Чтение 31–й страницы книги ~Коза отпущения~

эквилибрист Орехов. Здесь выгуливают собак, лошадей, ишаков, лам,
верблюдов, гепардов, слонят, медведей, и только чудом дело еще не дошло до
кровопролития.

Время от времени приходит директор и устраивает шум, потому что двор
забит личным транспортом артистов. Выясняется, что всем по очереди он
ответил на униженные просьбы согласием, только напрочь позабыл, когда и
как это было...

В это вавилонское столпотворение и ввинтился Артем. В самом дальнем
углу он отыскал свой "фордик". Машина стояла и молчала - возился с ней
сегодня кто, не возился? На ходу она, или как? Артем закоулками пошел на
конюшню - разбираться. Там, на конюшне, постоянно кто-то хозяйничал, там
знали, что весь день творится во дворе.

Оказалось - инспектор манежа с Колькой Полуниным часа два ковырялись
в машине и вроде собираются предъявлять Артему целый счет - что-то такое
они доставали из своих запасов и засунули в "фордик". А Аргошку во дворе
не видели, хотя какая-то женщина с бархатным горшком на голове вроде
мелькнула.

Артем посмотрел на часы. Время до представления еще было. Он открыл
машину и убедился, что приятели даже бензином с ним поделились. То есть,
наверняка уже оба сидели в закутке Романа Анатольевича, точили лясы и
ждали Артема с коньяком.

Куда могла деваться Катька? Куда за ней, дурехой, ехать?

Не машина тебе, старому дураку, сейчас нужна, а телефон - сказал себе
Артем. Хорошая штука - мобильник... Нужен хотя бы телефон на проходной и
номер Надьки Угрюмовой. Гридман его не даст, Гридман пошлет... А кто даст?

Артем задумался. Он совершенно не мог вспомнить эту самую Надьку.
Когда женщина из "Астрала" назвалась Надеждой, он был в большом
затруднении... Одиннадцать лет назад он обратил свое мужское внимание на
хорошенькую Катю, отметил достоинства Инессы, понравилась ему и
круглолицая Света, их он помнил, еще какие-то лица на снимках вызвали
забавные воспоминания... Надя на тех снимках оказалось какой-то чужой.

Когда Маркиз привел Артема в свой коллективчик, молодежь приняла его
не сразу. Он показывал традиционную пантомиму, столетней давности этюды. А
Маркиз забил им головы самовыражением и еще какой-то ахинеей. Недели через
полторы Артем уже спорил с этой компанией на равных, к нему уже обращались
на "ты". Обратилась ли к нему хоть однажды Надя? Он не мог вспомнить ни
лица, ни голоса. Конечно же, она была худенькой и стройной, других Маркиз
до пантомимы не допускал. Но это была девочка на заднем плане. Подружка
Инессы, ее тень, ее фон, ее оруженосица? Или, как часто получается в таких
дуэтах, Инесса была вывеской Нади, ее голосом, ее боевым слоном?

Скандал из-за кошелька затеяли Надя и Инесса. Кто вообще додумался
подсунуть его Кате? Обе сразу?

На проходной у телефона уже стояла очередь.

Артем сунулся в директорский кабинет - было заперто. Бухгалтерия и
подавно была под замком - рабочий день кончился. Телефон, телефон... Люся
еще на работе... Не изобретет ли чего Люся? Гридман с большим интересом на
нее поглядывал! Как это она говорила про вокзального вора и удостоверение
без фотографии?

Напротив цирка, возле длинного магазина, торцом стоял дом, и вдоль
торца понавешали телефонных кабинок. Артем вышел, обогнул припаркованные
машины и направился к автоматам.

Стоило ему найти взглядом пустую кабинку, стоило сделать к ней два
шага - непонятно откуда возник Кареев.

- Чего с жетонами возиться, когда мобильник есть? - и он показал
рукой на "вольво".

- Ага... - пробормотал Артем. - Теперь я вижу, что на дискете в самом
деле что-то интересное... Пошли. Без мобильника плохо. Потом заглянем в
администрацию, я тебе пропуск в ложу возьму.

- Это зачем?

- Во-первых, посмотришь, как я дурака валяю. Во-вторых - убедишься,
что я в цирке, а еще не в милиции.

Кареев промолчал.

Выходит, он полчаса торчал тут и наблюдал за входом, подумал Артем.
Ну да, если бы пришлось звонить в милицию, то и идти туда тоже бы
пришлось... Но пока рано.

- Давай-ка я тебе, Вася, одни ворота покажу... - Артем, не дойдя до
машины, увлек за собой Кареева через улицу, потащил в переулок. - Вот это,
Вася, ворота. Они в цирковой двор ведут. Там стоит мой отремонтированный
"фордик". Он у меня рыжий с черным, приметный. И если увидишь, что такой
фордик подъезжает к районной милиции, значит, внутри я.

- Будем знать, - И Кареев пошел от ворот прочь.

Артем пошел следом и демонстративно направился к автоматам.

Кареев опять заступил ему дорогу.

- Да мобильник же есть... Что ты, в самом деле...

Артем вздохнул и пошел к кареевской "вольво".

- Ни одной Угрюмовой в городе нет, - сказала Люся. - Круглосуточная
справка не врет, у них там самая свежая информация.

- Придется искать Гридмана, - Артем вздохнул.

- Ладно, я ему позвоню, - предложила Люся. - Только рабочий день уже
окончился. Мало ли где он слоняется.

И она мужественно набрала номер. Только вот в трубке были одни
длинные гудки.

- Ты на работу не опоздаешь? - спросил Кареев.

- У меня еще полчаса есть.

И воцарилось молчание.

- Наверно, она давно дома сидит и телевизор смотрит, - сердито
сказала Люся.

- Да пусть себе смотрит на здоровье, только бы Аргошку вернула... -
Артем не думал, что будет так волноваться из-за пса. - Ладно. Подкинь
меня, Вася, в цирк. Пока загримируюсь...

- Поехали.

- Всего хорошего, Люсенька.

- Пока, - буркнула Люся, убирая огромную телефонную книгу. - Я потом
еще Гридману позвоню.

- Пожалуйста...

Артем и Кареев молча спустились вниз и сели в "вольво".

- Ну, куда ее понесло? - с тоской спросил Артем. - Она что-то такое
придумала, что нам всем потом не расхлебать! Я ей велел, чтобы она сидела
и вспоминала - так она, видно, действительно вспомнила, кто из Театра
пантомимы знал, что она сигаретами торгует!

- И это была Угрюмова, - напомнил Кареев.

- Не обязательно. Это мог быть кто-то, на кого можно выйти через
Угрюмову, - поправил Артем. - Вот интересно, когда они с Инессой
рассорились? Дома у Черенковых Угрюмова не появлялась. А ведь были - не
разлей вода...

- Когда у тебя работа кончается?

- В девять я уже свободен. Угомонись, Вася, ни один следователь не
сидит до девяти в кабинете! А его домашнего адреса я не знаю. Как зовут -
и то не знаю.

- Зовут его Виктор Иванович Воронихин, - сообщил Кареев. - Он в
триста седьмом кабинете сидит. Ничего следователь, только молодой. И
техника его замучила.

- Какая техника? - не понял Артем.

- Да машинка. Они же там протоколы допросов до сих пор одним пальцем
настукивают. А по машинке помойка плачет.

Рассказать, как крутой мужичок Кареев жалел бедного следователя, так
ведь не поверят же, подумал Артем.

Возле цирка была троллейбусная остановка - притормозить Кареев мог
лишь на секундочку.

- Освободишься - звони, - сказал он и укатил.

Артем быстро прошел за кулисы. Перед дверью гримерки он замер - а
вдруг Арго уже вернулся? Нет, пусто там было и неприбранно...

Артем разделся, сел перед зеркалом и задумался.

Он собрал руками свои длинноватые светлые волосы, обжал их на голове,
стянул назад. Выкатил глаза. Нет, не Маугли... Маугли темноволос и
глазаст. Странный парень Маугли...

Двадцатилетний фанат, любимец совершенно не нужных ему девчонок. Он
разминался перед репетицией - и то священнодействовал. Он брал в руку
карандаш - и всякую загогулину не рисовал, но творил. Потом он явно
увлекся восточными единоборствами. И, в силу характера, достиг немалых
успехов.

Маугли... Очевидно, карьера шофера при хозяине маленькой фирмы его
вполне устраивала. Шофер-телохранитель. Учился он тогда
постольку-поскольку. Все учились, ну и он не хуже... Выкладывался Маугли
на репетициях. Очевидно, теперь он выкладывается на тренировках.

А теперь вопрос - может ли вот такой Маугли сознательно украсть
деньги у бывшей жены, а потом от нее избавиться?

- Артем, второй звонок уже был? - это в дверь всунулась голова Кольки
Полунина.

- Был! - и Артем, спохватившись, полез пальцем в плоскую коробку с
дешевым гримом. - Коль, ты прости, что я сразу не поблагодарил. Давай
завтра посидим, а? И все затраты, конечно...

Но голова уже исчезла. Полунин с супругой начинали первое отделение.
Сразу после парад-пролога делалось темно, и они вылетали из форганга прямо
под купол. Техника полета была примитивна - шесть униформистов повисали на
канате и тащили его впотьмах, спотыкаясь, наступая друг на друга, но не
имея права вслух выматериться. По ту сторону блока в луче света супруги
Полунины в белом бифлексе с голубыми блестками улыбались неземными