знакомой. Темное пальто, шляпа, высокие, начищенные до блеска ботинки,
массивная шея. Да это же привратник Покерхауса! Окончательно Каррингтон
узнал его по зажатой в зубах трубке. Привратник заплатил, уселся в углу и
закурил. Каррингтон втянул в себя дым - и прожитых лет как не бывало, он
превратился в студентика, забежавшего за письмом в привратницкую Покерхауса.
Кухмистер. Как мог он забыть эти деревянные движения, военную выправку!
Бессменный, как геральдический зверь на воротах колледжа. Каррингтон часто
наблюдал за ним из окна. Каждое утро Кухмистер, в неизменном котелке,
маршировал по двору, освещенный лучами раннего солнца, похожий на стражника
в шлеме, и черная тень бежала за ним по газону. "Старая волынка у ворот
зари" {Намек на название первого альбома рок-группы "Пинк Флойд" "Волынка у
ворот зари" (1967).}, - пошутил как-то раз Корнелиус. А теперь привратник
сидел сгорбившись над кружкой, посасывал трубку и хмурился, думая о своем.
Каррингтон разглядывал его тяжелые черты. Какое сильное, мрачное лицо!
"Декан напоминает пузатую пивную кружку, а Кухмистер - прямо персонаж
Чосера", - думал Каррингтон. Правда, из "Кентерберийских рассказов" он
помнил только пролог, да и то смутно. Да, выразительное лицо. Каррингтон
допил пиво, заказал еще и подсел к привратнику:
Моя фамилия Каррингтон.
возразить, Каррингтон вернулся к стойке.
Каррингтона. Его еще звали "Берти". Берти-кокетка. Не джентльмен.
Подвизается теперь на сцене, вроде клоуна. Каррингтон принес кружки и сел.
лет прошло! - Корнелиус говорил с наигранным пылом интервьюера: что-то в
Кухмистере пробудило в нем охотничий инстинкт. Каррингтон сделал стойку.
поразительного.
сменил тему.
марафоны больше не устраивают?
полчаса. Не так-то просто. - Он снова замолчал.
и время старшего привратника. Поэтому-то старик так мрачен. Но только ли
поэтому? Каррингтон зашел с другой стороны.
хотел плюнуть на пол, но вместо этого отвернулся и понюхал свою трубку.
прислуга, которая жизнь отдала Покерхаусу! Ее вышвыривают на улицу. -
Кухмистер допил пиво и грохнул кружкой об стол.
целая жизнь, правда? - Каррингтон торжественно кивнул. - Я торчал в
привратницкой, а жизнь проходила мимо. Мальчишками мы поджидали, бывало, у
костела кэбы молодых джентльменов. Они ехали со станции. "Давайте поднесу
вещи, сэр", - и бежишь рядом с лошадьми всю дорогу до колледжа, а потом
тащишь сундуки в комнаты. За шесть пенсов. Вот так. Пробежишь милю.
Поднесешь сундуки. Заработаешь шесть пенсов. - Кухмистер улыбнулся, вспомнив
былое.
Определенно, он живет не только воспоминаниями. Кухмистер чем-то
раздосадован. Нечто подобное испытывал и Каррингтон. Ведь его обидели те же
люди. Это их проклятое высокомерие! Эта подлая снисходительность, с которой
они изучают тебя, словно букашку под микроскопом. Пусть ты слаб, пусть
жалок, но как они смеют! На мгновение журналист почувствовал в привратнике
товарища по несчастью.
бы такого при лорде Вурфорде.
поддакнул Каррингтон.
По-видимому, это необходимо, чтобы войти в доверие к Кухмистеру.
Оставил мне по завещанию тысячу фунтов, - продолжал Кухмистер, - я их и
предложил Казначею. Чтобы помочь колледжу в беде. А он нос воротит.
Представляете? Взял да и отказался.
Каррингтон.
уволил. Представляете?
первый сорт!
которую он искал. Теперь дело в шляпе.
удается с пользой употребить свою природную язвительность. Вот прежде... Его
восьмерка была когда-то лучшей командой Покерхауса. Ребята боялись
проиграть: капитан издевками допечет. "Облей человека помоями, - и он
раскроется, как цветок", - думал Декан. Каррингтон оказался фантастически
терпеливым экземпляром. Теперь раны журналиста начнут чесаться, гноиться и
доведут его до нужной кондиции. Он сделает программу о Покерхаусе. Недаром
он приехал в Кембридж, хотя от приглашения Кошкарта отказался. И прекрасно,
что отказался. Никто их не обвинит в науськивании. За содержание программы
Декан не волновался. Каррингтон - верховный жрец в храме Прошлого, он не
осмелится поднять руку на своих богов. Планы сэра Богдера - это для него как
красная тряпка для быка. Вековые обычаи в опасности! Нам грозит утрата
исторических корней! Декан будто слышал, как бойкий язык Каррингтона выдает
одно клише за другим и миллионы зрителей, истосковавшихся по доброму старому
времени, ловят каждое его слово. А что он сделает с сэром Богдером - страшно
подумать. После передачи тот ни о каких переменах не заикнется. Декан налил
себе шерри. За весь мир он не отвечает, пусть провалится в тартарары, но
Покерхаус он в обиду не даст. В приподнятом настроении Декан отправился
обедать. К тому же сегодня его любимая утка с апельсинами. Но в
профессорской он, к своему удивлению, наткнулся на Ректора - тот вцепился в
Старшего Тьютора. Ах да, сэр Богдер иногда обедает в столовой.
восстановления. Уже есть заявка на Райдер-стрит. Предлагают сто пятьдесят
тысяч. Мне кажется, стоит принять предложение. А каково ваше мнение?
по тактическим соображениям. Впрочем, он и так с порога отметал все
предложения сэра Богдера - из принципа. Но сейчас следует подать дело таким
образом, чтобы Корнелиус Каррингтон мог во всей красе показать черствую
натуру Ректора.
предательство: слугам негде будет жить. И это не мнение, это факт.
другой - восстановление башни. Очень трудно выбрать...
Декан.
взрыва башни он и вовсе оглох, - и Декан сам прочел молитву. Сэр Богдер
жевал утку и радовался перемене, происшедшей со Старшим Тьютором. Помогло
поражение колледжа в регате и одна-две резкости Декана. Дабы усугубить
раскол, сэр Богдер принялся обхаживать Тьютора. Он передавал ему соль, хотя
тот его не просил. Он рассказывал занимательнейшие истории о секретаре
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Круз Андрей
Круз Андрей
Сертаков Виталий