Чтение 31–й страницы книги ~Сироты небесные~

Исса, кажется, на ходу с кем-то телепатически флиртовал напропалую, морда
у него была масляная, миндалевидные глазки полузакрыты, он часто оступался и
высоко подпрыгивал. Римма сосредоточенно переговаривалась с роднёй, уцелевшей
после той атаки марцалов, и пристально всматривалась под ноги. У её Семьи
где-то здесь был складик, а в складике, помимо всяких очень полезных вещей, и
ключ от музея. А Геловани просто брёл за ними следом и смотрел по сторонам.

Остров уже совсем не походил на тот, только что прибывший из неведомых
вселенских дебрей и больше всего напоминавший волшебный сон первоклассника:
горы игрушек на зелёной траве -- и летающие люди в небе. И даже зелёный танк на
холме (как позже выяснилось, старый советский БТ-5, найденный семейкой
Свободных где-то в Гоби и вытащенный с Земли просто на себе, на браслетах) -
даже танк казался частью сна. Потом в этот сон пустили торпеды...

Сейчас не осталось никаких следов взрывов и пожаров - всё заровняли,
засыпали, вырастили новые деревья и кусты. Вот этих исполинских пальм точно не
было... и этих фиолетовых деревьев с лопушиными листьями...

Свободные - через своего посла - недавно сообщили, что на этом острове их
более трёхсот человек, но пока что Геловани видел только двоих: они пролетели
на небольшой высоте, помахали руками и исчезли за холмом. И ещё по дороге
видели несколько пустых шатров, лёгких, полупрозрачных, разноцветных. Похоже
было на то, что их обитатели отлучились куда-то три минуты назад.

- Ага, вот, - сказала Римма вслух и стала счищать лишайник с плоского
серого камня размером с небольшую столешницу. Камень почти утонул в песке. Под
лишайником оказался рельефный рисунок: круг, молния, четыре стрелы... Она
что-то нажала четырьмя пальцами одновременно, и камень дрогнул и чуть-чуть
сдвинулся. - Помогайте, мужчины...

Исса помахал рукой невидимой собеседнице, очень уверенно отодвинул
Геловани в сторону и сам поднял камень. Он вообще за полгода стал широкий и
сильный.

Под камнем открылся тёмный проход.

- Я знаю, где они все, - сказал Исса, вытирая рукавом морду. - Бутусуются.
Он вон там - концерт даёт. Может, потом сбегаем?

- Что? - не понял Геловани.

- Никита опять Бутусова приволок, - пояснила Римма. - Нет, Исса, дружок,
не успеем...

Ход был короткий - метра четыре. Дальше он чуть расширялся, получалась
каморочка. Каморочка была доверху чем-то завалена. Римма хлопнула в ладоши, и
загорелся свет. Она обвела взглядом штабеля коробочек, пакетов, тючков...

- Не нашли! - сказала она удовлетворённо.

- Это и есть музей? - спросил Геловани.

- Лапусечка, - ядовито сказала Римма, - если это похоже на музей, то я -
инфузория в туфельках. Музеи - они большие. А это - секреток. Ты маленький был
- играл в секретики?

Геловани набрал воздух, чтобы ответить. Выпустил воздух. Набрал снова...

- Пацанам это западло, - авторитетно сказал Исса. - Секретики девчонки
делали. Да и то - которые совсем мелкие и мамины дочки.

- Ах, вот так? - подбоченилась Римма. - Совсем мелкие? Понятненько...

Она рывком выдернула из кучи яркий пузатенький пакет с носиком, направила
от себя и что-то нажала. Исса - и отчасти Геловани - немедленно покрылся
разноцветными пятнами. Геловани ещё раз набрал воздух и очень тихо спросил:

- Это вообще отстирывается?

- Не помню! - отрубила Римма. - А за маменькину дочку...

Она, прищурившись, повела взглядом по залежам сюрпризов.

- Римма! - рявкнул Геловани. - Мы зачем сюда прилетели?

- Ах да, - она встряхнулась. - Вот.

В руках её оказалась большая коробка. Из коробки она вынула несколько пар
тёмных металлических браслетов.

- Руки, - приказала Римма, и мужчины немедленно вскинули руки. - Вперёд, а
не вверх, - терпеливо уточнила она. - Так... Теперь ноги.

- Ноги - тоже вперёд?

- Ну да. Кланяться мне перед вами?

Исса, держась руками за воздух, сделал уголок. Пара браслетов защёлкнулась
на его лодыжках. Геловани просто подлетел под потолок и повис.

- Наконец-то, - засмеялась Римма. - Это берём с собой, это тоже, и вот
это... И - ключ, ключ... ах да. Вот он, хорошенький мой...

Она покопалась в большой у входа коробке и выудила с самого дна что-то
наподобие очень толстой авторучки. Сжала её в пальцах. "Ручка" издала протяжный
крякающий звук.

- Вот теперь - в музей. Исса, зайчик, прихвати-ка ещё вот это...

Музей оказался в трёх минутах неторопливого солидного полёта.

- И попрошу не смеяться, - сказала Римма. - Это и есть музей.

"Это" - металлическая арка, похожая на большой аэропортовский
металлоискатель, но установленная в кустах на краю округлой зелёной поляны в
половинку футбольного поля размером. Можно пройти совсем рядом и не обратить
внимания. Можно пройти насквозь...

- Коробки здесь не кладите, зайчики, несите пока с собой, а то повалит
народ с Бутусовки - и аля-улю...

"Авторучка" в руках Риммы крякнула, и Геловани, как раз в этот момент
проходивший сквозь арку, обомлел: перед ним сгустилась туманная стена, а потом
в тумане появились набирающие объём изображения. Он отшатнулся, и туман пропал
- опять была видна трава, деревья на холме...

- Пошли, пошли, а то кто меня в секретике торопил? - в спину ему ткнулся
острый ноготок. - На это можно не смотреть, нашли что-то вроде выставки
костюмов, поприкалывались, а потом всё так и оставили...

Но не смотреть на это было нельзя.

Вправо и влево уходил широкий загибающийся коридор, и понятно было, что
потом концы его сойдутся, и кольцо замкнётся. Стены коридора целиком состояли
из ярко освещённых застеклённых витрин, и за витринами двигались высокие, в
полтора, а то и в два нормальных роста, люди с голубоватой кожей и совершенно
синими волосами. Одеты они были во что-то облегающее и блестящее. На заднем
плане в дымке угадывались футуристические замки и купола...

Над головой зазвучала мерная звучная речь с придыханиями, это было похоже
на стихи, но Римма махнула рукой, и голос изменился, стал высокий и тонкий, и
Геловани не сразу понял, что говорят по-русски - или на чём-то вроде русского.

- ...ни свяжете с появлением на мажоге трищепотной подковырницы, кторая-де
бестрепетно потеснила собой прежнее лапидарное знаточение костюмицы. Гайдоха
светлица, кторую вы рящете одесную, приоболоклась, в полном вероятии, из
статнего пузогревца, доселе служавшего претокмо на воинском шляху. Иде.
Поддуперезные мокроходы из лазоревой пятнанной шхиры...

- Рот закрой, - сказала Римма. - Исса, солнышко, вещи можно сложить вот
сюда, тут их не найдут...

Она открыла почти незаметный стенной шкафчик.

- Слушай... - Геловани тронул рукой стекло. Оно было твёрдое и холодное. -
Что это? Как это?..

- Не знаю, - махнула рукой Римма. - Какая разница? Снаружи нас видно. Мы
бродим с разинутыми ртами. Всё остальное не видно. Пошли дальше.

И они пошли дальше. Вскоре в выпуклой стене обнаружилась дверь в
центральный круглый зал, точно так же состоящий из огромных витрин. В самом же
центре центрального зала стояла толстенная молочно-белая колонна с прямой
вертикальной щелью от пола до потолка.

- Нам туда, - кивнула головой Римма.

- Ага, - сказал Исса отсутствующим голосом. Он смотрел на витрину, за
которой медленно танцевали три разноцветные девушки в высоких ажурных сапожках
и белых ленточках на шеях. Больше на них не было ничего. Что интересно, шеи
выше ленточек и лица девушек были обычного телесного цвета, разве что тронутые
загаром. Тела же отливали металлом с переливом таких оттенков, которым ещё не
придумано было имя. Одна была в красноватых тонах, другая в светло-зелёных,
третья - в бронзовых.

- ...взлепетнуть, молекульной толщаницы, - пояснил голос сверху. - Никдахо
допережь не восходило мыслии обречь телёсо в металльный костюмец...

Римма провела рукой сверху вниз, и щель в колонне разошлась, открыв
маленькое помещение со светящимся квадратом на стене.

- Заходим, дорогие мои, - продолжала командовать Римма, - уплотняемся...

Она приложила руку к квадрату. Дверь закрылась - как в самом обычном
лифте. Стало темнее. Квадрат переменил цвет: из белого стал красным. Потом пол
дрогнул под ногами и ушёл вниз.

31-й год после Высадки, 13-го числа 4-го месяца. До восхода

Тейшш проснулась, вся дрожа. Было светло, но почему-то очень холодно. Все
спали и, спящие, издавали во сне какие-то бессмысленные звуки. А может быть,
звуки только ей казались бессмысленными.

Опять приснилось всё: и пришедшее подозрение-знание, и само решение идти
против замысла командора Утта, и бой-прорыв, и ранения, и невыносимая боль, и
гибель её Второго, Ар-Чешш,.. и гибель остальных эрхшшаа, и полёт в
беспамятстве, и снова бой - уже в атмосфере планеты с догнавшим её десантным
катером...

Она опять умирала, умирала, умирала... и всё равно она здесь. Теперь она
здесь. И нужно выжить. Выжить, вернуться, рассказать.

И тогда, наверное, начнётся война. Потому что такое вероломство
непростительно.

Она поднялась и тихо вышла из домика.

Это утро, подумала она. Это раннее-раннее утро.

Костёр всё ещё горел, и возле костра сидел один из её спутников,
взрослый-тонкий. Он улыбнулся и похлопал рукой по земле рядом с собой, и Тейшш
поняла, что он приглашает её сесть.

Она подошла и села.

Взрослый-тонкий болел-мучился-умирал. Она ощутила это вчера, но ей самой
было слишком плохо, чтобы понять по-настоящему. Организм тратил все силы на то,
чтобы вылечить себя - правильный эгоизм. Организм должен быть силён, чтобы
иметь возможность помочь другому. Ещё день или два он будет сопротивляться
этому желанию: помочь. А потом...