что человек, занимающийся таким мирным делом, как озеленение
города, строительством дач и организаций садовых
товариществ, может напугать нашего главного так сильно!
Какие же рычаги приведения к порядку существуют у
Барабанова? Или, может быть, действительно нет уз святее
садового товарищества?
главный, - какого черта ты лезешь на рожон? Что тебе надо?
Зачем ты ворошишь там всякую гадость?
дрожащим от испуга.
молнией главный. - Все хотят справедливости! Зачем ты
раздуваешь этот скандал? Зачем ты с ними ссоришься? Кто
этот Ларионов? Муж он тебе? Любовник? Друг, брат, сват?..
пискляво ответила:
свата? Или любовника? Есть же принципы... Справедливость
- это неделимое понятие!..
главный. - И не учи ученого! Ты еще не родилась, когда у
меня это от зубов отскакивало! Я пытался с тобой говорить
по-хорошему, а ты людского языка не понимаешь! Поэтому я
тебя вразумлю по-другому! Выговор! Объявляю тебе выговор с
предупреждением! И запомни - это в приказе, на листочке в
коридоре. А неофициально сообщаю тебе: если не уймешься,
вылетишь вон из редакции! Мне партизанки в газете без
надобности. Нашей печати хулиганки с журналистским билетом
не нужны!..
спокойно-насмешливо, тихо, уничижительно-вежливо, наверное,
и я удержалась бы в привычной мне тугой узде страха, на
длинной корде послушания, которой он выводил нас все эти
годы в неостановимом круговом беге вокруг него. Но
непривычность его клокочущего крика сейчас свидетельствовала
не о силе главного, а означала его испуг, и я вдруг
неожиданно для себя завизжала тонким злым голосом:
Вы напрасно думаете, что вам все сойдет с рук! Есть правда!
Вы ее не закопаете в барабановских садах! И в дачах не
замуруете! И уволить не можете! У меня двенадцать
благодарностей! Попробуйте только!..
к столу и сунула ему под нос сжатые кулаки, заорала:
секретарша чуть не упала со стула.
гасло, туманилось и тухло от надвигающейся пелены привычного
страха и подкатывающего под горло, как тошнота, ясного
сознания, что обратной дороги у меня нет.
Кажется, Гржимека. Вернее, читал до тех пор, пока не
задремал. Книжка съехала на колени, большие ладони деда
устало лежали на цветном ярком переплете, подрагивали
тяжелые перепонки старческих набухших век, и дышал он тихо,
еле заметно.
глаз, сказал:
Как все деятельные люди, впадающие в немощность, он очень
стесняется этой невинной слабости - дневного сна,
нападавшего внезапно, как теплый обморок.
угадываешь меня всегда? - спросила я громко, потому что для
меня оставалось загадкой, как действительно при плохом слухе
удается ему безошибочно угадывать мое присутствие.
просто чувствую твое присутствие. Мне спокойно, когда ты
здесь. Хорошо... Ты мне скажи, что слышно у тебя?
сказка. Я боюсь, что ко всем неприятностям меня еще выгонят
с работы.
мой, Ларионов. За которого ты мне велел биться...
Контрагенты у нас серьезные, крутые ребята! Они уже
натравили на меня главного редактора...
Есть собаки, кусающие от страха всех, кого ни попадя.
Называются "ангст-байсер" - испуганный кусатель.
страха могут загрызть до смерти. Хотя на вид они не
производят такого свирепого впечатления.
Старик.
на людей, для которых жизнь - огромная толстомясая корова с
необъятным выменем, надо только присосаться к нему ловчее!
И упаси тебя бог попробовать оттянуть их от сосцов, полных
млека и меда...
головой. - Вот о таких гладких злыднях я прочел недавно
стихотворение. Там была жуткая строка: "Придет умытая
кровью злоба и с криком кинется на людей". Я тогда еще
подумал: должны же быть какие-то силы в обществе, чтобы
надеть на них намордник?
легко согласилась я. - Но меня удивляет, почему это должна
делать я?
сентенциозно заметил Старик.
Почему-то, когда мы еще были совсем молодыми и бедными,
Витечка всегда покупал билеты в театр со штампом "места
неудобные". Мне кажется, что еще с тех пор я навсегда
застолбила себе жизнь на неудобных...
или в партере слушать оперу удобнее, но я точно знаю, что
никогда вы не получали такого удовольствия, как сидя на
неудобных местах галерки. В этом есть тоже своя
справедливость и своя радость.
Только выбирать нам не приходится. Места неудобные - и
точка. Жизнь уже сложилась...
сложившейся. Вот я, например, решил начать жить сначала.
журнале. - Он вздохнул и пояснил мне: - Я ведь все
жизненные впечатления получаю теперь из почтового ящика...
жить сто лет. Но в зависимости от характера, образа жизни,
обстоятельств быта, от радостей и невзгод к этому сроку годы
или прибавляются, или вычитаются от этого века. Куришь -
минус восемь лет. Бегаешь трусцой - плюс шесть. Я посчитал
все составляющие: мой неподвижный образ жизни, перенесенные
жизненные тяготы, болезни, одиночество и прочее, и результат
получился неожиданный - оказывается, лет двенадцать назад я
уже умер. Поэтому я и решил начать все сначала...
жизнь. Кстати, ты не знаешь, работает ли в прокуратуре
Кравченко?
Последний раз я с ним виделся давно, лет десять назад.