уложить спать детей. Однако внутри у нее все перевернулось. Она напрочь
забыла свои беззаботные глупые увлечения, чужие умные мысли и теперь думала
только об одном. Надо идти домой не смотря ни на что. Что будет там, дома,
еще не известно. Но в глубине души Ева чувствовала: дом -- это не просто
четыре стены и крыша. Дом -- это она сама, жена Генри Уилта, мать четырех
девочек, да и просто хорошая хозяйка, каких много. Они моют полы, стоят у
плиты, на них держатся все семьи, и все им нипочем: ни болезни, ни смерть,
ни выходки мужчин. Это смутное чувство не давало Еве покоя и, словно
инстинкт, тянуло к' дому. За чувствами последовали мысли: ее наверняка
попытаются перехватить на Фаррингтон-авеню. Значит, надо идти в обход. Она
перейдет речку по железному пешеходному мостику, сделает крюк по
Барнаби-роуд, а дальше полями, где каких-то два месяца назад она собирала с
девочками чернику. Потом зайдет в сад с обратной стороны... А потом? Там
видно будет. Если можно войти в дом к девочкам, она так и сделает. Пусть
лучше террористы убьют ее. Но главное -- быть там и защищать детей. Помимо
железной логики Евой руководила еще и злость, такая же туманная, неясная,
как и ее мысли. Злость скорее на полицию, чем на террористов. Если что,
виновата будет полиция. Кто такие террористы? Простые бандиты и убийцы, а
вот полиция обязана защищать людей от таких типов. Эта работа полиции, и она
выполняет ее кое-как. Полицейские допустили, что ее дети оказались
заложниками у террористов, сделали девочек пешками в какой-то их дурацкой
полицейской игре. Может, это и упрощенный подход к делу, но Ева видела
ситуацию именно в таком свете. Если полиция бездействует, действовать
предстоит ей. Лишь перейдя реку по мостику, Ева увидела и поняла, насколько
трудна ее задача. До дома оставалось метров восемьсот. Он прямо утопал в
ярком свете прожекторов. Лампы уличных фонарей вокруг почти не светили.
Соседние дома превратились в черные тени. На мгновение она застыла в
нерешительности, ухватившись за перила мостика. Однако прочь все сомнения!
Надо идти дальше. Ева спустилась по железным ступенькам и пошла по
Барнаби-роуд, потом по тропинке через поле. Шла, пока не влезла в грязь у
чьих-то ворот. Рядом в темноте паслось небольшое стадо волов, но Ева
животных не боялась. Они -- часть живой природы, к которой Ева приписывала и
себя тоже.
свет, фигуры вооруженных людей. Пройдя еще немного, Ева наткнулась на
колючую проводку. Проволока тянулась от Фаррингтон-авеню через все поле.
Веллингтон-роуд полностью блокирована. Инстинкт снова подсказал: здесь нужна
хитрость. Слева проходит канава, если спуститься туда, пройти можно... Но
дальше все равно остановят. Следует отвлечь их внимание. Волы вполне
подойдут для этого. Ева, увязнув в грязи, открыла ворота, выгнала волов в
поле и прикрикнула на них. Те бросились врассыпную, но вскоре снова
собрались в кучку и медленно пошли дальше, как всегда, с любопытством
поглядывая по сторонам.
половины заполнена водой. Длинная трава путалась в ногах, мешала идти. Кусты
ежевики царапали лицо. Дважды ее жалила крапива, но она не обращала
внимания. Надо было подумать о другом. Главное препятствие -- прожектора.
При таком мощном свете дом выглядит совсем необычно, как на черно-белом
негативе, где все наоборот. Светлые окна дома становятся черными квадратами
на фоне бледных стен. Ева постоянно слышала какое-то тарахтение. Доносилось
оно с другого конца поля. Ева выглянула из-за кромки канавы и разглядела в
темноте очертания дизельного движка. Она знала, что это такое. Джон Най
однажды убеждал ее пользоваться ветряным двигателем, и заодно объяснил,
откуда берется электричество. Вот, значит, чем они освещают дом. Хотя какая
разница. До движка не меньше километра, она все равно туда не доберется.
Хорошо хоть, волы отвлекают внимание на себя. Они окружили какого-то типа с
ружьем, и тот тщетно пытался отделаться от них. Ева снова нырнула к себе в
канаву и вскоре наткнулась на колючее ограждение. Как и следовало ожидать,
кольца проволоки вились по дну канавы, и Еве пришлось по самый локоть
запустить руку в грязь, чтоб нащупать один из витков. Затем она подняла
проволоку над головой и, согнувшись в три погибели, стала пробираться
дальше. Когда Ева достигла живой изгороди, что тянулась позади садов, вся
она промокла до нитки, вымазалась с ног до головы и дрожала от холода. Но
все это ее не заботило. Лишь бы не поймали сейчас. А ведь в саду дома этих
мужиков с ружьями будет еще больше. Ева стояла по колено в грязи, ждала и
прислушивалась. Из темноты доносились разные звуки. В саду миссис Хэслоп
несомненно кто-то есть. Оттуда тянет сигаретным дымом. Однако внимание Евы
сосредоточилось на собственном саде и доме, выхваченном лучами прожекторов
из мрака ночи. Из-за беседки показался человек. Вышел за ворота в поле и
направился к дизелю. Ева терпеливо выжидала подходящий момент. За времянкой
послышался шорох. Вспыхнула и погасла спичка. Кто-то закурил. Ева, как
первобытная рептилия, медленно вылезла из канавы и на карачках поползла
вдоль кустов, ни на секунду не сводя глаз с огонька тлеющей сигареты. Ева
доползла до ворот. Они оказались открытыми. Человек с сигаретой находился
теперь так близко, что при каждой глубокой затяжке можно было разглядеть его
лицо.
закрывались. Ева проползла в ворота и вдруг почувствовала под коленкой нечто
длинное и скользкое. Она потрогала рукой. Это оказался толстый кабель,
который тянулся к трем прожекторам на лужайке перед домом. Осталось только
перерезать его, и света как не бывало. Где-то тут есть садовые ножницы.
Однако может тряхнуть током, будь здоров. Лучше топор с длинной ручкой, тот,
что валяется у поленницы за беседкой. Эх, если бы тот человек с сигаретой
куда-нибудь ушел...
чем дело. Ева нащупала на тропинке небольшой осколок камня, но тут отпала
необходимость кидать его. Позади раздалось громкое стрекотание, она
обернулась. Низко над полем двигалась тень вертолета. Человек с сигаретой
встал, повернулся к Еве спиной и пошел в обход беседки. Ева заползла в сад,
вскочила на ноги и бросилась к поленнице. Мужчина ничего не услышал.
Вертолет был уже близко, двигатели заглушали любой шум. Ева завладела
топором, вернулась обратно и, когда вертолет прогрохотал у нее над головой,
с силой рубанула топором по кабелю.
двинулась вперед, протоптала свои грядки с целебными растениями и оказалась
на лужайке. Тут на нее обрушился настоящий ураган. Прямо над головой лопасти
вертолета со свистом и грохотом рассекали воздух. Вертолет повело в бок,
что-то пролетело мимо, и тут же звон разлетающихся вдребезги стекол. От
оранжереи миссис Де Фракас ничего не осталось. Ева припала к земле. Из дома
дали автоматную очередь. Пули забарабанили по крыше беседки. Ева очутилась в
самом центре невообразимой баталии. Все пошло не так, как она предполагала.
болтающимся на проводе телефоном, пристраивается над балконом дома Уилтов.
Внезапно мир погрузился во мрак. После яркого света прожекторов Мистерсон
ничего не видел в темноте, зато чувствовал и слышал. Он стал на ощупь
пробираться в гостиную и тут почувствовал головой твердый полевой телефон и
услышал звон бьющегося стекла. Секунду спустя он уже валялся на кафельном
полу. Отовсюду посыпались осколки стекла, горшочки с геранью и с бегонией
вечноцветущей, свежий компост. Именно он и помешал Мистерсону высказать
истинное мнение о происходящем.
Чтоб укрыться от осколков, он перевернулся на бок. С полок все еще сыпалась
всякая дребедень, со стены сорвался "Соборный колокол" -- любимое растение
миссис Де Фракас -- и опутал Мистерсона своими бесчисленными усиками. И
наконец, когда он предпринял попытку вырваться из этих проклятых джунглей,
огромная камелия в тяжелом глиняном горшке соскользнула с подставки и разом
прекратила его страдания. Потеряв сознание, глава операции по захвату
террористов лежал на глиняных черепках в абсолютном умиротворении.
на вертолетчика, два связиста, прижимая руками наушники к голове, орали, что
какой-то идиот скачет по направленным микрофонам.
происходящему. Когда он впервые услышал, что в этом деле замешан Уилт, то
сразу приготовился к самому худшему. Для Флинта имя "Уилт" означало
полнейший хаос, нечто вроде космического светопреставления, от которого нет
иного спасения, кроме простой молитвы. И теперь, когда катастрофа
разразилась, он даже немного обрадовался. Его предчувствия оправдались, а
Мистерсон со своим оптимизмом сел в лужу. Пока майор посылал пилота к
чертовой матери вместе с вертолетом, Флинт добрался до оранжереи и извлек на
свет Божий своего заваленного цветами начальника.
плох.
эти подонки не смотались под шумок из дома.
звуки автоматных очередей. Майор покачал головой.
прикрывать их отход. Или прицепили к автомату часовой механизм, чтоб время
от времени постреливал. Эти гады на все горазды.
отнести Мистерсона на Фаррингтон-авеню. Они понесли, но их сразу же накрыли
люди майора, перепутав с беглыми террористами.
Направленные микрофоны подтвердили, что в доме все еще есть люди.
сдав своего шефа врачам, вернулся. Майор тем временем уже вытащил револьвер
и собрался сделать вылазку.
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Афанасьев Роман
Доценко Виктор
Андреев Николай
Прозоров Александр