комендуется.
я, малодушный человек, дрожал, пораженный демонической силой ее воли. Но
я еще корчился, не хотел показать, что уже раздавлен. "Только не спе-
шить! Всячески оттягивать! Принудить ее просить", - нашептывало мне ка-
кое-то смутное вожделение.
легой в больнице...
не знаете, вы хороший врач" и вы... - она в первый раз запнулась, - ве-
роятно, недолго пробудете в этих местах, особенно если... если вы сможе-
те увезти домой значительную сумму.
вость ошеломила меня. До сих пор губы ее еще не раскрылись для просьбы,
но она давно уже все вычислила и сначала выследила меня, как дичь, а по-
том начала травлю. Я чувствовал, как проникает в меня ее демоническая
воля, но сопротивлялся с ожесточением. Еще раз заставил я себя принять
деловитый, почти иронический тон.
ние?
сумму имели вы в виду в качестве гонорара?
ла - и сумму, и способ платежа, принуждавший меня к отъезду; она меня
оценила и купила, не зная меня, распорядилась мной, уверенная в своей
власти. Мне хотелось ударить ее по лицу... Но когда я поднялся (она тоже
встала) и посмотрел ей прямо в глаза, взглянул на этот плотно сжатый
рот, не желавший просить, на этот надменный лоб, не желавший склониться,
мной вдруг овладела... овладела... какая-то жажда мести, насилия. Должно
быть, и она это почувствовала, потому что высоко подняла брови, как де-
лают, когда хотят осадить навязчивого человека; ни она, ни я уже не
скрывали своей ненависти. Я знал, что она ненавидит меня, потому что
нуждается во мне, а я ее ненавидел за то... за то, что она не хотела
просить. В эту секунду, в эту единственную секунду молчания мы в первый
раз заговорили вполне откровенно. Потом, словно липкий гад, впилась в
меня мысль, и я сказал... сказал ей...
нужно сначала объяснить вам, как... как зародилась во мне эта безумная
мысль...
большим волнением:
себя... Но вы без этого не поймете... Не знаю, был ли я когда-нибудь хо-
рошим человеком... но, кажется, помогал я всегда охотно... А там в моей
собачьей жизни это была ведь единственная радость: пользуясь горсточкой
знаний, вколоченных в мозг, сохранить жизнь живому существу... Я
чувствовал себя тогда господом богом... Право, это были мои лучшие мину-
ты, когда приходил этакий желтый парнишка, посиневший от страха, с змеи-
ным укусом на вспухшей ноге, слезно умоляя, чтобы ему не отрезали ногу,
и я умудрялся спасти его. Я ездил в самые отдаленные места, чтобы помочь
лежавшей в лихорадке женщине; случалось мне оказывать и такую помощь,
какой ждала от меня сегодняшняя посетительница, - еще в Европе, в клини-
ке. Но тогда я чувствовал, что я кому-то нужен, тогда я знал, что спасаю
кого-то от смерти или от отчаяния, а это и нужно самому помогающему, -
сознание, что ты нужен другому.
раздражала меня с той минуты, как вошла, словно мимоходом, в мой дом.
Своим высокомерием она вызывала меня на сопротивление, будила во мне
все... как бы это сказать... будила все подавленное, все скрытое, все
злое. Меня сводило с ума, что она разыгрывает передо мной леди и с хо-
лодным равнодушием предлагает мне сделку, когда речь идет о жизни и
смерти.
я знал... то есть я вдруг с ужасающей ясностью подумал, - это и была та
мысль, - с ужасающей ясностью подумал о том, что эта спокойная, эта неп-
риступная, эта холодная женщина, презрительно поднявшая брони над своими
стальными глазами, когда прочла в моем взгляде отказ... почти негодова-
ние, - что она два-три месяца назад лежала в постели с мужчиной и, может
быть, стонала от наслаждения, и тела их впивались друг в друга, как уста
в поцелуе... Вот это, вот это и была пронзившая меня мысль, когда она
посмотрела на меня с таким высокомерием, с такой надменной холодностью,
словно английский офицер... И тогда, тогда у меня помутилось в голове...
я обезумел от желания унизить ее... С этого мгновения я видел сквозь
платье ее голое тело... с этого мгновения я только и жил мыслью овладеть
ею, вырвать стон из ее жестоких губ, видеть эту холодную, эту гордую
женщину в угаре страсти, как тот, другой, которого я не знал. Это... это
я и хотел вам объяснить... Как я ни опустился, я никогда еще не злоупот-
реблял своим положением врача... но здесь не было влечения, не было ни-
чего сексуального, поверьте мне... я ведь не стал бы отпираться...
только страстное желание победить ее гордость... победить как мужчина...
Я, кажется, уже говорил вам, что высокомерные, по виду холодные женщины
всегда имели надо мной особую власть... но теперь, теперь к этому при-
бавлялось еще то, что я уже семь лет не знал белой женщины, что я не
встречал сопротивления... Здешние женщины, эти щебечущие милые создания,
с благоговейным трепетом отдаются белому человеку, "господину"... Они
смиренны и покорны, всегда доступны, всегда готовы угождать вам с тихим
гортанным смехом... Но именно из-за этой покорности, из-за этой рабской
угодливости чувствуешь себя свиньей... Понимаете ли вы теперь, понимаете
ли вы, как ошеломляюще подействовало на меня внезапное появление этой
женщины, полной презрения и ненависти, наглухо замкнутой и в то же время
дразнящей своей тайной и напоминанием о недавней страсти... когда она
дерзко вошла в клетку такого мужчины, как я, такого одинокого, изголо-
давшегося, отрезанного от всего мира полузверя. Это... вот это я хотел
вам сказать, чтобы вы поняли все остальное... поняли то, что произошло
потом. Итак... полный какого-то злого желания, отравленный мыслью о ней,
обнаженной, чувственной, отдающейся, я внутренне весь подобрался и ра-
зыграл равнодушие. Я холодно произнес:
лась, что мой отказ вызван не алчностью. Все же она спросила:
и Джульетты", продающий яд за corrupted gold [7]; может быть, я меньше
всего делец... этим путем вы своего не добьетесь.
раз услышал ее дыхание.
к торгашу, а как к человеку... Чтобы вы, если вам нужна помощь, не...
совали сразу же ваши гнусные деньги... а попросили... попросили меня,
как человека, помочь вам, как человеку... Я не только врач, у меня не
только приемные часы... у меня бывают и другие часы... может быть, вы
пришли в такой час...
ро произносит:
случае, если я сначала обещаю! Сначала вы должны меня попросить, тогда я
вам отвечу.
ражаться яснее - вы знаете чего я от вас хочу. Тогда... тогда я вам по-
могу.
передать, как ужасно это было, - на миг ее лицо словно окаменело, а по-
том... потом она вдруг расхохоталась... с неописуемым презрением расхо-
хоталась мне прямо в лицо... с презрением, которое уничтожило меня... и
в то же время еще больше опьянило... Это было похоже на взрыв, внезап-
ный, раскатистый, мощный... Такая огромная сила чувствовалась в этом
презрительном смехе, что я... да, я готов был пасть перед ней ниц и це-
ловать ее ноги. Это продолжалось одно мгновение... словно молния огнем
опалила меня... Вдруг она повернулась и быстро пошла к двери.
Лондон Джек
Ильин Андрей
Василенко Иван
Бажанов Олег
Глуховский Дмитрий