ничего не знал.
родственники? Почему живет вдали от людей?
одиночестве сидят перед костром, они много такого рассказывают, чего не
расскажут в низине.
стояли казаки. Икзикуция! И вот однажды старик вышел со своей дочкой в лес
собирать дикие груши, чтобы варить водку. Он натрусил одно дерево, и дочка
стала собирать груши, а сам он отошел подальше искать другое дерево. Слышит,
дочка кричит. Прибежал и видит: пьяный казак навалился на его дочку, чтобы
поглумиться над ее девичеством. Старик убил его топором и отволок в колючки.
А казаки стоят в селе -- пьют, гуляют. Икзикуция! И старик испугался. У него
была только жена и дочка. Родственниками был хиловат. Пока казаки не нашли
труп своего товарища, собрался в одну ночь и переехал в горы. Горы он хорошо
знал. Потом жена его умерла, и он остался там с дочкой.
что встречался со мной. Все, что я обещал твоей жене, сделаю.
конечно, не тур, все время не сидел в горах. Иногда и пониже спускался, к
людям. Там и встретились.
села. Ты родственниками хиловат. Ты живешь с дочкой в горах. И почему
живешь, знаю. И знаю, что ты приютил у себя в доме двух абреков. Один из них
государственный преступник Хаджарат Кяхьба. Мы его ищем уже много лет.
Казаки вот-вот окружат твой дом. Хаджарат, как ты сам знаешь, живым никому в
руки не дастся. Значит, казаки в перестрелке убьют вас и дом ваш сожгут. У
тебя только один выход -- убей Хаджарата!
дочка старика -- жена Хаджарата. Почему? Боялся, что старик постыдится
предать зятя.
лесу и пошли к старику. Абрек этот уже знал, что старик будет убивать
Хаджарата. И Хаджарат почуял, что он в душе отделился от него. Он подумал,
что этого абрека подкупили или запугали. И он начал к нему цепляться, чтобы
тот загорелся и раскрыл себя. Но абрек не отвечал. А старика Хаджарат не
заподозрил: породнился, привязался.
сейчас пойду, к утру буду дома. Через три дня встретимся здесь.
уснул. Жена потолкала его -- не просыпается. Хорошо спит. Встала, оделась,
вышла к отцу:
двухэтажные дома имеют. Тогда кто это знал? Уж не этот лесной старик. В его
доме была одна комната, перегороженная занавеской. В одной половине спал он,
а в другой его дочка с Хаджаратом.
взмахнул топором, чтобы отрубить голову Хаджарату, но клинок запутался в
занавеске. Старик уже не мог остановиться, и лезвие скользнуло по голове
Хаджарата и почти отсекло ему ухо. Оно повисло на мочке.
взлетел над лежанкой. Старик не успел еще раз поднять топор. Раздался
выстрел, и он повалился.
постели, и выстрелил в нее. Но не попал. Женщина за порог. Хаджарат за ней,
придерживая ухо, откуда кровь так и хлестала. Они два раза обежали дом
старика. А старик, оказывается, не был убит, он был только ранен в живот. Он
выполз из дому с топором в руке и, когда Хаджарат пробегал мимо него, он,
лежа, швырнул ему в ноги топор. И топор перерубил сухожилия правой ноги
Хаджарата. Он рухнул, но потом встал и прикончил старика.
вошел в село Отхара. Там жила семья близких ему людей. Это были Гарпы.
Хорошие, чистокровные крестьяне. Они приняли Хаджарата как родного, травами
остановили кровь, вымыли, отпоили, положили в чистую постель. Все, что можно
было сделать, сделали.
его убить в эту ночь, утром туда подымутся стражники, чтобы взять труп. И
они по следам крови легко выйдут на дом этих Гарпов. И он подумал, что,
может быть, эти хорошие люди не выдержат и предадут его. А иначе не поймешь
того, что он сделал потом.
Но сейчас оставьте меня... Я устал...
последним.
знал, что Хаджарат собирается уснуть навсегда. Через минуту из комнаты
раздался выстрел. Вбежали -- где он? Хаджарат, с простреленной головой,
мертвый, лежит в постели. Вот так, сынок, не уберегли мы его. Он подымал дух
народа, а он что, не человек? Его дух не надо было подымать? Любим сваливать
на чужих. Свои же его и предавали! Это его и сломало. Знаю, были стоящие
люди, вроде моего отца. И лучше моего отца были люди, но предатели оказались
сильней.
Вдуматься -- и камень заплачет. Если мы чего-то стоим как народ, мы внукам,
правнукам и праправнукам передадим этот стыд. Пусть горит! Забудем и сами
будем забыты! Не внявши упреку -- кого упрекнешь!
высоты, обдавая нас влажным дыханием, запахом мокрых камней, легким,
неназойливым дуновением вечности. Козы на большом плоском валуне белели, как
пятна снега. Под валуном, приткнув вытянутые головы в тень, в обморочных
позах заклания притихли овцы.
не уйдут.
сложил, словно готовился к далекому походу.
мышкой, -- куда я денусь... Все-таки скотина рядом, может ископытить...
--------
где под одной крышей живут отец и мать, двое сыновей с детьми и две дочери,
еще незамужние. Всего в одном доме живет двенадцать человек, если, пока я
пишу эти строки, не народились новые дети.
деда и как сирота воспитывалась в его доме. В свое время Тата была
красавицей, да и сейчас хороша своими правильными индианскими чертами лица,
застывшими в суровой пристойности и тем более очаровательно теплеющими,
когда она подымает свои добрые глаза или начинает говорить. Ее мягкий голос
заранее укачивает, убаюкивает еще отдаленный скрежет любой дисгармонии.
Большой Дом. Назревало предложение. В последний раз, уезжая, он сел на свою
лошадь и еще не успел перейти двор, как дядя Сандро сказал вполголоса:
свою лошадь камчой и, перемахнув через изгородь, умчался.
Таточке, -- пообещал дядя Сандро.
полдюжины детей и множество внучат. Раифу под восемьдесят. Тата лет на
пятнадцать моложе. Он человек среднего роста, упитанный, держится все еще
молодцом, хотя в последние годы побаливает. У него круглое, лунообразное
лицо, а нос, по крайней мере сейчас, да, вероятно, и всегда соответствовал
давнему наблюдению дяди Сандро. Не хочется впадать в мистику и думать, что
нос постепенно пришел в соответствие с насмешливым указанием дяди Сандро.
Некоторые явления жизни действительно приходят в соответствие с
фантастическими наблюдениями дяди Сандро, но только не носы. Уши -- да. Уши
у некоторых людей в самом деле со временем вырастали до размеров ранее
пророчески указанных дядей Сандро. Но дядя Сандро недооценил силу его
маленьких глаз под короткими бровями, как бы всегда иронически чувствующих
свое преимущество, хотя бы благодаря более удобной природной расположенности
в глазницах (чуть не сказал, в бойницах), чем у собеседника. Видимо, дядя
Кязым это вовремя усек. У него у самого были такие глаза.
Лукьяненко Сергей
Никитин Юрий
Буркатовский Сергей
Русанов Владислав
Майер Стефани
Андреев Николай