Чтение 31–й страницы книги ~Уилт~

высказался вполне определенно.

-- В этом случае он не имел права держать ублюдка на работе, -- сказал
Флинт. -- Он должен был уволить мерзавца.

-- Уволить? Из училища? Вы же знаете, учителей нельзя уволить. Надо
сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы тебя уволили.

-- Например, укокошить троих. Ну, что касается меня, то они могут
получить этого мерзавца назад.

-- Вы хотите сказать, он еще держится?

-- Держится? Да он перешел в контратаку. Сначала он довел меня до
нервного истощения, а теперь Болтон умоляет, чтобы его заменили. Больше не
может выдержать напряжения.

Сержант Ятц почесал голову.

-- Понять не могу, как ему это удается, -- сказал он. -- Всякий
подумает, что он невиновен. Хотел бы я знать, когда он попросит адвоката.

-- Никогда, -- сказал Флинт. -- Зачем ему адвокат? Если бы на допросе
присутствовал адвокат и лез с советами, я бы давно вытянул из Уилта правду.

С наступлением ночи в проливе Ил ветер усилился до восьми баллов. Дождь
барабанил по крыше каюты, волны били в правый борт, и катер все больше и
больше утопал в иле. В каюте было накурено, а атмосфера накалена. Гаскелл
достал бутылку водки и пил. Они играли в слова, чтобы скоротать время.

-- Так я себе представляю ад, -- заявил Гаскелл, -- быть запертым с
парой сапфисток.

-- Что такое сапфистка? -- спросила Ева.

Пораженный Гаскелл вытаращил на нее глаза. -- Вы что, не знаете?

-- Ну, я слышала что-то про остров...

-- Дремучая вы наша, -- сказал Гаскелл. -- Надо же быть такой наивной.
Сапфистка это...

-- Джи, прекрати, -- перебила Салли. -- Чей ход?

-- Мой, -- сказала Ева? -- И...М...П... получается Имп.

-- О...Т...Е...Н...Т... получается Гаскелл, -- сказала Салли.

Гаскелл еще разочек приложился к бутылке. -- Черт побери, во что мы
играем? В слова или в откровенность?

-- Твой ход, --сказала Салли.

Гаскелл поставил Д...И...Л...Д вокруг буквы О. -- Попробуй, размер
подходит?

Ева посмотрела на него осуждающе.

-- Нельзя употреблять собственные имена, -- сказала она. -- Вы же не
дали мне употребить Сквизи.

-- Ева, детка, дилдо вовсе не собственное имя. Это такая вещь. Суррогат
пениса.

-- Что?

-- Ладно, проехали, -- сказала Салли. -- Теперь твой ход. -- Ева
посмотрела на свои буквы. Ей надоели эти постоянные указания, и, кроме того,
ей хотелось знать, что такое сапфистка. И суррогат пениса. Наконец она
составила слово Л...Ю...Б...О...В...Ь вокруг буквы О.

-- У любви как у пташки крылья, -- сказал Гаскелл и поставил
Д...И...Д... к уже имеющимся Л.

-- У вас два одинаковых слова, -- заметила Ева. -- Дилдо уже было.

-- А этот другой, -- сказал Гаскелл, -- с усиками.

-- Какая разница?

-- Спросите Салли. Это у нее пенисомания.

-- Ах ты, жопа, -- сказала Салли и составила слово "педик" вокруг буквы
Д. -- Это про тебя.

-- Ну, что я говорил? Игра в откровенность, -- сказал Гаскелл. -- Да
здравствует правда!

Ева составила слово "верный", Гаскелл написал "шлюха", а Салли ответила
словом "псих".

-- Великолепно, -- заметил Гаскелл, -- почти так же гениально, как у Ай
Чинга.

-- Вундеркинд, ты меня без ножа режешь, -- сказала Салли.

-- Переходи на самообслуживание, -- сказал Гаскелл и положил руку на
Евино бедро.

-- Уберите руки, -- сказала Ева и оттолкнула его. Ее следующим словом
было "грех". Гаскелл изобразил: "Трибадия".

-- И не говорите мне, что это собственное имя.

-- Во всяком случае, я такого слова не встречала, -- сказала Ева.

Гаскелл уставился на нее и покатился со смеху.

-- Теперь я слышал все, -- сказал он, -- к примеру, что минет это
лекарство от кашля. У глупости есть границы?

-- Посмотри в зеркало, узнаешь, -- предложила Салли.

-- Ну разумеется. Значит, я женился на проклятой лесбиянке, которая еще
к тому же взяла моду красть чужие катера и чужих жен. Ладно, пусть я дурак.
Но эти сиськи дадут мне сто очков вперед. Она такая ханжа, что делает вид,
будто она вовсе не сапфистка...

-- Я не знаю, что это такое, -- вмешалась Ева.

-- Ну так я тебе скажу, толстуха. Сапфистка означает лесбиянка.

-- Вы что, обзываете меня лесбиянкой? -- спросила Ева.

-- Вот именно, -- подтвердил Гаскелл.

Ева закатила ему увесистую пощечину. Очки слетели у него с носа, и он
плюхнулся на пол.

-- Слушай, Джи... -- начала было Салли, но Гаскелл уже поднялся на
ноги.

-- Вот что, жирная ты сука, -- сказал он. -- Правды захотела? Получай?
Первое, ты ведь считаешь, что Генри, твой муженек, сам вляпался в эту куклу,
так вот позволь мне тебе сказать...

-- Гаскелл, заткнись немедленно. -- закричала Салли.

-- Черта с два. Мне уже обрыдли и ты и твои штучки. Я взял тебя из
дурдома...

-- Неправда, это была клиника, -- взвизгнула Салли, -- клиника для
больных извращенцев вроде тебя.

Но Ева не слушала. Она во все глаза смотрела на Гаскелла. Он обозвал ее
лесбиянкой и сказал, что Генри попал в эту куклу не по своей воле.

-- Расскажите мне о Генри, -- закричала она. -- Как он попал в эту
куклу?

Гаскелл указал на Салли. -- Ее работа. Он был без сознания...

-- Вы его туда засунули? -- спросила Ева, обращаясь к Салли. -- Это
правда?

-- Он пытался меня изнасиловать, Ева. Он пытался...

-- Не верю, -- закричала Ева. -- Генри не такой.

-- Говорю тебе, он пытался. Он...

-- И вы защемили его этой куклой? -- Ева завизжала и бросилась через
стол на Салли. Раздался треск, и стол рухнул. Гаскелл откатился в сторону,
поближе к койке, а Салли пулей вылетела из каюты. Ева встала и направилась к
двери. Ее использовали, обманывали и ей врали. И унизили Генри. Она убьет
эту сучку Салли. Ева вышла на палубу. В конце ее эиднелся смутный силуэт
Салли. Ева обошла двигатель и сделала бросок. В следующее мгновение она
поскользнулась на разлитом топливе, а Салли рванулась к каюте и захлопнула
за собой дверь. Ева поднялась на ноги и долго стояла. Дождь струился по ее
лицу, смывая все те иллюзии, которыми она жила целую неделю. И она увидела
себя такой, как есть -- толстой дурой, бросившей мужа в погоне за блеском,
который оказался фальшивым и дрянным, замешанным исключительно на
словоблудии и деньгах. И к тому же Гаскелл сказал, что она лесбиянка. В этот
момент на нее обрушилась вся тошнотворная правда относительно касательной
терапии. Она шатаясь подошла к борту и села на ящик.

И постепенно ее отвращение к самой себе перешло в гнев и холодную
ненависть к Прингшеймам. Она на них отыграется. Они еще пожалеют, что
встретили ее. Ева встала, открыла ящик, вытащила спасательные жилеты и
перебросила их за борт. Затем она надула матрац, опустила его в воду и сама
перебралась через борт. Спустившись в воду,. она улеглась на матрац. Он
угрожающе раскачивался, но Ева не боялась. Она мстила Прингшеймам, и ей было
наплевать, что произойдет с ней самой. Она осторожно гребла, подталкивая
спасательные жилеты впереди себя. Ветер дул в спину, и матрац двигался
легко. Через пять минут она уже обогнула камыши, и теперь ее нельзя было
увидеть с катера. Где-то впереди была открытая вода, баржи, а значит, и
земля.

Тут она поняла, что ветром ее матрац прибивает к камышам. Дождь
прекратился. Тяжело дыша, Ева лежала на матраце. Если избавиться от
спасательных жилетов, то будет легче. С катера все равно до них не
добраться. Она стала заталкивать их в камыши, но вдруг остановилась. Может,
один стоит оставить? Она отцепила один жилет от общей связки и умудрилась
надеть его на себя. После этого она снова легла лицом вниз на матрац и
начала грести по течению в ту сторону, где протока расширялась.

Салли прислонилась к двери и с отвращением посмотрела на Гаскелла.

-- Ну и дурак же ты, -- сказала она. -- И зачем тебе надо было все
выбалтывать? Что ты теперь собираешься делать?

-- Разведусь с тобой для начала, -- сказал Гаскелл.

-- Я отсужу у тебя по алиментам все, что у тебя есть.

-- Ничего подобного. Ты не получишь ни цента, -- заявил Гаскелл и выпил
еще водки.

-- Да раньше ты сдохнешь, -- сказала Салли.

-- Я сдохну? -- Гаскелл усмехнулся. -- Уж если кто и сдохнет, так это
ты. Крошка с сиськами тебя прикончит.

-- Она остынет.

-- Думаешь? Попробуй открыть дверь и убедись. Давай, отпирай дверь.

Салли отошла от двери и села.

-- На этот раз ты действительно влипла, -- сказал Гаскелл. -- Надо же
тебе было подобрать чемпионку по борьбе.

-- Пойди и успокой ее.

-- Ни за что. Я скорее выйду с завязанными глазами против носорога. --