тебе - блаженство! В мире нет мужчин прекраснее тебя...
гудеть, продолжала люс. - Я подарю тебе такое блаженство, какого ты еще не
знал... никогда не знал... Гляди на меня, гляди... Ты еще не знал, что
такое настоящая страсть... но сейчас ты это узнаешь...
задрала его, словно собираясь стянуть ее с себя, однако не сделала этого и
лишь закружилась. Зачарованный лорд следил за тем, как она, кружась,
приближалась к высокой постели и вдруг кинулась на нее и, перекатившись,
легла, опершись на локоть.
опять загадочно загудела Люс. - Ты еще не знал такого блаженства!
относительно которой не было двух мнений даже в двенадцатом веке. Не успел
лорд устремиться вперед - как Люс уже оказалась на полу. Она уселась,
подтянув колени к подбородку, исподлобья взглянула на сэра Эдгара - и
завертелась волчком, лишь чуточку приподняв скрещенные ноги и отталкиваясь
от пола руками. Лорд шлепнулся в кресло, а Люс с хохотом вернулась обратно
на необъятное ложе.
неизвестном лорду велосипеде. Но всякому баловству есть предел - по улыбке
лорда Люс поняла, что к неожиданностям он привыкает, и чары вроде как
спадают с него. Поэтому Люс перестала хулиганить и всерьез взялась за
дело.
в роду передавались от матери к дочери и от бабки к внучке. Прелесть этих
танцев, созданных, вероятно, еще любимицами халифа Гарун-аль-Рашида, была
в том, что при всей своей внешней эротичности и сексуальности они не
вызывали бурного подъема чувств, а скорее гипнотизировали. Они томили - но
не возбуждали, и это ценилось мужчинами, не знавшими отказа у покорных
женщин. Хотя полуобнаженные танцовщицы Аллах знает что выделывали перед
почтенными зрителями, никто не срывался с места, не хватал красавицу в
охапку и не тащил ее с победным воплем куда-нибудь подальше. Напротив -
танец созерцался в полной неподвижности, а затем зрители долго приходили в
себя, не говоря ни слова, лишь восхищенно прищелкивая языками и
причмокивая. Кое-кто по четверть часа не мог очухаться, и приходилось
возвращать его к действительности, вежливо подергивая за полу парчового
халата...
это хранилось в глубокой тайне десятком семейств, где секретное женское
оружие передавалось из поколения в поколение. Бывали случаи, когда женщины
этих семейств брали на воспитание талантливых девочек с тем, чтобы отдать
их за своих сыновей. И ниточка не прерывалась.
привычной тягучей, перебиваемой бубном, мелодии. Лорду тоже не помешало бы
это сильнодействующее средство. Но петь Люс не решалась. Мог случиться
обратный эффект...
снизу вверх, до кончиков пальцев поднятых рук, и еще волну, более
интенсивную, и еще - послабее... Потом она, оставаясь сидеть на коленях,
всем телом повернулась к лорду и заиграла грудью, прикрывая при этом
руками лицо. Потом опять сделала поворот и пустила несколько волн. И,
наконец, медленно развернулась к лорду спиной и ритмично заколыхала
бедрами, соблюдая этот ритм и в плавных движениях поднятых вверх рук.
прогнулась, что ее запрокинутое лицо оказалось обращено к остолбеневшему
лорду. В том же медленном ритме она пустила еще несколько волн - от
кончиков пальцев левой руки к кончикам пальцев правой.
в пол головой и встала на борцовский мостик, причем так напрягла грудь,
что та венчала все ее изогнувшееся тело. Медленно покачиваясь, Люс
продолжала пускать волны по рукам, а потом встала и в настоящий мост.
Вряд ли соседние леди и девицы, которым доводилось его соблазнять,
выделывали что-нибудь этакое. Люс могла себе представить, что это были за
романы - достаточно пошлое ухаживание и торопливая близость... Ей даже
стало обидно - невелика заслуга выделиться на таком убогом фоне.
на ноги прямо перед лордом.
было ни тени разума. Штучки времен Гарун-Аль-Рашида сработали, как всегда,
безупречно.
его солнечному сплетению. Он не возражал, когда острый палец уперся в
определенную точку, не возражал он и тогда, когда, испытав сильное
давление, вдруг закрыл глаза, обмяк в кресте и сполз к ногам Люс.
роскошного плаща Люс использовала вместо кляпа. Затем она быстро
зашнуровала рубашку, накинула сюрко, оттащила бесчувственное тело вглубь
комнаты, к кровати, схватила связку ключей и осторожно приоткрыла дверь.
и там толклись люди.
провернула в замке огромный ключ.
подвывать. К сожалению, Люс не сообразила затолкать лорда под тяжеленную
кровать, живо напоминавшую, благодаря балдахину с фестонами, сцену
провинциального театра. Под кроватью он мог бушевать сколько душе угодно.
катаясь и дергаясь, добился-таки нужного эффекта - опрокинул кресло.
Кресло свалилось на лорда, а было оно дубовое. Лорд взвыл и,
выкарабкиваясь, поднял страшный грохот.
лорда рано или поздно привлечет внимание тех, кто толчется снаружи. А
поскольку владелец замка уединился с разбойником из Шервудского леса,
бдительная свита, услышав грохот, попытается взломать дверь. Это сложно,
но, увы, вполне возможно, особенно если принести со двора бревно и
вшестером раскачать его на манер тарана. Тем более, что места в вестибюле
для этого хватит.
твоя команда, обнаружив тебя в такой виде! Сексапильненький ты наш! Ладно,
будешь вести себя хорошо - прикрою срам.
взобралась на подоконник.
удовольствие. Правда, во дворе замка вовсю хозяйничали - скотницы несли на
кухню молоко и сыр, повар смолил тушу, прачки развешивали белье, огородник
прикатил тачку с репой... Но Люс знала - простой смертный, да еще занятый
будничным делом, без нужны таращиться вверх не станет.
ждущего нападения часового, подобрать ключ, проникнуть в башню и
убедиться, что Серебряная Свирель благополучно вернулась в свою эпоху. Дав
себе слово впредь не связываться с такими растяпами, Люс решительно
полезла по стене.
прямо в бочку с водой, запасенную для лошадей. А поскольку она очень
аккуратно провела подсечку, а потом не забыла распластаться на полу
галереи, то бедняга честно решил, что это он сам сдуру споткнулся,
поскользнулся и грохнулся.
проползла к двери и, стоя на коленях, начала пробовать ключи. Но тут ей не
повезло - по закону подлости, нужный ключ должен был попасть к ней в руки
последним.
ее виска свистнула стрела и вонзилась в дверь башни. Потом волос Люс
коснулись еще три стрелы - будь у нее прежняя прическа "одуванчик", эти
стрелы пригвоздили бы ее за волосы, и ей оставалось бы только ждать, пока
явятся стражники и отцепят ее от двери, потому что обрезать волосы и то ей
было сейчас нечем.
она теперь скроется.
двери от покоев лорда, леди, сэра Эдуарда, замкового капеллана, еще
каких-то помещений. Комизм ситуации заключался в том, что Люс имела ключи
от всех этих дверей, только без бирочек с номерами. Она не могла даже
встать на колени, чтобы дотянуться до замка и попробовать хоть один ключ -
ее немедленно заметили бы снизу.
опасно - мало ли кто затаился с луком внизу у поворота лестницу и ждет,
чтобы на уровне пола показалась ее голова?
ждала самая настоящая смерть. Она подумала - а не перескочить ли через
перила галереи прямо во двор и не разобраться ли там на месте, сколько
лучников за ней охотятся и на что они вообще способны. Но выходить против
лука с голыми руками было нелепо. Люс неплохо метала нож - но ее кинжал
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Витковский Евгений