надо было уточнить еще один момент.
косвенная проба по Кумбсу не была сделана? Александер удрученно кивнул.
роковой ошибки было подобно удару, оглушившему его. - Значит, анализы
ошибочны и у роженицы все-таки сенсибилизированная кровь?
Кумбсу была необходима. Каждый, кто хотя бы элементарно знаком с
основами современной гематологии, должен знать это! - Он бросил гневный
взгляд в сторону Пирсона. - Вот почему я сделал заказ на сыворотку
Кумбса. - Эти слова были уже обращены к акушеру.
непонятно, почему люди не выполняют своих обязанностей и не делают то,
что положено.
теперь на Баннистера. В его глазах не было ни капли жалости, хотя вид
старшего лаборанта мог вызвать только сожаление. Баннистера буквально
била дрожь.
сказав мистеру Коулмену?
Коулмена.
обращаясь к Коулмену.
Дорнбергера была смертельная усталость. Он чувствовал себя старым,
больным и бессильным. - Выдержит ли младенец? Он очень слаб.
Кумбсу, - сказал Коулмен. Невольно получилось, что вопрос теперь решали
он и Дорнбергер. - У нас есть сыворотка?
больнице. Пришлось позвонить в больницу университета. Доктор Франц
любезно согласился помочь коллегам и срочно сделать пробу по Кумбсу в
университетской лаборатории, если ему доставят кровь.
к двери.
инструментами.
старого лаборанта, согласился:
Александер, глядя на Томаселли.
машина, - коротко сказал Томаселли.
практики у него были случаи смертельного исхода. Некоторые из его
маленьких пациентов были заранее обречены, но он всегда вступал в
яростную схватку со смертью и не отступал до самого конца, пока была еще
хоть капля надежды. Как врач он всегда честно выполнял свой долг. Он
знавал врачей, не любящих свою профессию, но подобного случая гибели
пациента из-за преступной халатности и врачебной некомпетентности
Дорнбергер за всю свою долгую практику еще не помнил.
повернулся он к Пирсону. Тот с потухшим взором как-то неловко обмяк на
стуле. - Младенец родился раньше срока, во всем же остальном он
абсолютно нормальный ребенок, и мы вовремя могли бы сделать ему обменное
переливание крови... - Голос старого акушера прервался от волнения, ему
было трудно говорить. - Мы друзья с вами, Джо. Уже много лет. Я не раз
защищал вас, хотя вы не всегда были правы. Но этот случай... Послушайте,
Джо! Если ребенок погибнет, вы будете отвечать перед больничным советом.
Я потребую этого. И да поможет мне Бог.
Глава 20
по крышке стола. Прошел уже час с четвертью, как кровь новорожденного
была доставлена в университетскую больницу. Старый патологоанатом и
доктор Коулмен ждали ответа в кабинете Пирсона.
заверил меня, что сообщит немедленно. Быть может, мы пока решим вопрос
об обследовании персонала кухни? - нерешительно предложил он, видя,
сколь мучительным является это ожидание для Пирсона.
день после разыгравшихся в лаборатории драматических событий Коулмен
подумал о состоянии Пирсона. Что испытывал старый врач? Ведь он,
Коулмен, при всех обвинил его в невежестве. Пирсон не сказал ни слова в
свою защиту. Молчание главного патологоанатома было похоже на признание
того, что его молодой коллега оказался более компетентным врачом. С этим
нелегко смириться.
***
операционной родильного отделения.
одеяло, которым был накрыт небольшой операционный стол:
анализа, доктор Дорнбергер?
и обменное переливание крови в таких случаях всегда оправданно.
пуповина у ребенка коротко отрезана?
оставляем пуповину определенной длины. В данном случае мы, к сожалению,
этого не сделали.
вникал во все детали.
подогрета? - спросил он сестру. - Очень важно, чтобы температура
переливаемой крови соответствовала температуре тела, иначе возрастает
опасность шока.
собственного успокоения, чем для просвещения стажера. Это отвлекало от
тягостных мыслей. Для Дорнбергера теперь уже не имело значения, кто
виноват. Сейчас он отвечает за жизнь ребенка. Но странная апатия вдруг
охватила его, и Дорнбергер прикрыл глаза, почувствовав неприятную
слабость. Что это? Головокружение? Это длилось всего лишь секунды, но
когда акушер посмотрел на свои руки, они дрожали.
голос врача-стажера.
почувствовал несколько минут назад. Но старый врач вдруг вспомнил свое
решение - уйти с поста при первых признаках немощи и слабости. Не
настало ли это время именно сейчас? Руки все еще дрожали.
здоров. Пусть кто-нибудь позовет доктора О'Доннела. Скажите ему, что я
не могу оперировать.
сам дал себе отставку.
***
говорившего, он попросил телефонистку немедленно соединить его с
доктором Дорнбергером.
положил трубку.
в отделение неврологии на консультацию, когда по внутреннему радио
услышал вызов. Его требовали в операционную родильного отделения. Он
поднялся на лифте на четвертый этаж.
умеют делать хирурги, мыл руки.
операционную. Не драматизируя события, но ничего и не скрывая, старый
акушер рассказал О'Доннелу все.