малой скорости... - Он повернулся к Рейберну. - Наше положение?
добавлять насчет осторожности. Офицер по погружению и сам поднял лодку
бережно, как пушинку. Наконец мы ощутили легкий толчок.
была такая мутная, что разобрать что-либо над "парусом" не удавалось.
посильнее...
время ничего не менялось, потом "Дельфин" всем корпусом вздрогнул,
наткнувшись на что-то тяжелое и очень прочное. Тишина, потом новый удар
- и мы увидели на телеэкране, как мимо нас уходит вниз огромный кусок
льда.
Похоже, мы стукнули как раз в середину трещины между двумя льдинами...
поднимать сотни тонн льда, навалившихся на остальную часть корпуса.
Запаса плавучести хватит?
отправляйтесь-ка прямо сейчас наверх и доложите, какая там погода.
интересовала, но гораздо больше я заботился о том, чтобы Хансен не
заглянул в каюту как раз тогда, когда я прячу под меховую одежду
"манлихершенауэр".
наружный карман брюк из оленьего меха. Лучше, чтобы оно всегда было под
рукой.
спущенный вниз трос, скатился с огромной, косо вздыбленной льдины,
доходящей почти до верхушки "паруса". На избыток света жаловаться не
приходилось: у нас в Англии так обычно бывает зимой, поздними вечерами,
когда небо покрыто тяжелыми серыми тучами. Воздух все так же обжигал
щеки, но погода заметно улучшилась. Ветер почти стих, повернул на
юго-восток и только достиг скорости двадцать миль в час, поднимая
ледяную пыль не выше чем на два-три фута над поверхностью льда. Хоть
дорогу можно было различить - и на том спасибо.
восемь матросов и я. Четверо моряков прихватили носилки.
разрушить ледовое поле. Взрыв раздробил лед примерно на площади в
семьдесят квадратных ярдов, но огромные куски самой разнообразной формы
снова легли на место так, что в трещину между ними не пролезла бы даже
рука, и тут же начали снова смерзаться. Словом, урон от торпедной
боеголовки оказался не слишком впечатляющим. Впрочем, не стоит забывать,
что большая часть ее ударной мощи ушла вниз, и все же она сумела
вздыбить и расколоть массив льда не меньше 5000 тонн весом. В общем, не
так-то и плохо она сработала. Может, даже нам еще повезло, что хоть
этого удалось добиться.
подходящий торос и огляделись, чтобы, ориентируясь по лучу прожектора,
который, как белый палец, неподвижно упирался прямо в небосвод,
определить, куда нам двигаться дальше. Заблудиться сейчас было бы
трудновато. Когда ветер не гонит ледяную пыль, здесь легко разглядеть
свет в окне на расстоянии в десять миль.
от ледяной равнины - и мы сразу же увидели ее. Дрейфующую станцию
"Зебра". Три домика, один из которых сильно обгорел, и пять почерневших
остовов там, где когда-то стояли другие домики. И ни души.
Вернее, то, что от нее осталось. "Я прошел долгий путь, чтобы увидеть
все это..." - Процитировал он с пафосом какого-то классика.
пейзажи, а этого никогда бы не увидели, - заметил я. - Если бы ушли на
дно этого проклятого океана... Неплохо, да?
рукой подать, каких-то сто ярдов. Я подвел его к ближайшему уцелевшему
домику, отворил дверь и зашел внутрь.
равно чертовски холодно. Не слали только Забринский и Ролингс. В нос
шибало гарью, лекарствами и специфическим ароматом булькающего в котелке
противного на вид месива, которое Ролингс старательно продолжал
размешивать.
не человека, недавно ушедшего отсюда - почти на верную смерть, а соседа
по улице, который пять минут назад звонил и просил одолжить
газонокосилку. -Вы как раз вовремя, капитан: пора трубить к обеду.
Небось, предвкушаете мерилендских цыплят?
жаль, что вам не повезло с ногой, Забринский. Как она?
вперед негнущуюся ногу. - Здешний лекарь, доктор Джолли, сделал мне все
чин-чином... А вам здорово досталось вчера вечером? - обратился он ко
мне. - Доктору Карпентеру вчера вечером досталось очень здорово, сказал
Свенсон. - А потом и нам всем тоже... Давайте сюда носилки. Вы первый,
Забринский. А вы, Ролингс, не прикидывайтесь слабаком. До "Дельфина"
всего-то пара сотен ярдов. Через полчаса мы вас всех заберем на борт.
помогал подняться капитану Фол-сому. Фолсом выглядел даже хуже, чем
вчера, хотя лицо у него было почти все забинтовано.
коммандер Свенсон, капитан "Дельфина". Доктор Бенсон.
брови, - Похоже, конкуренция в сфере раздачи таблеток обостряется. И
коммандер...
как-то особенно резануло ухо. Джолли напомнил мне одного интеллигентного
сингалезца, с которым когда-то свела меня судьба: тот примерно так же
безалаберно смешивал чистый, правильный, даже дистиллированный язык
Южной Англии с уличными словечками сорокалетней давности: "Железно,
старина! Клево базаришь..."
сгрудившихся на полу людей, которых можно было принять за живых только
благодаря легкому пару, выходящему изо рта при дыхании, и улыбка его
исчезла. Он обратился к капитану Фолсому:
просто ужасно.
принесло облегчения: язык двигался нормально, а вот губы и щеки были так
изуродованы, что в его речи не оставалось почти ничего человеческого.
Левая сторона головы выглядела немного получше, но и она судорожно
дергалась, а левый глаз был почти закрыт веком. И дело тут не в
нервно-мышечной реакции на сильный ожог щеки. Просто он испытывал
невероятные муки. Я спросил у Джолли:
Забринский.
улыбнулся - из последних сил, но с видимым облегчением. Он тоже выглядел
гораздо хуже, чем вчера вечером. В нем и так-то душа еле в теле
держалась, а он ведь еще и трудился. Целых восемь часов подряд. Даже
наложил Забринскому гипс на лодыжку. Хороший врач. Внимательный, не
забывающий клятву Гиппократа. Теперь он имеет право на отдых. Теперь,
когда прибыли другие врачи, он может и передохнуть. А вот раньше - ни в
коем случае.
опустился на пол, прислонившись к стене.
очень-то гостеприимны.
заметил Свенсон. - Всю необходимую помощь вы получите. Только один
вопрос: эти люди - все они выдержат переноску?
слезящиеся глаза. - Просто не знаю. Некоторым за последнюю ночь стало
намного хуже. Из-за холода. Вот эти двое. По-моему, у них пневмония. В
домашних условиях их бы подняли на ноги за пару деньков, но здесь это
может кончиться печально. Из-за холода, - повторил он. - Девяносто с
лишним процентов энергии уходит не на борьбу с увечьями и заразой, а на
выработку тепла. Иначе организм дойдет до точки...
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Панов Вадим
Круз Андрей
Шилова Юлия
Каменистый Артем