состояла из временных, я уже говорил об этом, поэтому сделка состоялась.
Сам Тут тоже прекрасно знал о запрете, но для него тележка с продуктами
всегда была источником дохода, а деньги, как известно, не пахнут.
пока Брут взглянет на него, а потом хлопнул ладонями по надутым щекам и
выстрелил густой и удивительно длинной струёй шоколадной жижи прямо ему
в лицо. Уортон запихал себе в рот шоколадный рожок целиком, держал его,
пока тот не растворился, а потом мусолил, как жевательный табак.
задирая ноги и хохоча, показывая пальцем на Брута, на лице которого
шоколада было куда больше.
держась за живот. - Господи, если бы это было дерьмо! Как жаль, что это
не дерьмо! Если бы у меня было хоть немного.
сейчас опять отправишься в свой любимый туалет.
его в комнату с мягкими стенками. На этот раз на два дня. Иногда мы
слышали доносившиеся оттуда ругательства, обещания, что он станет
хорошим, что он образумится и будет хорошим, что ему нужен врач, что он
умирает. Но чаще всего, Уортон все-таки молчал. Молчал, когда мы его
выводили, и опять понуро шел, опустив голову, глядя перед собой и не
отвечая, когда Харри говорил ему:
Почти все, что он пытался выкинуть, делали и до него (разве что этот
трюк с шоколадным рожком, даже Брут признал его оригинальным), но его
настойчивость пугала. Я боялся, что рано или поздно кто-нибудь допустит
оплошность, и тогда придется дорого заплатить. А такое положение могло
сохраняться еще долго, потому что где-то у Уортона был адвокат,
обивающий пороги и доказывающий всем, как это неправильно убивать парня,
у которого молоко на губах еще не обсохло... И который, между прочим,
белый, как старый Джефф Дэвис. Жаловаться на это было бесполезно, ведь
уберечь Уортона от электрического стула входило в обязанности адвоката.
А беречь его в надежном месте входило в наши обязанности. И в конце
концов, адвокат там или не адвокат, а Олд Спарки Уортону не миновать.
Глава 6
домой из Индианолы. Докторам она уже была не нужна: они получили свои
новомодные рентгеновские снимки опухоли, отметили в истории болезни
слабость ее руки и невыносимые боли, мучившие ее тогда уже почти
постоянно, - и на этом закончили. Они дали ее мужу кучу таблеток с
морфием и отправили Мелинду домой умирать. Хэл Мурс взял больничный,
ненадолго, в те дни длинных отпусков не давали, на сколько мог, чтобы
хоть как-то помочь ей. Дня через три после возвращения Мелинды домой мы
с женой поехали ее навестить. Я позвонил заранее, и Хэл сказал: хорошо,
приезжайте, у Мелинды сегодня неплохой день, и она будет рада вас
видеть.
подъезжали к домику, где Мурсы прожили почти всю свою совместную жизнь.
-Мы поддержим ее, и ей станет легче.
теплого октябрьского солнца, и первое, что меня поразило: она похудела
килограммов на сорок. Конечно же, это было не так, если бы она настолько
похудела, то вряд ли сидела бы здесь, но мой мозг так отреагировал на
то, что увидели глаза. Обтянутый кожей череп, а кожа - цвета пергамента.
Под глазами были темные круги. И впервые за столько лет я увидел, что
она сидит в креслекачалке без работы на коленях: ни лоскутов для одеяла,
ни полосок ткани для плетения ковриков. Она просто сидела. Как в
ожидании поезда.
не меньше, а скорее больше, чем я, но перенесла это стойко, как могут
некоторые женщины. Она подошла к Мелинде, присела около ее
кресла-качалки и взяла за руку. В этот момент мой взгляд упал на синий
ковер перед камином. Мне пришло в голову, что он должен быть
зеленоватым, потому что теперь эта комната превратилась в подобие
Зеленой Мили.
Замечательный снотворный чай. Я оставила его в кухне.
и бесцветным.
Не так, чтобы прямо пуститься в пляс, но по крайней мере сегодня нет
боли. Врачи дали мне таблетки от головной боли. Иногда они помогают.
-Она подняла ее, посмотрела на нее так, словно никогда не видела раньше,
потом снова опустила себе на колени. - Что-то случилось... Со мной
вообще. - Она беззвучно заплакала, и я вспомнил поэтому Джона Коффи. И в
моей голове снова зазвенели его слова: "Я ведь помог, правда? Я ведь
помог, правда?". Как стишок, от которого никак не отвяжешься.
верить, мы пошли в кухню, и он налил мне полрюмки самогона, крепкого,
свежего, только что привезенного откуда-то из села. Мы сдвинули рюмки и
выпили. Напиток обжигал горло, как нефть, но ощущение в желудке было
божественным. Хотя, когда Мурс протянул мне кружку, словно спрашивая, не
повторить ли, я отрицательно покачал головой. Буйный Билл Уортон был
избавлен от смирительных средств, по крайней мере в данный момент, - и
было бы небезопасно находиться рядом с ним со слегка затуманенной
алкоголем головой. Даже если нас разделяла решетка.
утрам к нам приходит девушка помочь мне с ней, но врачи говорят, что у
нее может отказать кишечник, и тогда... Тогда... - Он замолчал,
сдерживая в горле рыдания, не желая плакать при мне опять.
стол и быстро пожал его бессильную, в веснушках руку. - Делай это изо
дня в день, а остальное предоставь Господу. Больше ты, пожалуй, ничего
не можешь, так?
не узнал, как это тяжело. Сделав над собой усилие, он взял себя в руки.
Уортоном? И как уживаетесь с Перси Уэтмором?
дорогу домой, когда моя жена почти все время сидела рядом молча,
задумчивая и с мокрыми глазами, в голове у меня прыгали слова Коффи
(почти как Мистер Джинглз в камере у Делакруа): "Я ведь помог, правда?".
никто ничем не может ей помочь.
казалась безумной, и я постарался отогнать ее.
старом друге Мелинде, а о моей "мочевой" инфекции. Спросила, совсем ли
она прошла. Я ответил, что совсем.
бровью. - Может, нам стоит кое-чем заняться, если, конечно, у тебя есть
время и желание.
руку и отвел в спальню, раздел ее, а она гладила ту мою часть, которая
разбухла и пульсировала, но уже не болела. И когда я двигался в ее
сладких глубинах медленно, как она любила - как мы оба любили, - я опять
вспомнил слова Джона Коффи, что он помог, он ведь помог, правда? Как
мелодия песенки, не выходящая из ума, пока не вспомнится целиком.
скоро нам придется начать репетицию казни Делакруа. Это привело к мысли,
что на сей раз Перси будет распорядителем, и я ощутил холодок страха. Я
уговаривал себя, что нужно просто через это пройти, всего одна казнь - и
мы скорее всего освободимся от Перси... Но холодок остался, словно
инфекция, от которой я так страдал, не прошла вовсе, а просто
переместилась в другое место - из паха в затылок.
Глава 7
немного погуляем. Ты, я и Мистер Джинглз. Делакруа посмотрел на него
недоверчиво, а потом полез в коробку за мышонком. Он посадил его на
ладошку и смотрел на Брута прищуренными глазами.
подходя вместе с Харри к Бруту. Синяк вокруг шеи Дина стал неприятно
желтым, но он уже мог опять говорить нормально, а не как пес, дающий на
кота. - Как ты думаешь, Брут, нужны ему наручники?
Дэл? И ты, и твоя мышка. В конце концов, ты сегодня даешь представление
для довольно высокой публики.
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс