоря, малосимпатичные.

- Но ведь теперь вы такой импозантный мужчина!

- Благодаря многочисленным пересадкам кожи и костным протезам, моя
дорогая, а также бескорыстному искусству великой Лукреции Борджиа.
Возможно, вас позабавит тот факт, что в реконструкции моего лица принимал
участие сам Леонардо да Винчи - я имею в виду нашего бессмертного приятеля
Леона. Он говорил, что перестанет себя уважать, если доверится костолому в
вопросах эстетики. Борджиа по сей день не простила ему этих слов.

В пузырь-камеру вошли через шлюз пять охранников в громоздких белых
скафандрах - похожие на снежных людей. По жесту своего начальника четверо
охранников сбросили скафандры и остались в чем мать родила, явив нам
безупречные мускулистые тела.

- Одевайтесь, - приказал Гарри Гудини.

Мы проворно натянули скафандры. Я не задавал никаких вопросов. Гарри
вопросов не любит.

Когда мы выбрались из пузыря и оказались вне помещения с
фосфоресцирующим газом, Гудини приказал:

- Пошли.

- Куда? - раздался голос Вождя.

- К вертолету.

- Нет. Вначале к криокапсулам.

- Вы - Угадай?

- Да, я профессор Угадай.

- Гинь, ты где?

- Я тут, - отозвался я из скафандра.

- Должен ли я слушаться Угадая?

- Если это исполнимо, тогда делай, как он просит.

- Для меня нет неисполнимого. Вперед.

Гарри повел нас мимо постов. Очевидно, он давал руками правильные
кодовые сигналы, потому что нас пропускали без задержки. Одна из неуклюжих
фигур в скафандрах приблизилась ко мне, робко прижалась к моему боку и
тихонько произнесла:

- Гинь, мне страшно.

- Мне тоже, но крепись. Объедфонд не нанимает в охранники гомиков,
так что худшего не случится.

Шутки шутками, но у входа в зал, где находилась взлетно-посадочная
платформа и космический аппарат, нас поджидал отвратительный сюрприз. Эти
сволочи установили вибрационный щит перед двойной дверью. Никаких шансов
прорваться. Вот такой хреновиной Лейкемие Лавалье защищать бы свой
украденный карбункул!

- Новая модель, - сказал Гарри.

- Откуда ты знаешь?

- Впервые вижу подобную переливчатую штуковину.

- Можно преодолеть?

- Спрашиваешь! Но мне нужно какое-то время, чтобы понять принцип
работы этого щита. А у нас, к сожалению, времени кот наплакал. Что решим?

- Сваливаем отсюда, - сказал я. - Разумеется, если ты знаешь способ
свалить отсюда.

Но Гарри тот еще тип! Конечно же, у нас не оказалось проблем при
выходе. Он опять делал верные знаки у каждого поста, и нас пропускали
беспрекословно. Не хочу поставить под сомнение изобретательность Гудини,
но сдается мне, что он тратит миллионы в год на подкуп всех караулов и
всех стражей по всему миру - просто на всяких случай. Это очень помогает
проходить сквозь стены и творить разные прочие чудеса.

Мы прилетели к моему бывшему дому, по дороге сбросив с себя
скафандры. В доме нас встретил Джимми Валентайн, а также моя женушка, без
нитки на теле, зато разрисованная кубическими картинами Пикассо (голубой
период). М'банту смущенно улыбался.

- Это последний крик моды, - сказал он мне. - И, кажется, по эту
сторону добра и зла.

- Говори спасибо, что Вождь так ослабел, что не реагирует.

После того, как я обстоятельно поприветствовал Натому, она с
озабоченным видом бросилась к Фе и Секвойе. Я повернулся к Валентайну.

- А тебя каким ветром сюда занесло, Джимми? Когда ты нужен, никогда
не дозовешься!

- Странный вопрос! Я был занят делом в Ванкувере - и тут получил
просьбу от тебя немедленно приехать.

Быть может, вы уже догадались по прозвищу моего друга, что Джимми был
на протяжении веков "вором в законе" - подлинным гением в деле
проникновения в чужие дома и квартиры. Подобно всем великим авторитетам
воровского мира внешне - это бесцветный человечек с невыразительной