мая около половины одиннадцатого, мистер Квиллан.
в том, что по четвергам у нас выплата, и я всегда в этот день нарезаюсь.
Обычно я иду в "Кавальер", беру пива и играют там в покер. Но я, бывает,
здорово зверею, когда напьюсь. У меня в голове прямо скачки какие-то
начинаются. Как-то раз я даже двинул одного парня стулом по башке и...
несдержанности, сами отправляетесь в полицейский участок?
округа Отиса Дойла?
меня найдет. Так вот, в четверг вечером мы с компанией сидели в
"Кавальере", резались в покер, и мне начало казаться, что Марсель Дюбуа
жульничает. На трезвую голову я бы такого не подумал - этот француз и
так хорошо играет - но тут уж я завелся. К тому времени я уже налился
пивом, ну и думаю, пора. Положил карты на стол - и прямо в полицейский
участок. Дежурил тогда Плесси, он меня и запер в камеру номер один.
Плесси - хороший парень. Я знал его мать, но это давно было.
пятницу вечером? Около половины одиннадцатого.
пятницу, и я тут же завалился спать. Можно сказать, отрубился. Проснулся
около четырех на следующий день, проглотил три "Алка-Зельцера" и снова
уснул. Есть у меня такая способность - я могу дрыхнуть, пока не пройдет
похмелье. Большой Отис всегда говорил, что мне надо бы узнать, как у
меня это получается, и запатентовать. Говорил, я могу стать спасителем
человечества.
раз?
проголодался и решил пойти чего-нибудь перехватить.
покинули камеру.
этой сирены по ночам не слышал, считай, с тех пор как Вьетнамская война
кончилась. Я рванул наверх, а там никого из этих сукиных детей нет. Ну,
думаю, Плесси теперь достанется. Там всегда кто-то должен быть: вдруг
кто позвонит. В общем, я подошел к окну и выглянул на улицу.
В. И что произошло?
разные стороны. Влево, вправо и прямо на небеса.
На ней было вроде как бальное платье - во всяком случае, что от него
осталось - но она вся вымокла и перепачкалась в крови. Будто
только-только вылезла из опрокинувшейся машины. Но она улыбалась. Я
такой жуткой улыбки в жизни не видел. Как череп прямо... Она все время
смотрела на свои руки, вытирала их о платье, чтобы стереть кровь, и
думала, что никогда не ототрет, но зальет весь город кровью и заставит
их заплатить за все. Жуть, в общем.
видели, мистер Квиллап.
разлетелся вдребезги. Этот я видел даже лучше, чем первый. Там есть
такие большие муфты по бокам - так вот они сами отвинтились. И я видел,
как это произошло. А затем гидрант взорвался, как и первый. Кэрри была
просто счастлива. Она все время бормотала про себя, мол, будет им
дождичек, будет... Виноват. Потом появились пожарные машины, и я потерял
ее из вида. Одна из машин подъехала к школе, пожарники бросились к
гидранту, но тут же поняли, что воды нет. Шеф Бертон заорал на них, и
тут школа взлетела на воздух. Боже милостивый!..
гидранты. Потом я глянул на заправочную станцию Тедди, и у меня внутри
все аж похолодело: все шесть насосов работали, а шланги валялись рядом.
Сам Тедди Дачемп помер еще в 68-м, упокой, господи, его душу, но его
сын, как и раньше, всегда запирал эти насосы на ночь. Но все шесть
навесных замков были сбиты, шланги валялись на асфальте, и бензин
хлестал прямо на дорогу. Боже, я когда это увидел, чуть не рехнулся. И
тут вдруг смотрю, бежит какой-то тип с зажженной сигаретой.
Там же бензин!" Но он меня так и не услышал. Со всеми этими пожарными
сиренами и машинами, что сталкивались на улице, ничего удивительного. Я
увидел, что он собирается бросить окурок, и нырнул обратно за дверь.
пробившийся сквозь музыку, а затем ее окатило чем-то холодным и липким.
Кэрри инстинктивно закрыла глаза. Рядом раздался короткий вскрик, и
какой-то частью сознания, пробудившейся совсем недавно, она
почувствовала резкую боль.
воздухе, словно оборванные струны, и в это короткое леденящее мгновение,
заполняя пустоту между самим событием и пониманием того, что произошло,
отчетливо, будто глас господа, прозвучали чьи-то слова:
никаких сомнений, послышался громкий истеричный визг. Кэрри сидела с
закрытыми глазами, чувствуя как растет и ширится у нее в душе черная
опухоль ужаса. Мама все-таки была права. Они опять разыграли ее, опять
подстроили гадость. Весь этот кошмар, казалось бы, должен был тянуться
бесконечно и монотонно, но нет, вышло по-другому: ее обманули, вытащили
сюда, перед всей школой, а затем повторили ту самую сцену в душевой...
только эти слова
она откроет глаза и это правда, что тогда? Что тогда?
открыла-таки глаза, открыла, чтобы видеть, кто смеется, и поняла, что
это правда, что этот кошмар ей не приснился: она вся в крови, с нее
течет, капает, ее с ног до головы облили кровью, перед всей школой.
Беспомощные, разбегающиеся мысли.
чувствовала, как от нее пахнет - нет, воняет кровью - мерзкий, мокрый,
медный смрад. Калейдоскопом образов нахлынули воспоминания, и она
увидела, как течет у нее по ноге кровь, услышала непрекращающийся плеск
воды на кафеле душевой, почувствовала мягкие удары тампонов и свернутых
гигиенических салфеток по коже. Вспомнила гомон презрительных голосов,
скандирующих "ЗА-ТКНИ-ТЕЧЬ" и вновь ощутила горький привкус ужаса.
Они-таки устроили ей "душ" - как и хотели.
хихиканье, - четвертый, пятый, шестой, десятый, и вскоре смеялись уже
все. Смеялся даже Вик Муни - Кэрри отлично его видела - с застывшим,
искаженным лицом, но все равно смеялся.
прокатывающийся над ней, словно волны прибоя. Они все еще казались ей
красивыми, в зале все еще царило очарование сказки, но сама она уже
переступила границу сказочного мира, и окружение вдруг стало злым и
враждебным. Теперь в этом мире ее ждали одни лишь напасти.
горле поднялся жуткий молчаливый крик.
владела ею - бежать, бежать от света, в темноту; темнота укроет.
Предательское сознание тормозило время - словно Господь переключил
действие с 78 оборотов на 33 и 1/3. Даже смех, казалось, стал медленнее,
ниже и превратился в зловещий басовый гром.
удержалась и, наклонившись вперед, спрыгнула. Громыхающий смех стал еще
Николаев Андрей
Никитин Юрий
Березин Федор
Гуль Роман Борисович
Посняков Андрей
Контровский Владимир