чудовищное подозрение и тут же становится уверенностью.
она не может понять, что тут происходит. Эдуард все еще стоит возле
нашего стола. Теперь он твердо уверен, что Герда - сестра Рене де ла Тур. Я
отчетливо вижу, как он раскаивается, что угощал нас паштетом из печенки, и
курицей, и спаржей. У него возникает ощущение, что его самым жестоким
образом надули.
видел.
Этому-то вы уж должны были научиться у пруссаков! А теперь идите и
продолжайте обманывать простодушных людей подливкой от гуляша. Ты же,
Эдуард, объясни мне: ты просто угостил нас этим роскошным обедом, или мы
можем расплатиться за него нашими талонами?
Дон-Жуан, - отвечаю я.
эти клочки бумаги в корзину.
на десерт. Что ты хочешь, Герда, гурьевскую кашу или компот?
не подозревает, какая драма разыгрывается в душе Кноблоха.
минуту он ждет, что вот-вот рявкнет командирский голос.
злоупотреблять столь эффективной тактикой.
не подозревает.
Маленький пример, подтверждающий тезис великого стратега Клаузевица:
"Нападай на противника в ту минуту, когда он считает, что уже победил, и в
том месте, где он меньше всего ожидает нападения".
непочтительно прямо-таки швырнул на стол. Я задумчиво смотрю на нее, решаю
отныне не приводить в "Валгаллу" и следовать железному правилу Георга:
она от тебя не убежит".
цветет сирень, и оттуда тянет ее душным ароматом. Час назад я вернулся из
"Альтштедтергофа". Влюбленная пара мелькнула на той стороне улицы, где лежит
лунная тень, и исчезла в нашем саду. Но я им не препятствую: тот, кто сам не
испытывает жажды, настроен миролюбиво, а ночи стоят такие, что им невозможно
противиться. И все же из осторожности я полчаса назад повесил на обоих
дорогих надгробных крестах объявление: "Внимание! Может опрокинуться!
Берегите конечности!" Когда земля слишком сырая, влюбленные парочки
почему-то предпочитают именно кресты, вероятно потому, что за них удобнее
держаться, хотя, казалось бы, надгробные камни средней величины также
годятся для этой цели. Сначала я намеревался повесить вторую бумажку с
полезным советом, потом решил, что не стоит. фрау Кроль встает иногда
очень рано и, невзирая на всю присущую ей терпимость, надает мне по щекам за
легкомыслие раньше, чем я успею ей объяснить, что до войны я был в вопросах
добродетели крайне щепетилен, но при защите нашего возлюбленного отечества
эта черта мной совершенно утрачена.
тяжело топая, она приближается. Я цепенею. Это мясник Вацек. Он скрывается в
дверях своей квартиры - на два часа раньше обычного. Может быть, не хватило
лошадей: конина сейчас продукт весьма популярный. Я слежу за окнами. В них
загорается свет, тень Вацека скользит как привидение. Я обдумываю, следует
ли мне предупредить Георга Кроля; но мешать любящим - неблагодарное занятие,
да и Вацек, возможно, просто завалится спать. Однако этого, кажется, не
будет. Мясник распахивает окно на улицу, глядит в одну сторону, в другую. Я
слышу, как он злобно пыхтит, закрывает ставни и через минуту снова выходит:
он несет стул, за голенищем нож-рубак. Он садится на стул и, видимо, намерен
дождаться Лизы. Я смотрю на часы: половина двенадцатого. Ночь тепла, и Вацек
может с успехом проторчать здесь несколько часов. С другой стороны, Лиза
находится у Георга довольно давно. Хрипловатый шепоток любви уже стих, и
если она выйдет и угодит прямо в объятия мясника, то, конечно, придумает
какое-нибудь правдоподобное объяснение, а он, вернее всего, попадется на эту
удочку; но все же лучше, если этого не случится.
Гогенфридбергского марша. Георг высовывает лысую голову. Я сообщаю о
создавшейся ситуации.
улицу, зеваю, останавливаюсь, потом подхожу к Вацеку.
Георга, лежащего с перерезанным горлом. Лизу, конечно, нет: таков извечный
идиотизм мужчин.
почему Вацек давно не влез в окно к Георгу. Оно в нижнем этаже и открыто.
Виновные будут наказаны.
сильный. Я мог бы дать ему в подбородок коленом и, когда он взовьется,
нанести удар в пах или, если он попытается бежать, подставить ему ногу и
несколько раз хорошенько стукнуть головой о мостовую. Для начала этого
хватит, - но что будет дальше?
окно в комнате Георга.
время и подать знак, чтобы Лиза смылась в сад.
какой степени я за!
все повернет по-другому! Потрясающая речь! Уж он-то знает, что к чему! Все
пойдет по-другому!
по-другому" заключено универсальное оружие всех демагогов земного шара.
говорил? Мне очень хотелось бы узнать подробнее. У меня приемник не
работает.
говорю я вам, камрад!
чтобы насладиться дортмундским пивом.
розами. Григорий Седьмой прогуливается по каштановой аллее.
пытается ущипнуть ее крепкий зад и каждый раз при этом весело хихикает.
Рядом со мной на скамейке сидят двое мужчин и каждый старается объяснить
другому, почему тот сошел с ума, причем оба друг друга не слушают. Три
женщины в полосатых платьях поливают цветы; молча скользят они сквозь
вечерний полумрак, держа в руках цинковые лейки.
Каменистый Артем
Корнев Павел
Курылев Олег
Посняков Андрей
Смоленский Вадим
Березин Федор