не желает знать, где находится его племянница. Клерфэ пытался
забыть Лилиан и вернуться к своей прежней жизни; он опять начал
пить и искать развлечений, но при этом его не покидало странное
чувство: ему казалось, что он погружается во что-то липкое, как
клей. Вскоре в Париж приехала Лидия Морелли.
спрашивала о других женщинах.
спускала с него глаз.
тысяча восемьсот девяностого года?
меня куда-нибудь выпить.
Клерфэ обратилась в досаду на Лилиан, его обуяла ярость,
вековечная ярость мужчины, которого бросили, прежде чем он сам
успел бросить. Лидия сумела нащупать его самое больное место.
отношусь. Кроме того, у тебя чересчур мало денег. Женись на
женщине, у которой есть деньги. Таких вполне хватает. Сколько
ты намерен еще быть гонщиком? Гонки хороши для молодых.
стареем. Надо только суметь устроить свою жизнь, пока не
поздно.
устраивать свою жизнь.
стала вдруг такой заботливой.
стремился получать все... ничего не давая взамен.
думают женщины. Все не так плохо и не так хорошо, как это
кажется. И нет ничего окончательного. Приходи сегодня вечером
ко мне.
отвратительно. Все было не так, как бывало обычно в подобных
случаях. Он не только утратил Лилиан, он утратил что-то в себе
самом. Сам того не ведая, он частично воспринял ее образ жизни.
изнь без завтрашнего дня, -- думал он. -- Это невозможно,
завтрашний день существует, по крайней мере для меня завтрашний
день должен быть.
он. -- Из-за нее я стал на двадцать лет моложе и намного
глупее. Прежде, встречая Лидию Морелли, я проводил с ней
несколько приятных дней; а теперь, когда я вспоминаю это, мне
кажется, что я поступал как гимназист, и я чувствую себя словно
с похмелья, когда пьешь плохое вино.
хоть и не в том смысле, в каком сама думает. Внезапно Клерфэ
почувствовал себя свободным и тут же удивился этому. Раньше он
никогда не думал о женитьбе. Теперь женитьба казалась ему
чем-то само собой разумеющимся; он не мог представить себе
жизни без Лилиан. Это не было ни беспочвенной романтикой, ни
сентиментальностью; просто жизнь без Лилиан казалась ему сейчас
бесконечно однообразной, как анфилада комнат, в которых потух
свет.
опять поселилась в отеле иссон. Еще несколько дней Лилиан жила
совсем одна. Она знала, что ей надо беречься, и не хотела
терять времени зря. Клерфэ не должен был видеть ее, пока она не
почувствует себя так, как должна чувствовать, чтобы казаться
здоровой. Она много спала и никуда не выходила. Из ее окон
открывался великолепный вид -- лучшего она не могла пожелать
себе; она видела набережную. Сену, Консьержери, буксиры,
тащившие баржи, и поток автомобилей, Собор Парижской
богоматери, острый, как игла, шпиль часовни Сен-Шапель, бульвар
Сен-Мишель, светлую зелень деревьев и теплые весенние ночи.
Клерфэ стерег ее чемоданы в отеле иц, а она тем временем вполне
обходилась двумя небольшими саквояжами, которые брала с собой в
Сицилию.
вернулась в старую гавань, только гавань за это время стала
иной. Произошла смена декораций, вернее, декорации остались
теми же, но изменилось освещение. Свет был теперь ясный,
определенный и безжалостный. Буря миновала. Розовый туман
заблуждений тоже рассеялся. Теперь она знала, что для нее нет
спасения. Шум постепенно стихал. Скоро она будет слышать только
биение своего сердца.
Гастон. Увидев ее, он сперва оторопел, а потом выразил на своем
лице что-то вроде опасливой радости.
Продолжай в том же духе, и у тебя скоро ничего не останется.
Знаешь, насколько тебе хватит твоих денег, если ты не
перестанешь бросать их на ветер?
только на проценты со своего капитала.
считается мотовством, если человек не живет на проценты с
процентов.
речь шла о Венере Калипиге. -- Какая у них валюта! Счастливый
народ!
сэкономишь таким образом на отеле.
интриги, опять займется сватовством, -- подумала она. Опять
будет следить за ней. Дядя Гастон боится, что ему когда-нибудь
придется потратить на нее собственные денежки. Но мысль сказать
Гастону правду никогда не приходила ей в голову.
-- сказала она. -- Ни при каких обстоятельствах.