законопатить все щели, коих было великое множество. Вилька, когда ему в
Союзе предложили эту выморочную халабуду под студию, решил проблему
по-своему. С помощью местных умельцев он привел в порядок круглую железную
печь, которая давала относительное тепло в две крохотные жилые комнатенки.
Обширный же камин, находившийся в громадных размеров зале, он заложил, и
теперь это сооружение использовалось в целях декоративных и лишь отчасти
прикладных: его просторная полка была забита всякой всячиной, от созданных
хозяином "малых форм" до гнутых ржавых гвоздей, задубевших драных рукавиц,
проволочек и не имеющего названия хлама. Большую часть пространства залы
занимали Вилькины композиции разной степени монументальности и
завершенности, ей и космонавтов до многоруких "мобилей", пугающих своей
тотальной непонятностью. Бюсты и статуи меньшего размера теснились на
полках, навешанных по стенам. Вильям Шпет работал, разогреваясь движением и
вермутом, здесь же принимал гостей, которые же у заглядывали сюда, несмотря
на холод, царивший круглый год. Визиты делились на "экспромтные" и "с
подготовочкой".
возможности сдвинул козлы, ржавые тазы с глиной и прочие транспортабельные
атрибуты своего искусства поближе к стенкам, оставив в центре довольно
широкий проход к "светскому" уголку своей мастерской, где имелся огромный
стол, очищенный по сегодняшнему случаю от всегдашнего хлама и даже
застеленный свежей газетой, несколько разрозненных стульев, табуретка, пара
колобашек, заменявших стулья, и штук пять толстых диванных подушек, явно от
дивана, давно закончившего свои дни на свалке. У стены стоял другой диван,
по конструкции своей не предполагавший подушек, продавленный и засаленный.
остановился возле мастерской Шпета, фарами выхватив из ранней зимней ночи
крыльцо над тремя ступеньками, увенчанное покосившейся табличкой "Rue de
Montrouge", и медведистую фигуру хозяина, вышедшего на звук мотора.
уголовника, голос разнесся по ближайшей округе. - Долгонько вы, черти! Я уж
без вас праздновать начал.
Заходите, ребята!
каждым, без различия пола и возраста, обнимался и целовался Шпет. Таня с
удивлением отметила, что Анечкиному мужу много за пятьдесят и - уже без
удивления - что от него за версту разит дешевым вермутом.
Поискав глазами вешалку, Таня увидела гвозди, вбитые в стенку возле дверей,
и ста расстегивать пальто.
Замерзнешь.
завезли, так еще и холодом морить собираются.
жарко.
Иван и бородатый Володя, пошатываясь, втаскивали в дом ящик с каким-то
спиртным. Белозеров и осветитель Паша несли сумки со снедью. Последним в
дверях показался Никита. Руки его были заняты охапкой букетов.
красоты.
пользу имеют.
банках.
стола, на котором все было уже готово к празднику: бутылки и банки раскрыты,
хлеб, колбаса и сыр нарезаны, стаканы и тарелки расставлены. - Все
закончилось хорошо?
стопочкой бутылку водки.
Не рекомендую. Таня поморщилась и махнула рукой.
мгновение замерла и с благодарностью приняла из рук Никиты стакан с
лимонадом.
поднимаю бокал за святое исскуство, за всех нас, его скромных служителей,
чтоб оно и впредь нас грело и кормило!
глотку стакан вермута.
беседовали как кому заблагорассудится... Таня сидела возле Никиты. Глаза ее
блестели, лицо разрумянилось, она сбросила пальто за спину, на диван. Она
внезапно поняла, что зверски голодна, и накинулась на колбасу, рыбу, зеленый
горошек. Никита подкладывал ей и улыбался.
Белозерова. Они оживленно болтали обо всем на свете, перемывали косточки
знакомым, внезапно разражаясь дружным смехом, и столь же внезапно умолкали,
перескакивая на другую тему. Второй кружок составили Володя, Паша, Иван и
вскоре присоединившийся к ним Шпет. Там дружно пили, разговоры велись в
режиме монолога, обращенного к собеседнику, а тот реагировал на сказанное
встречным монологом. На периферии этой компании, нахохлившись, сидел Огнев -
маленький, незаметный. Он глушил стакан за стаканом, молчал, лишь изредка
опаляя сидящих взором своих огромных глаз, особо выделявшихся на его
бледном, мокром от пота лице. Когда кто-то ловил на себе этот жутковатый
взгляд, становилось неуютно, хотелось поскорее отвернуться, отмахнуться,
забыть.
разговору, который рядом оживленно вели Анечка с подругами. Ее внимание
заметили и мгновенно включили ее в кружок слушателей:
кундалини стал подниматься уже до сердечной чакры... Естественно, кто-то
стукнул, вмешалось правительство, и школу прикрыли. У Зубкова были большие
неприятности...
Аджны...
усмешкой сказала Ира, Анечкина подруга, затеявшая этот разговор.
дает красное свечение... Подруги заспорили. Таня вновь обратилась к Никите:
Белозеров.
Брубэк, Армстронг... Чего желаете?
ответной гадости от обиженной Любочки.
накрыла его ладонь своей и, заглянув ему в глаза, сказала:
про шанкры.
звуками "Каравана" Белозеров с поклоном протянул руку Анечке.
поднялась.
Белозеров, и, выбравшись из-за стола на свободную площадку, они начали
танец.
Паша направился было к Любочке, но упал. Его подняли и посадили на диван.
Иван, Огнев и Володя были явно не настроены танцевать. Любочка с тоской
посмотрела на Огнева, потом переглянулась с Алиной, Анечкиной подружкой, обе
встали и закружились "шерочка с машерочкой".
После первого танца к нему подошла Любочка, сказала что-то ласковое. Он
поднялся и направился в сторону жилых комнат Шпета.
Шломо Вульф
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Жюль Верн
Посняков Андрей