лицо отделилось от тела, от стен, повисло в темном пространстве... Шар,
еще один шар, готовый занять место в треугольнике, подумал Валька. Две
женщины, любящая и любимая... И кудрявая девочка, играющая с нарисованным
зайцем! И пластилиновое распятие с воскресшим Христом!
на манер своих любимых, стереометрических. Вернее, успевал следить за тем,
как она складывается, и позволял проникать в нее лучам и шарам той
композиции, что досталась от Чесса - черному кавалерийскому пистолету,
толстой книге с портретом Анны. И бликом на еще одном шаре засиял клочок
озера с двумя уточками и двумя веерами воды...
отражение... Потому что лицо ее вдруг прояснилось.
услышал.
возможно. Но он уже стоял на бескрайнем льду под белым небом!
Единственное, что чернело - это силуэт человека на том конце дорожки да
тульский пистолет в руке.
в душе и пронизавшей его всего до кончиков ресниц, он заставил того
отвести затравленный взгляд от довольного исходом дела Карлсона.
Широкова.
глазами. Тяжелый пистолет уже оттягивал руку...
кодекса он знал, что прикрываются в поле именно пистолетом... кстати,
лежащим на этажерке в мастерской, как раз под крылатым распятием...
взглядами. Он был настолько любезен, что позволил безумцам красиво
распрощаться друг с дружкой, а ведь ему еще предстояло быстренько отвезти
к себе домой Изабо и оставить наедине с бутылкой коньяка - так оно при
любом раскладе было надежнее.
только он и видел в углу, между диваном и портьерой.
что именно сегодня свершилось - ему дана власть составлять и раздвигать
шары, заменять их по своему усмотрению! Но ему мало было тех, что
достались по наследству от Чесса. Свою власть и силу он не мог направить
лишь на них...
и требовал сейчас Божьего суда.
сходство. А у того за спиной - еще один, с таким же роковым сходством,
только не в лице.
безумно в тот миг любимой. И не должно было завершиться полным крахом,
утратой всего на свете! Тот человек, который провалился в неизведанные
глубины прошлого века почти бесследно, тоже ждал и требовал в этот миг
Божьего суда! Не дать ему погибнуть в безвестности, вывести на поле,
протоптать тропу к противнику - это было сейчас в Валькиной власти.
одной тропки между двумя мирами, чтобы по ней переместить шары, изменить
судьбы. Недоставало приказа!
голос.
воротником, с черной косой, уложенной на затылке, и с лицом Верочки
распахивает тяжелую дверь избы и, опустившись на корточки, ставит на
заснеженный порог ручного зайца.
будет не так! Пусть он воротится домой! Пусть хоть он уцелеет! А я... я уж
как-нибудь... с Божьей помощью... да беги же!..
яростнее последней любви. Глаза Верочки распахнулись ему навстречу - она
поняла!
разлетелся снег. По белой равнине пронеслась строчка следов - заяц был уже
неуловим взором...
декорации припасли, в том числе и гитару!
подозрением.
он. - Откуда взялась гитара? Кто ее сюда притащил? Ее же здесь не было!
дулом.
прислоненная к стене, отбрасывала тень и была совершенно материальна.
странное. Вроде волосы у Изабо стали длиннее, почти до плеч, вроде на
плечах у Верочки оказалась сиреневая мохнатая кофта, а Широков почему-то
был в здоровенных очках...
спокойствие. - Где ты видишь гитару?
тобой, банный сотрудник?
получилась какая-то странная.
соврать.
Изабо, что это с ним?
удалось. Ну, Карлсон!..
раскинул резким движением рук с растопыренными пальцами, не скорчил
гримасы - незачем, незачем... Он просто негромко рассмеялся. Удалось!..
Остальное не имело значения.
Верочки, и в строгом лице Изабо. Гитара явственно стояла в углу -
потрогай!
вздохе.
так уничтожить галлюцинацию. Валька рванулся спасать гитару. Верочка
повисла на руке Карлсона и тут же на него всем телом рухнул медведь
Широков. Пистолет полетел на пол и скользнул под диван.
схватила за руку Изабо.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Чернецов Андрей
Сертаков Виталий
Перумов Ник